— Есть, есть на свете удача, — любил приговаривать Файвиш. — Интересно, ты-то откуда знаешь? — обычно переспрашивал собеседник, оглядывая нищенскую одежонку Файвиша. — Да очень просто, — охотно отзывался тот. — От противного. — Как это? — удивлялся собеседник. — Если есть неудача, — пояснял Файвиш, — то в противовес ей должна существовать и удача. Что первая есть на свете, я знаю не понаслышке, теперь хочу проверить наличие второй.
И уверяю, милостивый Господь не оставит меня. Собеседники только диву давались столь безудержному оптимизму, а Файвиш, не унывая, тащил лямку, время от времени взывая к доброму Богу. Его терпение лопнуло, когда пришло время выдавать замуж дочь, а у них с Хавой-Брохой не то что приданного — не было чем сваху угостить. И отправился Файвиш в Радомск, к цадику ребе Шлойме Коэну, знаменитому автору знаменитой книги «Тиферес Шломо». Дождался очереди, вошел в кабинет, протянул квитл — записку. Цадик пробежал ее глазами и спросил по-докторски: — На что жалуемся? На Всевышнего? — Нет, — смутился Файвиш. — На судьбу, на удачу.
— Это одно и то же, только слова разные, — ответил ребе Шлойме. — Но я нищий! — вскричал Файвиш. — И никакого просвета впереди, никакого! Как дочку замуж выдать, ребе? — Ты нищий! — в тон посетителю воскликнул цадик. — А ведь сказано: нищий подобен мертвому. Ну-ка, немедленно выйди из комнаты. Ведь я коэн, а коэну запрещено находиться под одной крышей с мертвецом. Обескураженный Файвиш поспешил к дверям, но не успел он сделать и трех шагов, как ребе остановил его: Думаю, ты «мертвец заповеди», а с такими коэну можно заниматься. Вернись на место. Сбитый с толку Файвиш снова подошел к столу.
По улыбке, засверкавшей на лице служки, он понял, что ребе пошути — Ты беспокоишься о приданом для дочери и расходах на свадьбу, — обратился цадик к Файвишу. — А деньги на еду для семьи у тебя есть? — Нет, — развел руками бедолага. — Ты хочешь сказать, — продолжил ребе, — что твои дети голодают? — Э-э-э, — замялся Файвиш, — не совсем так. Моя жена торгует, и, хоть доходы у нее крохотные, на хлеб с картошкой нам хватает. — Хорошенькое дело! — воскликнул цадик. — Полюбуйтесь на этого мужчину! Сокрушается о заработке, а сам живет за счет жены. Впрочем, Файвиш, в твоем поведении нет ничего нового.
Первый человек, Адам, тоже ел из женских рук. А потом, когда его спросили, кто дал ему еду, сразу указал на виноватого. Файвиш покраснел и опустил голову. — Что ж, — продолжил расспросы ребе Шлойме, — расскажи, чем и где торгует твоя жена?
Рав Шломо Йосеф Зевин - Голос в тишине - рассказы о чудесном - Том V
Собрал раввин Ш.-Й. Зевин;
Пер. [с ивр.] и пересказал Я. Шехтер
М.: Книжники, 2014 — 496 с.
ISBN 978 - 5 - 9953 - 0334 - 3
Рав Шломо Йосеф Зевин - Голос в тишине - рассказы о чудесном - Том V - Содержание
ДВАРИМ
- Шутки праведника
- На Страшном суде
- Молитва доносчика
- Благословение разбойнику
ВАЭТХАНАН
- Служанка и святой
- Живой пример
- Встреча с Абайе
- Украденная ложка, или Дурное о праведнике
- Запах кралей
- Любовь к небу
- Дорогой гость
- Взгляд на мир
- Что такое воспитание
- Пустослов или цадик
- Праведник на кухне
- Алеф бейс
- Связь со Всевышним
- Преемник Великого Магида
- Где твой мир, человек?
- Цена заповеди
ЭКЕВ
- Благословение иноверца
- Случай с генералом
- Проверяльщик
- Молитва графа
- Из высшей математики
- Лехаим, Всевышний!
- Источник заработка
- Дух и тело
- Меню для богачей
- Испытание
- Кара за меру
- В погоне за заработком
- Хасидский напев Алтер Ребе
- Святые братья
- Богобоязненный сын
- Обморок цадика
- Молитвы праведников
- Встреча в субботу
РЕЭ
- Работа над собой
- Этикет цадика
- Трапеза с праведником
- Рецепт Цемаха Цедека
- Чистая проверка
- Разум и сердце
- Похожее предложение
- Настоящее пожертвование
- Колесо судьбы
- Расчеты с праведником
- Совет Алтер Ребе
- Цена заповеди
- Входная дверь в восточной стене
- Смерть Великого Магида
ШОФТИМ
- Странный разговор с Магидом
- Ешиботник-колдун
- Ненужная премудрость
- Исправление после смерти
- Хороший совет
КИ-ТЕЦЕ
- Живые и мертвые
- Откройте врата рая
- Сколько стоит Будущий мир
- Лакомый кусочек
- Точная минута
- Чокнутая Ента
- Ребе не генерал-губернатор
- Цадик с дубиной
- Да сотрется имя злодея
КИ-ТАВО
- Излечение сумасшедшего
НИЦАВИМ
- Дровосеки и водоносы
- Не на небе
- Два сна
ВАЙЕЛЕХ
- Ты еще узнаешь
- В конце дней
ААЗИНУ
- Шойхет и черти
ВЕЗОТ А-БРАХА
- Всевышний отомстит за их кровь
Рав Шломо Йосеф Зевин - Голос в тишине - рассказы о чудесном - Том V - На страшном суде
Уютно потрескивали свечи, от большой кафельной печки в углу синагоги волнами расходилось тепло. За обледеневшими окнами шумел декабрьский ветер. Полчаса перерыва между послеполуденной молитвой Минха и вечерней Маарив каждый из прихожан заполнял по-своему. Кто-то открывал Талмуд или Мишну, кто-то попросту дремал, свесив голову на грудь, кто-то вполголоса беседовал с соседом. День с его заботами уже отошел, впереди ожидали ужин и ночной отдых. О завтра лучше не думать, придет новый день — придут новые тревоги. А пока... пока тепло, покой и благодушие безраздельно царствовали над сердцами в эти безмятежные, томительные, сладостные полчаса. Вокруг габая Вульфа всегда собиралась группка старых прихожан. Они молились вместе не одно десятилетие.
Побывали друг у друга на свадьбах, обрезаниях детей, на бар мицвах этих детей, потом на их свадьбах, обрезаниях внуков. Жизнь прошла, тяжело прокатилась по их плечам. Они знали все про каждого и вместо длинных фраз часто перебрасывались короткими замечаниями, почти ничего не значащими для чужого уха и так много говорящими близким. — Что такое Высший суд? — спросил задиристый говорун Михл. — И чем он страшен? — Сам на себя, — ответил реб Вульф. Он хотел сказать: взгляни на себя, Михл, на свои поступки, на прожитую тобой жизнь, и сам поймешь, почему нужно страшиться суда, на котором будут рассматривать все мысли, слова и поступки от рождения до самой смерти. Но Михл отрицательно покачал головой: — Не подличал, не убивал, не крал.
— Вина копейки, как вина ста золотых, — сказал реб Вульф. Он имел в виду, что на маленькие проступки человек не обращает внимания, но на абсолютных весах Высшего суда они потянут столько же, как и большие преступления. — Но также и заповеди, — возразил Михл. Он искренне рассчитывал, что хорошие поступки зачтутся и перекроют вину за мелкие прегрешения. Больших грехов он за собой не помнил и потому чувствовал себя уверенно и спокойно. — Не смешивай, — не согласился реб Вульф. Михл скривился, по словам габая получалось, будто по каждому счету придется платить отдельно.
За проступки получать наказание, а за выполнение заповедей — поощрение. Он хотел возразить, что Вульф превращает милосердного Отца Небесного в придирчивого бухгалтера, мелочно постукивающего костяшками счетов, но тут в теологический спор вмешался реб Зангвил. Он славился красноречием и знанием затейливых хасидских историй. В синагоге его любили слушать, и поэтому вмешательство в спор было воспринято более чем положительно. — Не знаю, как на Небесах, но я слышал о Страшном суде, проходившем здесь, на земле, — произнес реб Зангвил. — Но что такое Страшный суд? — не удержался Михл.
— В который раз спрашиваю! — Суд, на котором присутствует Всевышний, — ответил Вульф. — Но где, где вы отыщете на земле такой суд? — удивился Михл. — Было дело, — отозвался реб Зангвил. — До молитвы еще двадцать минут, и если вы не станете перебивать... — Он выразительно поглядел на Михла. — Обещаю, — тот поднял вверх ладонь, словно принося клятву. — Больше не звука. Рассказывай, Зангвил.
Категории:
Благодарю сайт за публикацию:
