Вопросы религии и религиоведения — Выпуск VII

Исследования в сфере религиоведения и философии религии проводятся в Институте философии НАН Беларуси со дня его основания – 19 марта 1931 г. Наряду с секциями диалектического материализма, исторического материализма, секцией по национальным вопросам была образована так называемая антирелигиозная секция.

 

Одним из основоположников академической школы является С.Я. Вольфсон (1894–1941) – белорусский философ и социолог, специалист в области диалектиеского и исторического материализма, истории философии, социологии, науки, культуры, автор вузовских учебников по философии и многочисленных научных и научно-популярных работ. Он был действительным членом Института белорусской культуры, одним из первых академиков Белорусской Академии наук, первым директором Института философии. Был награждён орденом Трудового Красного Знамени. В монографии «Современная религиозность» (1930) подытожил результаты исследования религиозной жизни с позиции марксистского атеизма. 

 

В 20-х гг. ХХ в. академик и ректор Белорусского государственного университета В.И. Пичета (1878–1947) исследовал теоретическое содержание эпохи гуманистического и реформационного движения в Беларуси XVI в. Была опубликована статья ученого В. Дружчица об атеистических идеях мыслителя XVII в. К. Лыщинского. Однако в довоенный период исследования в области религиоведения, религиозно-философской мысли Беларуси не получили должного развития.

 

В 50-х – начале 60-х гг. началось целенаправленное исследование свободомыслия и истории религиозно-философской мысли Беларуси, что было сопряжено с преодолением вульгарно-социологических и нигилистических тенденций в отношении к философии и культуре прошлого. Были сформулированы новые подходы к анализу историко-философского процесса, решены важные методологические проблемы периодизации, определения содержания и характера взаимосвязи исторических периодов развития философской мысли Беларуси. В подготовленном учеными республики для первого тома «Очерков по истории философской и общественно-политической мысли народов СССР» (М., 1955) разделе о развитии философской мысли Беларуси в эпоху феодализма были представлены основные характеристики творчества Ф. Скорины, С. Будного, В. Тяпинского. 

 

 

Вопросы религии и религиоведения. Вып. VII: Антология отечественного религиоведения: Религиоведение Беларуси [Текст]: сборник.

Часть 2: Очерки истории религиозно философской мысли Беларуси (актуальные проблемы конца XX – начала XXI в.)

Сост. и общ. ред. Н.А Кутузовой, А.А Лазаревич, В.В. Шмидта. – М.: ИД «МедиаПром», 2011. - 567 с

ISBN 978-5-904722-11-1

 

 

Очерки истории религиозно-философской мысли Беларуси

Формирование идеального образца: обоснование христианской нравственности. Майхрович А.С. 

Религиозно-философская мысль Киевской Руси XI–XIII веков: базовые мировоззренческие принципы. Еворовский В.Б. 

Становление философской культуры Беларуси эпохи раннего Средневековья (XII–XIV века). Еворовский В.Б.

«Северный ренессанс» и его специфика в регионе Великого княжества Литовского. Санько С.И. 

Библейская экзегетика Франциска Скорины. Kонон B.M.

Раннепротестантская этика в Беларуси. Подокшин С.А.

Василь Тяпинский и Лев Сапега: белорусский язык как фактор государственной независимости и религиозной свободы. Михеева И.Б. 

Апология православия на землях Великого княжества Литовского: старец Артемий (Троицкий) и князь Андрей Курбский. Зайцев Д.М. 

Сымон Будны как представитель белорусско-польского культурного взаимодействия. Зайцев Д.М. 

Религиозный традиционализм и свободомыслие в период раннего Возрождения в Беларуси (первая половина XVI века). Старостенко В.В. 

Идеи свободомыслия и свободы религии в ренессансно-гуманистической мысли Беларуси развитого Возрождения (вторая половина XVI века). Старостенко В.В. 

Проблема «истинного бытия» в полемических сочинениях конца XVI – начала XVII века. Кутузова Н.А. 

Социально-политические проблемы в работах католических и униатских полемистов конца XVI – начала XVII века. Кутузова Н.А. 

Проблема толерантности в религиозно-философской и социально-политической мысли Речи Посполитой второй половины XVI – первой половины XVII века. Бортник И.А. 

Тенденции религиозного, национально-культурного и политического самоопределения в белорусской мысли XVII века. Старостенко В.В. 

Своеобразие облика барокко в православной культуре Великого княжества Литовского. Игнатов В.К. 

Свободомыслие и атеизм в XVII веке: К. Лыщинский. Прокошина Е.С.

Схоластическая философия конца XVII – начала XVIII века: социология и этика. Бирало А.А. 

Идеи свободомыслия и атеизма в XVIII веке Прокошина Е.С., Дорошевич Э.К.

Соломон Маймон. Купчин Н.С.

Критика схоластики, классификация философии. Дубровский В.В.

Атеизм и свободомыслие. Прокошина Е.С. 

Православие в Беларуси конца XIX – начала XX века: идейные установки и деятельность. Кожич Н.М. 

Официальное православие в Беларуси в начале XX века. Короткая Т.П.

Религиозная метафизика архиепископа Никанора (Бровковича): историко-культурные предпосылки и основное содержание. Карасёва С.Г. 

Старообрядчество в Беларуси. Короткая Т.П.

Возрождение этнической религии в Беларуси. Дерман А.Л.

Неоязычество как религиозно-культурный феномен современности: проблема дефиниции. Михеева И.Б. 

Историко-философская экспликация понятия «духовность». Короткая Т.П.

Философско-теологический дискурс в контексте становления и развития Белорусской теолого-религиоведческой школы (конец XX – начало XXI века). Пашко Р.Г. 

Идеи пацифизма в творчестве Гжегожа Павла из Бжезин. Сломский В.С.

Национально-религиозные воззрения В.К. Калиновского и их выражение в «Мужицкой правде» накануне и в период Польского восстания 1863–1864 годов. Гронский А.Д. 

 

 

Слепок исторической памяти, на который опирается нынешнее бытование белорусской нации, имеет под собой реальную историю, берущую свое начало в более

ранних социокультурных образованиях с самобытной организационной структурой, – Киевской Руси, Великом княжестве Литовском, Первой Речи Посполитой. Почти тысячелетняя история существования этих преднациональных образований сформировала во многом уникальное восточноевропейское социокультурное пространство. С одной стороны, оно имело открытый характер для различного рода мировоззренческих влияний, с другой стороны, содержало в себе мультиэтнические и мультирелигиозные субстраты. Кроме того, белорусская донациональная предыстория дает уникальный пример реальной коллективной идентичности, которая носила не социально-классовый, но этнический и религиозный характер и в которой практически отсутствовала репрессивная практика.

 

Киевская Русь в этом ряду культур-прародительниц белорусского национального социокультурного пространства стоит на первом месте. Она традиционно рассматривается как своеобразное общее духовное наследие трех восточнославянских народов – белорусского, русского, украинского. Ряд глобальных детерминантов, которые до сих пор имеют существенное значение для белорусской нации, зародились или были принесены на эту землю именно в древнерусскую эпоху. Это прежде всего письменность с присущими ей мыслительными канонами, христианские нормы и принципы, а также непреходящие общественные регулятивы (этническая толерантность, религиозная веротерпимость, предпочтение общественного блага личному и др.). Не будучи напрямую включенной в белорусскую национальную философию, древнерусская духовность является, тем не менее, ее важной предпосылкой. 

 

В 998 г., как гласит летопись, Русь приняла христианство, что стало началом формирования качественно новой культуры, основанной на христианских канонах и принципах. И если этот факт в плане историческом не вызывает особых возражений, то рассмотрение его в широком мировоззренческом контексте со всей очевидностью обнаруживает чрезвычайную содержательную сложность данного события. Тысячелетний опыт духовного развития человеческой цивилизации свидетельствует, что акт подобного мировоззренческого значения ни в коем случае не был одномоментным, а являлся результатом длительного и сложного процесса взаимодействия культур, идеологий, различных картин мира. Поэтому в контексте философского анализа вопрос о причинах выбора, характере и истоках христианства в Древней Руси является вопросом громадной сложности.

 

Известно, что в эпоху раннего феодализма Евразийский континент представлял собой единое торговое пространство, в рамках которого существовали широкие экономические связи между Востоком и Западом, Севером и Югом. За караванами купцов на этом пространстве, как правило, следовали миссионеры различного толка, принадлежавшие к разным конфессиям и религиозным направлениям. Чрезвычайная медленность передвижения на просторах от Британии до Тибета способствовала свободному перемещению идей. Мыслители, несмотря на свою конфессиональную принадлежность, воспринимали и развивали формировавшиеся в рамках разных конфессий и религиозных направлений идеи. В этом отношении можно говорить о единой средневековой культурной ойкумене, когда, почти как в сегодняшнюю эпоху глобализации, интеллектуальная деятельность осуществлялась на широчайшем географическом пространстве.

 

У этой большой философской работы были единые источники. К ним относится, прежде всего, античная философия (преимущественно труды Платона и Аристотеля), а также мировоззренческое богатство книг Ветхого и Нового Завета. Разумеется, представители разных конфессий акцентировали в интерпретируемом материале то, что в той или иной мере соответствовало духу исповедуемой ими религии. Кроме того, основополагающие идеи каждой из мировых религий – христианства, иудаизма и мусульманства – проникали и обогащали друг друга. Процесс этот обнаружил тенденцию к затуханию примерно к концу XII в.

 

При рассмотрении киево-русской культуры нет достаточных оснований утверждать, что она была включена в средневековую ойкумену. Объяснить причину этого довольно сложно. По мнению Д.С. Лихачева и Л.Н Гумилёва, в случае с философской и мировоззренческой основой Киевского государства имеет место скорее феномен ученичества, чем равноправного сотрудничества. Однако подобное утверждение вовсе не противоречит тому, что процесс выбора религии

имел для Киевской Руси определяющее значение даже в условиях существования единой ойкумены.

 

Демифологизированная прослойка древнерусского общества должна была выбрать одну из четырех основных парадигм: иудейскую, мусульманскую, восточноправославную и западноримскую. Этот выбор означал выбор религии и, следовательно, общих мировоззренческих принципов Бытия. Был выбран промежуточный вариант: с одной стороны, относительно свободный от тотальной нормативности существования человеческой личности, свойственной исламу и иудаизму, а с другой – тяготеющий к соборности и софийности. Выбранный вариант вступал в некоторый диссонанс с апостольскими заветами, взятыми на вооружение Римо-Католической Церковью. Она ориентировалась на индивидуальную свободу личности, на субъективную моральную оценку, независимость Церкви от государственных структур.