Умберто Эко - Искусство и красота в средневековой эстетике

От автора. Речь идет не об исследовании, притязающем на самобытность, а скорее о кратком изложении и систематизации осуществленных ранее разработок, среди которых можно назвать и нашу монографию, посвященную эстетике Фомы Аквинского (1956).

Прежде всего следует отметить, что у автора не зародилась бы идея этого очерка, если бы в 1946 году не увидели свет два основополагающих труда по средневековой эстетике, а именно Études d’esthétique médiévale Эдгара де Бройна и сборник текстов о метафизике прекрасного, составленный Д. Пуйоном.

На мой взгляд, можно с уверенностью сказать, что все, написанное ранее двух вышеуказанных работ, отличается неполнотой, а все авторы, писавшие на эту тему после де Бройна и Пуйона, учитывают их опыт. Данная книга является именно кратким очерком и ориентирована не только на специалиста, но и на читателя, не искушенного в средневековой философии или истории эстетики.

Именно поэтому все латинские цитаты – а их в тексте немало – сразу же даются в пересказе, если они кратки, или переводятся, если пространны.

Умберто Эко - Искусство и красота в средневековой эстетике

Алетейя; Москва; 2014

ISBN 978‑5‑17‑085170‑6

Умберто Эко - Искусство и красота в средневековой эстетике - Содержание

1. Введение
2. Эстетическое мировосприятие Средневековья
- 2.1. Эстетические интересы средневекового человека
- 2.2. Мистики
- 2.3. Коллекционирование
- 2.4. Польза и красота
3. Прекрасное как трансцендентное
- 3.1. Эстетическое видение вселенной
- 3.2. Трансценденталии. Филипп Канцлер
- 3.3. Комментарии к Псевдо-Дионисию
- 3.4. Гильом Овернский и Роберт Гроссетест
- 3.5. «Сумма брата Александра» (Summa fratris Alexandri) и св. Бонавентура
- 3.6. Альберт Великий
4. Эстетика пропорций
- 4.1. Классическая традиция
- 4.2. Музыкальная эстетика
- 4.3. Шартрская школа
- 4.4. «Человек квадратный»
- 4.5. Пропорция как художественное правило
5. Эстетика света
- 5.1. Ощущение цвета и света
- 5.2. Оптика и перспектива
- 5.3. Метафизика света: Роберт Гроссетест
- 5.4. Св. Бонавентура
6. Символ и аллегория
- 6.1. Символическая вселенная
- 6.2. Неразличение символизма и аллегоризма
- 6.3. Метафизическая всезначность
- 6.4. Библейский аллегоризм
- 6.5. Аллегоризм энциклопедий
- 6.6. Универсальный аллегоризм
- 6.7. Художественный аллегоризм
- 6.8. Св. Фома и отказ от вселенского аллегоризма
7. Психология и гносеология эстетического видения
- 7.1. Субъект и объект
- 7.2. Эстетическое чувство
- 7.3. Психология видения
- 7.4. Эстетическое видение св. Фомы
8. Св. Фома и эстетика органического целого
- 8.1. Форма и субстанция
- 8.2. Proportio и integritas
- 8.3. Claritas
9. Развитие и кризис эстетики органического целого
- 9.1. Ульрих Страсбургский, св. Бонавентура и Луллий
- 9.2. Дунс Скот, Оккам и природа индивида
- 9.3. Немецкие мистики
10. Теории искусства
- 10.1. Теория искусства (ars)
- 10.2. Онтология художественной формы
- 10.3. Свободные и ремесленные искусства
- 10.4. Изящные искусства
- 10.5. Поэтики
11. Художественный вымысел и достоинство художника
- 11.1. «Низшее учение» (Infima doctrina)
- 11.2. Поэт-богослов (theologus)
- 11.3. Идея как образец
- 11.4. Интуиция и чувство
- 11.5. Новый статус художника
- 11.6. Данте и новое представление о поэте
12. После схоластики
- 12.1. Практический дуализм Средневековья
- 12.2. Структура средневекового мышления
- 12.3. Эстетика Николая Кузанского
- 12.4. Неоплатонический герметизм
- 12.5. Астрология и провидение
- 12.6. Соответствие и «пропорция»
- 12.7. Талисман и молитва
- 12.8. Эстетика как норма жизни
- 12.9. Художник и новое истолкование текстов и мира
- 12.10. Выводы
Библиография
- A. Издания текстов
- Б. Научная литература

Умберто Эко - Искусство и красота в средневековой эстетике - Эстетические интересы средневекового человека

Значительную часть своей эстетической проблематики Средневековье унаследовало от классической древности, причем оно наделило эти темы новым смыслом, соотнеся их с характерным для христианского мировосприятия осознанием человека, мира и божественного. Другие свои категории оно унаследовало от библейской и святоотеческой традиции, но всегда стремилось к тому, чтобы поместить их в философский контекст, заданный новым сознанием, склонным к систематизации. Таким образом, своему эстетическому умозрению оно придавало бесспорно самобытный вид.

Однако усвоенные из указанных источников темы, проблемы и выводы можно было понять и как некий поток слов, воспринятый по инерции и не вызывающий действительного отклика ни у авторов, ни у читателей. Как уже отмечалось в научной литературе, классическая древность, обсуждая эстетические проблемы и вырабатывая каноны художественного творчества, обращалась к природе, тогда как Средневековье, обращаясь к тем же самым темам, основывалось на классической древности. В каком-то смысле вся средневековая культура на деле представляет собой не столько размышление о реальности, сколько комментарий к определенной культурной традиции.

Однако критическая позиция средневекового человека не исчерпывается этим аспектом: наряду с культом общих понятий, унаследованных как некий кладезь истины и мудрости, наряду со стремлением воспринимать природу как отражение трансцендентного, как препятствие и помеху к свободному распространению идей, в мировосприятии той эпохи живет непосредственная и ревностная устремленность к реальности, переживаемой во всех ее аспектах, включая наслаждение ею в эстетической перспективе.

Признавая наличие подобной спонтанной реакции на красоту природы и произведений искусства (быть может, и обусловленной доктринальными стимулами, но выходящей за пределы сухой книжности), мы можем быть уверены в том, что, когда средневековый философ говорит о красоте, он не только имеет в виду некое отвлеченное понятие, но обращается к конкретному опыту.

Нет сомнения в том, что в Средние века главенствует представление о чисто умозрительной красоте, нравственной гармонии, метафизическом сиянии и что мы можем постичь этот тип мироощущения только в том случае, если бережно и любовно попытаемся проникнуть в менталитет и чувствительность той эпохи. Как отмечал в этой связи Курциус (1948, 12.3):

…когда схоластика говорит о красоте, она подразумевает под ней Божий атрибут. Метафизика красоты (например, у Плотина) и теория искусства никак не связаны между собой. «Современный» человек чересчур переоценивает искусство, потому что он утратил чувство умопостигаемой красоты, которое имело место в неоплатонизме и Средневековье… Здесь идет речь о красоте, о которой эстетика не имеет никакого представления.

Однако подобные утверждения ни в коей мере не должны умалять нашего интереса к такого рода умозрительным построениям. Напротив, для человека Средневековья переживание умопостигаемой красоты воспринималось как нравственная и психологическая реальность, и мы не в полной мере осветили бы культуру той эпохи, если бы пренебрегли этим моментом. Кроме того, вбирая в сферу эстетического сверхчувственную красоту, средневековый человек одновременно (действуя по принципу аналогии и учитывая явные или скрытые параллели) разрабатывал ряд представлений о красоте чувственной, красоте природы и искусства. Область эстетических интересов средневекового человека была шире нашей, и красота вещей нередко интересовала его вследствие осознания им красоты как метафизической данности.

Но существовал и вкус обычного человека, вкус художника и любителя искусства, вполне определенно предпочитавшего чувственные аспекты бытия. Средневековые доктрины стремились оправдать этот засвидетельствованный во многих источниках вкус и направить его таким образом, чтобы интерес к чувственному никогда не брал верх над устремленностью к духовному. Алкуин признает, что легче любить «красивые вещи, сладостные ощущения, нежные звуки» и т. д., чем любить Бога (см.:De rhetorica, Halm 1863, p. 550). Однако коль скоро мы наслаждаемся всеми этими вещами ради того, чтобы больше любить Бога, тогда позволительно и развивать в себе любовь к убранству(amor ornamenti), великолепным храмам, красивому пению и прекрасной музыке.

Категории:

Благодарю сайт за публикацию:

Ваша оценка: Нет Average: 10 (5 votes)