Гетте - История иезуитов

Православная Мысль

---

Основателем ордена иезуитов был дон Иниго де Лойола, известный под именем святого Игнатия. Он был испанский дворянин. Он родился в 1491 году в царствование Фердинанда и Изабеллы в провинции Гюипюскоа. Отец его был синьор д’Оньец и де Лойола. В этом последнем поместье и родился Игнатий, получивший поэтому прозвище, фамилию, де Лойола. Иезуитские историки рассказывают, что его мать в честь родов Богородицы родила его в хлеву. Так как шел спор о том, как его назвать, то он вдруг воскликнул: «Мое имя Иниго». Никто не счел должным перечить столь чудесным образом выраженному желанию. 

 

Игнатий провел свои первые годы в Аревало, городке в Старой Кастилье, у дона Хуана Веласко, королевского казначея. Этот вельможа усыновил его; он сделал его пажом Фердинанда V, но праздная жизнь при дворе недолго подходила к характеру Игнатия; он предпочел ей военную службу. 

В это время французы задумали отнять у испанцев Наварру. В 1521 году они осадили Пампелуну, где герцог Нахара был комендантом. Игнатий, изучавший военное искусство под руководством этого вельможи, очутился вместе с ним запертым в городе. Он храбро сражался. Когда жители открыли ворота, он удалился в цитадель. Когда французы пошли на штурм, Игнатий появился на бреши со шпагою в руке, осколком камня он был ранен в левую ногу, а пушечным ядром в правую. Перевязав его раны, французы перевезли его в замок Лойола, где он нашел надлежащий уход. Правая нога его была вправлена наскоро; он испытывал страшные муки. Хирурги объявили, что некоторые кости оказались не на месте и что необходимо снова сломать ногу. Игнатий мужественно выдержал эту операцию, но у него сделалась сильная горячка. Больной впал в сильнейший бред, и врачи объявили, что он не переживет ночи. Был канун праздника апостолов Петра и Павла. Игнатий сочинил на испанском языке поэму в честь св. Петра. В бреду ему представилось, что апостол этот в награду за его восхваление спускается с неба, чтобы исцелить его. Когда кризис прошел, больному стало лучше, и он считал, что спасен чудесным образом. Опасность миновала, и нога его почти зажила, как вдруг он заметил, что над коленом выдавалась какая-то кость и что он не сможет хорошо натянуть сапог. Он захотел непременно, чтобы ему спилили эту кость, и перенес эту новую операцию, не испустив ни одного стона, не изменившись даже в лице. Он снова выздоровел, но снова подверг себя мучениям, чтобы не быть хромым. В надежде удлинить свою правую ногу он заставил сильно вытягивать ее железной машиной; тем не менее остался хромым на всю жизнь.