В просторной комнате со свежевыбеленными стенами и старательно выскобленными столешницами крепких дубовых столов собрались раввины, парнас и члены правления общины. Кнейчи, капеши, саметы украшали головы; раввинские длинные сюртуки, бекеши, капоты ладно облегали плечи и торсы. Ждали почетного гостя, восходящую звезду на небосклоне еврейской духовности.
Кто-то хотел припасть к источнику открывшейся мудрости, кто-то просто послушать, кто-то, не скрывая иронии, ожидал появления новоявленного пророка, а кто-то пришел потому, что не хотел отставать от других. День уже перевалил через высшую точку и потихоньку начинал уставать, предвкушая блаженное таинство сумерек. Взоры собравшихся то и дело выжидающе устремлялись к окнам, но за ними открывалась неизменная картина.
Вдалеке справа глухо громоздился желтый костел, слева краснели стены крепости, а на дальнем холме сиял белый дом ясновельможного пана, владельца половины городка и почти всех окрестных земель. Прямо за окном начиналась узкая макаронина улицы, тесно застроенной неказистыми домами с черными от сырости стенами. С улицы приглушенно доносились крики разносчиков, грохот колес проезжающих телег, визг детей, резвящихся в грязных лужах.
Пронзительно синее небо с набухшими белыми тучами, напоминавшими взбитые подушки, равнодушно стояло над городком. Наконец послышался звук шагов, и Бааль-Шем-Тов вошел в комнату. — Прошу прощения, — произнес он, — сегодня рош ходеш, и молитва занимает больше времени, чем обычно. — Да-да, особенно если ее приходится повторять, — бросил раввин со смоляными бровями и недобрым блеском черных, под стать бровям, глаз.
— Кстати, что вы будете делать, если забыли предписанную в новомесячье вставку в молитву? Когда нужно возвращаться к началу, а когда нет? — Этот вопрос не делает чести ни вам, ни мне, — ответил Бааль-Шем-Тов. — Уважаемый раввин забыл вставку, когда повторял молитву даже во второй раз, а я не забыл и в первый. Раввин поперхнулся. Именно это и случилось с ним сегодняшним утром, но он никому не рассказал о дважды допущенной оплошности. Как о проис-шедшем узнал этот человек? Значит... значит, он сумел мгновенно прочитать мысли! Почувствовав, как его щеки заливает пунцовая краска, раввин пристыженно опустил голову.
Рав Шломо Йосеф Зевин - Голос в тишине - рассказы о чудесном - Том 9
Собрал раввин Ш.-Й. Зевин;
Пер. [с ивр.] и пересказал Я. Шехтер
Издательство – «Книжники» – 542 с.
Москва – 2019 г.
ISBN 978-5-9953-0617-7
Рав Шломо Йосеф Зевин - Голос в тишине - рассказы о чудесном - Том 9 - Содержание
Рош-Ходеш
- Новомесячье
- Что было вначале
- Восхвалите Господа все народы
- Суббота новомесячья
- Дар
- Лицемер
- Песнь песней
- «Да целует он меня поцелуями уст своих»
- «Запахом твои масла хороши»
- «Влеки меня, за тобой побежим!»
- «Черна я, но пригожа»
- «Как роза меж шипов»
- «Ибо голос твой приятен»
- «Его устил — из золота»
- «Я сплю, но сердце мое бодрствует»
- «Запах платьев твоих, как запах леванона»
- «Душа моя едва не упорхнула от его слов»
- «Я не сумела себя уберечь»
- «Этот рост твой подобен пальме»
- «Найди я тебя вне дома»
- «Ее искры — искры пламени Господнего»
- «Если стена она...»
- Лаг Ба-Омер
Шавуот
- Три дня отделения
- Канун праздника
- Ночь на Шавуот
- В страхе и смятении
Дарование Торы
- Беседа внуков
- Жених и невеста
- Гора Синай
- С горы к народу
- Заслужившие услышать эту песнь
- Мрак, облако, густая тьма
- Праведник и сахар
- Напутственное благословение
- Десять речений
- Я — Господь, Бог Твой
- Не будет у тебя других богов
- Не произноси
- Помни День Субботний
- Шесть дней творил всевышний небо и землю
- Почитай отца и мать
- Не убивай
- Не прелюбодействуй
- Не кради
- Не желай
- «Сверху над нами образ, подобный образу человека»
- Свиток рут
- «Да окажет вам милость Господь»
- «Она прилагает усилия идти дальше»
- «Так омойся и умастись»
- Меж теснин
- Еще не пришел?
- Исправить тем, чем испортили
- Где место принесения жертв
- Новая «Книга Плачей»
- Пост
- «Продлились твои годы, но не продлились мои дни»
- Йорцайт провидца
«Эйха»
- «Плачет она ночью горьким плачем»
- «Справедлив Господь»
- «Низринул с неба на землю великолепие Израиля»
- «Поднимайся, рыдай ночью»
- «Разве в святилище господа будут убивать священника и пророка?»
- «Благо мужу, несущему иго заповедей еще с его юности»
- «Да не хвалится богатый богатсвом своим»
- «Опозорены мы, ибо оставили страну»
- Хасидские цадики
Рав Шломо Йосеф Зевин - Голос в тишине - рассказы о чудесном - Том 9 - Не произноси
По дороге в Эрец-Исроэль Бааль-Шем-Тов задержался в Стамбуле. На Пейсах его пригласил в свой дом богатый еврей и окружил восточной роскошью. Изысканная еда, дорогая мебель, шитые золотом одежды — все было великолепно, удобно, мягко и вкусно. Все, кроме главного: Небеса не благословили хозяина потомством. Горький привкус несчастья не покидал его даже в самые радостные моменты сейдера и невольно передался гостю. По завершении праздника Бааль-Шем-Тов благословил радушного хозяина. — Клянусь, — пообещал праведник, — не пройдет и года, как твоя жена будет качать на коленях сына! Не успел он закончить фразу, как услышал голос Неба: «Исроэль сын Сары, ты утратил свою долю в Будущем мире. Этот человек родился бездетным и должен был умереть, не оставив потомства.
Своей клятвой ты заставил Всевышнего изменить природный ход вещей, и в наказание лишаешься своего удела». Бааль-Шем-Тов возликовал. Счастливая улыбка появилась на его лице. Хозяева решили, будто она вызвана их благодарностями, и продолжили славословить гостя. — Слава Богу, — воскликнул Бааль-Шем-Тов, — теперь я могу служить Владыке мира без всякой заинтересованности, без малейшей задней мысли, без мелочного расчета на награду, ведь даже удела в Грядущем мире у меня теперь нет! — Не стоит благодарностей, — обратился праведник к плачущему от радости хозяину. — Когда я поклялся, еще не знал, что ты от рождения бесплоден и по природе своей не можешь зачать дитя. Но не падай духом, с Божьей помощью моя клятва исполнится. В тот же миг он снова услышал голос Неба: «Знай, что Всевышний испытывает праведников, могут ли они служить Ему без малейшей надежды на воздаяние в Будущем мире. Ты выстоял в испытании, и Небеса возвращают тебе все права».
Помни день субботний. Субботним вечером ребе Ицхок из Гамбурга (дед ребе Нафтоли из Ропшиц), как обычно, сидел над Талмудом. Домашние уже спали, тихо потрескивали угли в прогоревшей печке, черное покрывало ночи плотно занавесило окна. В который раз ребе Ицхок возвращался к тем же трактатам, казалось, давно выученным почти наизусть, снова обнаруживая неожиданные повороты мысли, новые пласты понимания. «Это я меняюсь, — думал он, — и мне, словно путнику, поднимающемуся в гору, за поворотом открывается новый вид на уже знакомый пейзаж». Свечка закоптила. Не отрывая глаз от книги, ребе Ицхок протянул руку, чтобы снять с фитиля нагар. Палец коснулся пламени, праведник очнулся и немедленно отдернул руку. — Что я наделал! — прошептал он в величайшем смятении.
— Забыл про субботу! И все потому, что нарушил запрет мудрецов в одиночку учиться при свете свечи! Всю следующую неделю ребе Ицхок пребывал в подавленном состоянии. И хоть суббота не была им нарушена, он все-таки оказался на волосок от серьезного преступления. «Непроизвольное нарушение куда хуже обдуманного, — говорил он себе. — Обдуманное совершается по воле человека, и, если он решит больше так не делать, основы для нарушения не останется. Нарушение непроизвольное выводит наружу скрытую сущность, которую человек обычно прячет от других. А это значит, что в душе я не уважаю субботу, пренебрегаю законом Всевышнего. Разве может быть на свете нечто более ужасное?!» В канун следующей субботы праведник отправился в баню и микву.
Во время мытья кто-то по ошибке опрокинул на него кувшин с кипятком. Поднялась суматоха, люди бросились помогать цадику: смазать обожженные места, наложить повязку, облегчить боль. Все громко выражали сожаление, ахи и охи гулко разносились в помещении бани. И только реб Ицхок молчал, улыбаясь непонятно чему. — Огонь пожирает огонь, — отвечал он на вопросы о самочувствии. Наконец, видя недоумевающие лица, объяснил, что в прошлую субботу по ошибке прикоснулся к пламени свечи и никак не мог успокоиться, пока Всевышний не послал ему утешение в виде кувшина с кипятком. О ребе Ицхоке из Гамбурга Бааль-Шем-Тов говорил: — Руах а-кодеш, дух святости, светится в нем с начала месяца элуль до середины месяца хешван, когда в Гамбурге открывается большая ярмарка и еврейские торговцы начинают отвлекать раввина своими тяжбами.
Категории:
Благодарю сайт за публикацию:
