Семен Франк - Аляев Геннадий

Ненависть к врагам, злодеям, преступникам безусловно и при всех обстоятельствах, без малейшего исключения, недопустима и исключена. Насилие - вплоть до убийства, где более мягкие меры насилия невозможны - может быть морально необходимым при защите блага других, для спасения ближних, - не переставая при этом испытываться, как грех, - грех, который мы в некоторых случаях морально вынуждены брать на себя - именно там, где пассивность и бездейственность перед лицом творимой неправды и зла был бы еще большшим грехом.

Отсюда прежде всего само собой ясно, что всякая ненужная жестокость (истязание, издевательство) исключается. Но, отсюда следует и большее, не всегда сознаваемое: даже чисто нравственная идея возмездия, кары за совершенное зло становится для христианина в высшей степени проблематичной. Возмездие, как таковое, с христианской точки зрения оправдано в конце концов только поскольку оно духовно благотворно для самого преступника, нужно для его исправления, духовного возрождения.

Аляев Геннадий - Семен Франк

СПб.: Наука, 2017. 255 с.

ISBN 978-5-02-039645-6

Аляев Геннадий - Семен Франк - Оглавление

Введение

Глава І. Краткая биография «небиографического человека»
Глава ІІ. «Теория ценности Маркса и ее значение»
Глава ІІІ. «Философия и жизнь»
Глава IV. «Предмет знания»
Глава V. «Душа человека»
Глава VI. «Крушение кумиров» и «Смысл жизни»
Глава VII. «Духовные основы общества»
Глава VІІІ. «Непостижимое»
Глава IX. «С нами Бог» и «Свет во тьме»
Глава Х. «Мысли в страшные дни»
Глава XI. «Реальность и человек»

Заключение

Приложение

Семен Франк. Из записей «Первая философия» (1928-1933)
Из записей «Мысли в страшные дни» (1942-1944)
Дневниковая запись 16 октября 1944 г<ода>

Литература

Указатель имен

Аляев Геннадий - Семен Франк - Введение

В одном из писем вдове философа Татьяне Сергеевне Франк Дмитрий Чижевский писал: «А о том, что сейчас Семен Людвигович как будто несколько забыт, сожалеть не стоит - философов вспоминают впервые лет через пятьдесят по смерти, и даже чем позже вспоминают, тем лучше и прочнее память. А когда опять будет в России философия, я уверен, что Семен Людвигович будет на одном из первых мест среди тех, кого "вспомнят". Действительно, прошло менее полувека, как Семен Франк, вместе с целой плеядой блестящих русских философов XIX-XX веков, оказался вновь востребованным на родине.

Впрочем, эта «востребованность» вряд ли успела приобрести характер «прочной памяти». О нем пишут, «по нему» защищают диссертации, и даже слишком часто цитируют слова В. Зеньковского о том, что Франк - «самый выдающийся русский философ». Однако до сих пор лучшими работами о Франке, пожалуй, являются творческая биография философа, написанная англичанином Филипом Буббайером, и исследование его религиозного миросозерцания, осуществленное немцем Петером Эленом. Систематическое - восьмитомное - издание его трудов осуществлено пока только в Германии.

Тем не менее упомянутые слова Василия Зеньковского, по нашему глубокому убеждению, были не метафорой и не дежурной фразой, а вполне взвешенной, объективной оценкой. И хотя подобная расстановка приоритетов в истории философии не может быть абсолютной, само появление и широкое признание такой оценки налагает на историков философии, пишущих о таких мыслителях, особую ответственность. Слишком велик соблазн впасть в неумеренное и апологетическое восхваление, или, наоборот, «не дотянуть» в своем изложении и интерпретации до адекватного уровня мысли.

Последняя опасность в отношении Франка связана еще с одним обстоятельством: практически общепризнано, что его работы отличаются исключительной ясностью, последовательностью и четкостью изложения, достигаемой отнюдь не популяризацией, а необычайным углублением размышлений (хотя иногда - отметим ради справедливости - его и упрекали в некоторой «тяжеловесности стиля», однако это были упреки единичные и не всегда справедливые). В результате комментатор Семена Франка попадает в довольно двусмысленную ситуацию - когда, после ряда попыток «прояснить» мысль философа, оказывается вынужденным признать, что лучше самого Франка написать невозможно, а потому чтение его произведений не могут заменить никакие пояснения.

И все-таки необходимость комментировать, прояснять, а главное - изучать философию Семена Людвиговича Франка, конечно, существует. «Выдающийся философ», очевидно, отличается от обычного человека со здравым смыслом не только тем, что формулирует всеобщие теоретические конструкции, но и тем, что может, вопреки здравому смыслу сиюминутности, обнаружить и выявить вечные смыслы жизни и смерти человека. И тогда сказанное им с удивительной простотой и ясностью о самом главном нужно будет осмысливать и интерпретировать постоянно, - опираясь, безусловно, на его тексты, но прочитывая их каждый раз по новому, в новом личном и коллективном опыте.

Категории:

Благодарю сайт за публикацию: