Бунтующий человек

Альбер Камю неоднократно повторял, что он не является философом. Профессиональным философом он, действительно, не был, хотя получил философское образование и вполне мог бы стать профессором в каком-нибудь университете (этому, однако, помешала болезнь). Вряд ли от этого выиграли бы не только миллионы читателей его романов, но и сами философы — последние неоднократно указывали на отсутствие точных определений, понятийного анализа в работах Камю, на нередкие неточности в реконструкции воззрений мыслителей прошлого.

Альбер Камю - Бунтующий человек. Философия. Политика. Искусство

Мыслители XX века

Москва: Политиздат, 1990 г. — 415 с.

ISBN 5-250-01279-5

Альбер Камю - Бунтующий человек. Философия. Политика. Искусство - Содержание

ФИЛОСОФИЯ А. КАМЮ

МИФ О СИЗИФЕ. ЭССЕ ОБ АБСУРДЕ

АБСУРДНОЕ РАССУЖДЕНИЕ

Абсурд и самоубийство
Абсурдные стены
Философское самоубийство
Абсурдная свобода

АБСУРДНЫЙ ЧЕЛОВЕК

Донжуанство
Театр
Завоевание

АБСУРДНОЕ ТВОРЧЕСТВО

Философия и роман
Кириллов
Творчество без расчета на будущее

МИФ О СИЗИФЕ

Приложение. НАДЕЖДА И АБСУРД В ТВОРЧЕСТВЕ ФРАНЦА КАФКИ

ПИСЬМА К НЕМЕЦКОМУ ДРУГУ

Предисловие к итальянскому изданию
Письмо первое
Письмо второе
Письмо третье
Письмо четвертое

ВВЕДЕНИЕ. Абсурд и убийство

I. БУНТУЮЩИЙ ЧЕЛОВЕК

II. МЕТАФИЗИЧЕСКИЙ БУНТ

СЫНЫ КАИНА
АБСОЛЮТНОЕ ОТРИЦАНИЕ
Литератор
Мятежные денди
ОТКАЗ ОТ СПАСЕНИЯ
АБСОЛЮТНОЕ УТВЕРЖДЕНИЕ
Единственный
Ницше и нигилизм
БУНТУЮШАЯ ПОЭЗИЯ
Лотреамон и заурядность
Сюрреализм и революция
НИГИЛИЗМ И ИСТОРИЯ

III. ИСТОРИЧЕСКИЙ БУНТ

ЦАРЕУБИЙСТВО
Новое Евангелие
Казнь короля
Религия добродетели
Террор
БОГОУБИЙСТВА
ИНДИВИДУАЛЬНЫЙ ТЕРРОРИЗМ
Отказ от добродетели
Трое одержимых
Разборчивые убийцы
Шигалевщина
ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ТЕРРОРИЗМ И ИРРАЦИОНАЛЬНЫЙ ТЕРРОР
ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ТЕРРОРИЗМ И РАЦИОНАЛЬНЫЙ ТЕРРОР
Буржуазные пророчества
Революционные пророчества
Крах пророчеств
Последнее царство
Тотальность и судилища
БУНТ И РЕВОЛЮЦИЯ

IV. БУНТ И ИСКУССТВО

Роман и бунт
Бунт и стиль
Творчество и революция

V. ПОЛУДЕННАЯ МЫСЛЬ

БУНТ И УБИЙСТВО
Нигилистическое убийство
Историческое убийство
МЕРА И БЕЗМЕРНОСТЬ
Полуденная мысль
ПО ТУ СТОРОНУ НИГИЛИЗМА

ШВЕДСКИЕ РЕЧИ

РЕЧЬ ОТ 10 ДЕКАБРЯ 1957 ГОДА
ДОКЛАД, СДЕЛАННЫЙ 14 ДЕКАБРЯ 1957 ГОДА
Примечания
Указатели
Предметный указатель
Указатель имен

Альбер Камю - Бунтующий человек. Философия. Политика. Искусство – Миф о Сизифе. Абсурдное рассуждение

На нижеследующих страницах речь пойдет о чувстве абсурда, обнаруживаемом в наш век повсюду, — о чувстве, а не о философии абсурда, собственно говоря, нашему времени неизвестной. Элементарная честность требует с самого начала признать, чем эти страницы обязаны некоторым современным мыслителям. Нет смысла скрывать, что я буду их цитировать и обсуждать на протяжении всей этой работы.

Стоит в то же время отметить, что абсурд, который до сих пор принимали за вывод, берется здесь в качестве исходного пункта. В этом смысле мои размышления предварительны: нельзя сказать, к какой позиции они приведут. Здесь вы найдете только чистое описание болезни духа, к которому пока не примешаны ни метафизика, ни вера. Таковы пределы книги, такова ее единственная предвзятость.

Абсурд и самоубийство

Есть лишь одна по-настоящему серьезная философская проблема — проблема самоубийства. Решить, стоит или не стоит жизнь того, чтобы ее прожить, — значит ответить на фундаментальный вопрос философии. Все остальное — имеет ли мир три измерения, руководствуется ли разум девятью или двенадцатью категориями — второстепенно. Таковы условия игры: прежде всего нужно дать ответ. И если верно, как того хотел Ницше, что заслуживающий уважения философ должен служить примером, то понятна и значимость ответа — за ним последуют определенные действия. Эту очевидность чует сердце, но в нее необходимо вникнуть, чтобы сделать ясной для ума.

Как определить большую неотложность одного вопроса в сравнении с другим? Судить должно по действиям, которые следуют за решением. Я никогда не видел, чтобы кто-нибудь умирал за онтологический аргумент. Галилей * отдавал должное научной истине, но с необычайной легкостью от нее отрекся, как только она стала опасной для его жизни. В каком-то смысле он был прав. Такая истина не стоила костра. Земля ли вертится вокруг Солнца, Солнце ли вокруг Земли — не все ли равно? Словом, вопрос это пустой. И в то же время я вижу, как умирает множество людей, ибо, по их мнению, жизнь не стоит того, чтобы ее прожить. Мне известны и те, кто, как ни странно, готовы покончить с собой ради идей или иллюзий, служащих основанием их жизни (то, что называется причиной жизни, оказывается одновременно и превосходной причиной смерти). Поэтому вопрос о смысле жизни я считаю самым неотложным из всех вопросов. Как на него ответить? По-видимому, имеются всего два метода осмысления всех существенных проблем — а таковыми я считаю лишь те, которые грозят смертью или удесятеряют страстное желание жить, — это методы Ла Палисса и Дон Кихота. Только в том случае, когда очевидность и восторг уравновешивают друг друга, мы получаем доступ и к эмоциям, и к ясности. При рассмотрении столь скромного и в то же время столь заряженного патетикой предмета классическая диалектическая ученость должна уступить место более непритязательной установке ума, опирающейся как на здравый смысл, так и на симпатию.

Самоубийство всегда рассматривалось исключительно в качестве социального феномена. Мы же, напротив, с самого начала ставим вопрос о связи самоубийства с мышлением индивида. Самоубийство подготавливается в безмолвии сердца, подобно Великому Деянию алхимиков. Сам человек ничего о нем не знает, но в один прекрасный день стреляется или топится. Об одном самоубийце-домоправителе мне говорили, что он сильно изменился, потеряв пять лет назад дочь, что эта история его «подточила». Трудно найти более точное слово. Стоит мышлению начаться, и оно уже подтачивает. Поначалу роль общества здесь не велика. Червь сидит в сердце человека, там его и нужно искать. Необходимо понять ту смертельную игру, которая ведет от ясности в отношении собственного существования к бегству с этого света.

Причин для самоубийства много, и самые очевидные из них, как правило, не самые действенные. Самоубийство редко бывает результатом рефлексии (такая гипотеза, впрочем, не исключается). Развязка наступает почти всегда безотчетно. Газеты сообщают об «интимных горестях» или о «неизлечимой болезни». Такие объяснения вполне приемлемы. Но стоило бы выяснить, не был ли в тот день равнодушен друг отчаявшегося — тогда виновен именно он. Ибо и этой малости могло быть достаточно, чтобы горечь и скука, скопившиеся в сердце самоубийцы, вырвались наружу.

Категории:

Благодарю сайт за публикацию: