Макаров - Мариология Феофана Никейского

 

СПб.: «Издательство Олега Абышко», 2015. — 416 с.

• 1.1. Схоластическая и исихастская экзегеза Ареопагита. Иоанн VI Кантакузин и братья Кидонисы
• 1.2. Павел Константинопольский как представитель антипаламитского учения о символе
• 1.3. Феофан Никейский, Димитрий Кидонис и иконоборческая христология
• 1.4. Феофан Никейский и 7-я «Амбигва к Иоанну» преп. Максима Исповедника
• 1.5. Иконоборческая христология, Леонтий Византийский... и снова Феофан?

• 2.1. Триадологические и пневматологические основания мариологии Феофана
• 2.2. Мариология Феофана Никейского в аспекте взаимосвязи с пневматологией, согласно Похвальному слову Пресвятой Богородице
• 2.3. Непризнание Непорочного Зачатия. Исторический контекст: полемика св. Филофея Коккина и Иоанна Кантакузина с Димитрием Кидонисом 
• 2.4. Богородица как Связующее звено между Христом и Церковью. Феофан Никейский и св. Николай Кавасила: некоторые замечания о возможной идейной близости

• 8.1. Паламитская интерпретация цитаты из Пс.-Дионисия Ареопагита (DNII, 8)
• 8.2. Язык взаимообмена естеств: переклички между мариологией и христологией

• 10.1. Основания учения о мариологической перихорезе в триадологии Великих Каппадокийцев
• 10.2. Халкидонская христология как основание учения о мариологической перихорезе
• 10.3. Феофан Никейский о существе мариологической перихорезы
• 10.4. Наглядный пример христианизации неоплатонизма: Христос как Единое-Само-по-Себе. Энергийный характер мариологической перихорезы
• 10.5. Перихореза по гномическому качеству души

• 11.1. Богородица как Алтарь и Трапеза. Связь соответствующего учения Феофана с учением о символах Пс.-Дионисия Ареопагита и исихастской экзегезой Ареопагитик
• 11.2. Прохор Кидонис о трезвении и Богопознании

• 12.1. Учение Феофана Никейского о трех чинах христиан и Пс.-Дионисий Ареопагит
• 12.2. Учение Феофана о Богородице как Небе и Вершине земной и небесной иерархий
• 12.3. Учение об ангелах как посредниках между Богом и верными
• 12.4. Учение о Пресвятой Богородице как Посреднице между Богом и иерархиями
• 12.5. Учение о Пресвятой Богородице как Вершине иерархий ангельских
• 12.6. Полемика с предполагаемыми оппонентами: к проблеме антиоригенизма Феофана Никейского
• 12.7. Прочие имена: Богородица как Ангел и Архангел, Воевода, Епископ и Око Премудрости Божией
• 12.8. Частная проблема: отождествление цитат из Пс.-Дионисия Ареопагита

• 13.1. Символический аспект Таинства Крещения по учению Феофана....
• 13.2. Понятие «символ» в христологии Феофана

• 15.1. Отождествление двух цитат из св. Максима Исповедника
• 15.2. Образцы экзегезы Св. Писания в «Слове» Феофана

• Приложение 1. Никифор Влеммид
  • 1.1. Никифор Влеммид. Другие силлогизмы об исхождении Св. Духа
  • 1.2. Никифор Влеммид. Повествование о переговорах с латинянами об унии Церквей в 1234 г. («Автобиография» II, 25-40)
  • 1.3. Никифор Влеммид. Повествование о переговорах с латинянами об унии Церквей в 1250 г. («Автобиография» II, 50-60)
• Приложение 2. Св. Каллист I Константинопольский. Святейшего патриарха Константинопольского кир Каллиста Сто глав о чистоте души: как она мало-помалу очищается и восходит к созерцанию
• Приложение 3. Рукописная традиция Слова Феофана Никейского и проблема уточнения текста

 

Данная работа представляет собой исправленное и пересмотренное издание нашей монографии «Мариология Феофана Никейского в контексте византийской богословской традиции (VII—XIV вв.)», вышедшей в Саарбрюккене в 2012 г. Основные изменения были внесены во Введение (учтено несколько новейших работ, изданий и переводов источников, появившихся в 2012-2014 гг.). Добавлены новые приложения (переводы текстов св. Каллиста I, натр. Константинопольского, и Никифора Влеммида).

 

Книга изначально задумывалась как часть более обширного исследования, в котором предполагалось рассмотреть основное богословско-догматическое произведение Феофана III, митр. Никейского (ок. 1315/1320 — ок. 1381 ) — «Пять слов о Свете Фаворском» — в контексте богословской полемики, которая протекала на третьем этапе исихастских споров (после торжества исихастов и учения св. Григория Паламы на Константинопольском Поместном соборе 1351 г.). Однако, по мере работы стало ясно, что многие относящееся к данной теме вопросы требуют более детальной проработки (не случайно, чтo за первым изданием X. Сотиропулоса «Пяти слов...» в 1990 г. последовало второе издание этого же памятника Г. С. Захаропулосом в 2003 г., в котором исправлен ряд чтений, остававшихся не до конца понятными в первом издании). Поэтому было принято решение проанализировать богословско-философское учение Феофана Никейского на примере более краткого и уже тем самым более удобного для анализа источника, каковым и является Похвальное слово Пресвятой Богородице. С точки зрения важности для миросозерцания автора и для понимания узловых проблем его эпохи (а во многом — и святоотеческой традиции в целом), Похвальное слово мало чем уступает «Пяти словам...». Результатом проделанной работы и является предлагаемый вниманию читателя труд.

 

Разумеется, в рамках одного исследования, сколь бы обширным оно ни было, невозможно охватить все сочинения всех авторов даже строго определенного исторического периода. Выразим все же надежду, что нам удастся, сконцентрировавшись на ключевых авторах и важнейших текстах (гомилиях, гимнах, трактатах, посланиях), нащупать узловые моменты и наиболее характерные черты в почитании Пресвятой Богородицы византийцами рассматриваемого периода и тем самым приблизиться к основным составляющим их мариологической рефлексии.

 

Исследование проводилось в 2009-2012 гг. в рамках классического для патрологии сравнительно-исторического подхода. Мы руководствовались теми принципами непрерывности святоотеческой традиции раннего христианства, Византии и последующего периода, двуединства богословия и философии в византийской традиции, которые лежат в основе современного изучения святоотеческого наследия мировой наукой, на русской же почве были заложены уже С. Л. Епифановичем, а впоследствии продолжены прот. Георгием Флоровским, протопресв. Иоанном Мейендорфом и их научными преемниками и потомками—такими как «школа Теофании» (основанная иером. Александром Голицыным), митр. Волоколамский Иларион (Алфеев) и то направление, которое представлено исследованиями В. М. Лурье, Д. А. Поспелова, Г. И. Беневича, А. М. Шуфрина, Д. С. Бирюкова, В. А. Баранова и их единомышленников. Наглядным воплощением трудов этого круга стали книжные серии «Византийская философия» а также журнал «Скриниум».

 

В предисловии к тому творений преп. Максима Исповедника, который открывает серию «Византийская философия», кратко и емко охарактеризованы ведущие принципы этого направления, которое уже достаточно убедительно представляет свою научную позицию. Этим принципам, по мере сил, старался следовать и автор данного труда, который убежден в том, что истинно ценной в Византии почиталась только та философия, которую возможно было использовать и для нужд богословия — догматики, полемики, аскетики, христологии, антропологии и т. д. Вместе с тем, на этом фоне тем рельефнее выделяются следы неоплатонизма (в их сложном переплетении с традициями аристотелизма), к XTV в. уже практически полностью усвоенного святоотеческой традицией, но иногда (таков случай и Феофана Никейского) еще заявляющие о себе как о самостоятельной и во многом альтернативной по отношению к церковной философии системе мысли.

 

Настоящее исследование, надеемся, может иметь значение и для понимания неразрывной связи святоотеческого богословия и литургической жизни Церкви. Так, по ходу работы все более приоткрывались связи между трактатом Феофана, с одной стороны, и гомилетикой и гимнографией Успения Пресвятой Богородицы — с другой. Сказанное справедливо и по отношению к другим Богородичным праздникам (таким, как Зачатие прав. Анной Пресвятой Богородицы, Рождество Богородицы, Благовещение и др.).