Труд протодиакона Владимира Василика создавался в результате многолетних размышлений над всемирной историей и русской поэзией. Автор смог кристаллизовать свои наблюдения, и в этом кристалле, как на «выпуклой поверхности оптического стекла», отразились А. С. Пушкин — «солнце русской поэзии» и грозы всемирной истории.
Чем эта книга ценна и важна для русского читателя? Не только тем, что Пушкин — «наше все». Это мы знаем со школьной скамьи. Гораздо важнее другое: Пушкин — наш учитель, друг, советчик и современник. Полагаем, автору удалось это показать в полной мере. Читая, к примеру, главу «Философия и богословие власти в трагедии “Борис Годунов” ловишь себя на мысли, что речь идет не о времени Годунова, а о падении СССР и «лихих девяностых» или о революции 1917 года, печальный юбилей которой вольно или невольно, но все мы отмечали. И Пушкин нам показывает, как сохранить свое достоинство, верность правде Божией и человеческой, совесть и милосердие в жестоких и невозможных обстоятельствах.
Владимир Василик - Солнце русской поэзии и грозы истории: К 180-летию со дня гибели А. С. Пушкина
— М. : Изд-во Сретенского монастыря, 2018. — 164 с.
ISBN 978-5-7533-1420-8 978
Владимир Василик - Солнце русской поэзии и грозы истории - Содержание
- Философия и богословие власти в трагедии А. С. Пушкина «Борис Годунов»
- Тема антихриста и Второго Пришествия в трагедии А. С. Пушкина «Борис Годунов» и в комедии Н. В. Гоголя «Ревизор»
- «Моцарт и Сальери»: некоторые размышления над драмой А. С. Пушкина
- Образ Наполеона-антихриста в русском общественном сознании первой трети XIX века
- «Перед гробницею святой…» Казанский собор в творчестве А. С. Пушкина
Владимир Василик Солнце русской поэзии и грозы истории - Введение
Трагедия А. С. Пушкина «Борис Годунов» не обделена вниманием исследователей, но неисчерпаемость смыслов, заключенных в этом произведении, заставляет обращаться к нему снова и снова. Говоря о философии власти в пушкинской трагедии, нельзя не вспомнить прекрасные слова митрополита Анастасия (Грибановского): «“Борис Годунов” с его Пименом — это не что иное, как яркое отображение древней Святой Руси; от нее, от ее древних летописцев, от их мудрой простоты, “от их усердия, можно сказать, набожности к власти царя, данной от Бога”, Пушкин сам почерпнул эту инстинктивную любовь к русской монархии и русским государям». Несомненно, власть в трагедии «Борис Годунов» имеет харизматическое измерение и осознается как связь с Божественным Промыслом, с Божественной волей, с Божественным благословением или Божественным гневом. И не случайно Борис, «приемля власть», обращается к покойному царю Феодору Иоанновичу:
И ниспошли тому, кого любил ты…
Священное на власть благословенье.
Итак, власть осмысляется как дело великое, страшное и священное, как жребий, который может быть слишком тяжким: «Ох, тяжела ты, шапка Мономаха». (Парадоксальным образом тяжелая шапка Мономаха ассоциируется — рифмуется — с «железным колпаком» юродивого.) Этот священный жребий может быть роковым для его недостойного носителя.
Категории:
Благодарю сайт за публикацию:
