Петерс - Деррида

 

Я не буду пытаться представить в этой книге введение в  философию Жака Деррида и еще меньше —новую интерпретацию его творчества, размах и богатство которого будут еще  долго бросать вызов комментаторам. Но я хотел бы предложить биографию, которая о мысли рассказывала бы по крайней мере не меньше, чем о человеке. Поэтому особое внимание я буду уделять прочтениям и влияниям, генезису основных работ, сложностям с их рецепцией, сражениям, которые вел Деррида, и институтам, которые он основал. Но в то же время это не  будет интеллектуальная биография. Такой формат многим меня раздражает, в частности теми пропусками, которые она  предполагает: получается, надо исключить детство, семью, любовь, материальную жизнь. Да и самому Деррида, как он объясняет в интервью, данном Маурицио Феррарису, «выражение  „интеллектуальная биография"», а еще больше —через столетие после появления психоанализа —выражение «сознательная  интеллектуальная жизнь» казались в высшей степени проблематичными. Точно такой же нечеткой и неопределенной ему представлялась граница между публичной и частной жизнью:

 

В определенный момент жизни и деятельности публичного  человека, того, кого в соответствии с путаными критериями  называют публичным человеком, любой частный архив, если только предположить, что это вообще не противоречие в определении, должен стать архивом публичным, раз он вообще не сожжен на месте (и еще при условии, что если он сожжен, то не тянет за собой след говорящего и жгучего пепла определенных  симптомов, которые сами доступны для архивации за счет  публичной интерпретации или слухов).

 

Итак, в данной биографии я не хотел себе ничего запрещать. Написать о жизни Жака Деррида — значит рассказать историю маленького алжирского еврея, исключенного из школы в 12 лет, ставшего самым переводимым французским философом,  историю хрупкого и ранимого человека, который всегда  воспринимал себя в качестве «пасынка» французского Университета. Это значит воскресить очень разные миры: Алжир до получения  независимости, микрокосмос Высшей нормальной школы, структуралистское созвездие, бурный период после 1968 года. Это значит вспомнить об исключительном многообразии  дружеских отношений с известными писателями и философами,  среди которых Луи Альтюссер и Морис Бланшо, Жан Жене и Элен Сиксу, Эммануэль Левинас и Жан-Люк Нанси. Это значит  вспомнить о многочисленных фундаментальных, острых, а порой и жестких дискуссиях с такими мыслителями, как Клод Леви- Стросс, Мишель Фуко, Жак Лакан, Джон Р. Серл и Юрген Хабермас, а также многие истории, которые не  ограничиваются академическими кругами (самые известные из них связаны с Хайдеггером и Полем де Маном). Это значит проследить  цепочку смелых политических выступлений — за Нельсона Манделу, «нелегалов» или же гей-браки. Наконец, это значит  рассказать о судьбе понятия деконструкции и его необычайном влиянии, распространившемся далеко за пределы  философского мира: на литературоведение, архитектуру, право, теологию, феминизм, queer studies и postcolonial studies.