В пособии нашли отражение важнейшие философские достижения Антиохийской школы — методологический синтез бл. Феодорита Кирского и опыт аксиологических построений в нравственно-экзегетическом методе св. Иоанна Златоуста; представлено историческое становление антиохийского подхода к вопросам герменевтики.
Теоретический курс пособия построен на материалах фундаментальных отечественных и зарубежных исследований, посвященных истории греко-сирийской патристической мысли.
Настоящее учебное пособие представляет собой первый в отечественной философской науке опыт обобщающего теоретического исследования и дидактической систематизации данных об Антиохийской школе как философском и теологическом институте христианской Античности. В основу пособия положены материалы лекционного курса, составленного автором для чтения на философском и историческом факультетах МГУ им. М.В. Ломоносова.
Концепция особого рода мышления, функционирующего на пересечении философии с теологией, была апробирована в монографии «Александрийская школа в истории философско-богословской мысли», защищенной автором в качестве докторской диссертации по истории философии на философском факультете МГУ в 2006 г.[1] Эта концепция подразумевает сочетание рациональных подходов к объяснению действительности с теорией Божественного Откровения, осуществлявшееся в христианской «пайдейе» или «дидаскалии», которая была наследницей греческих школ эллинизма и прообразом европейских университетов. Философско-богословское мышление отличается от собственно философского тем, что ставит проблему высшего (гностического) познания, выходящую за пределы человеческого разума и требующую априорного признания Истины, сообщаемой через текст Откровения. В то же время оно не сводится и к сумме богословских методов, которые представляют собой способы интерпретации Божественного Откровения. Для философско-богословской мысли эти способы еще являются предметом творческого поиска.
Проблемы конвергенции, равно как и диффузии религиозного и научного начал в мировоззрении современного человека представляются весьма актуальными ввиду того, что сегодня духовные и светские институты выступают как равноправные партнеры в образовательной сфере. Религия предстает в свете герменевтических исследований не только как социальное явление, но и прежде всего как мощный самостоятельный фактор культурного развития. Как замечает Э. Кэмерон, «история развития христианства в Римской империи прежде писалась историками с их точки зрения, ориентированной в основном на социальные и организационные измерения... Но большинство из нас ныне осознало всю силу пространства языка, даже при том уровне развития коммуникаций, который был в I в. по Р.Х. Сам факт, что христианство смогло возникнуть и развиться в неблагоприятных условиях, побуждает к анализу этой проблемы»[2].
Валерий Яковлевич Саврей - Антиохийская школа в истории христианской мысли
Учебное пособие
М.,: Издательство Московского университета, 2012. — 232 с.
ISBN 978-5-211-05653-4
Валерий Яковлевич Саврей - Антиохийская школа в истории христианской мысли
От автора
Цель и задачи спецкурса
Раздел I АНТИОХИЯ - СТОЛИЦА ЭЛЛИНИСТИЧЕСКОГО ВОСТОКА
- Лекция 1. Характер культурного развития столицы Селевкидов Лекция 2. Распространение христианства в сирийском регионе
Раздел II РАЗВИТИЕ ХРИСТИАНСКИХ ШКОЛ СИРИИ
- Лекция 3. Периодизация Антиохийской школы
- Лекция 4. Философско-богословское наследие святого Лукиана Антиохийского
Раздел III АНТИОХИЙСКИЙ МЕТОД ГЕРМЕНЕВТИКИ
- Лекция 5. Закономерности развития теории экзегезы в Антиохии
- Лекция 6. Философские обоснования интерпретации Библии в «полемике школ»
Раздел IV РАЗВИТИЕ АНТИОХИЙСКОЙ ШКОЛЫ В IV-V ВЕКАХ
- Лекция 7. Различные направления в антиохийской философско-богословской мысли IV века
- Лекция 8. Систематизация антиохийского метода в трудах Диодора Тарсского
- Лекция 9. Радикализация антиохийской традиции в основе несторианства
- Лекция 10. Методологический синтез блаженного Феодорита Кирского
Раздел V СВЯТИТЕЛЬ ИОАНН ЗЛАТОУСТ КАК ВСЕЛЕНСКИЙ ОТЕЦ И УЧИТЕЛЬ ЦЕРКВИ
- Лекция 11. Эллинистическое образование и пастырское служение святителя Иоанна Златоуста
- Лекция 12. «Буква» и «дух» в библейской герменевтике святителя Иоанна Златоуста
- Лекция 13. Этический аспект в системе философско-богословских воззрений святителя Иоанна Златоуста
- Лекция 14. Трансцендентальное богословие в сакраментологии святителя Иоанна Златоуста
Раздел VI ЭДЕССКО-НИЗИБИССКАЯ ШКОЛА -ВОСТОЧНАЯ ВЕТВЬ АНТИОХИЙСКОЙ ТРАДИЦИИ
- Лекция 15. Возникновение и развитие «школы персов»; типологическая герменевтика святого Иакова Афраата
- Лекция 16. Притча как способ философско-богословского мышления преподобного Ефрема Сирина
- Лекция 17. Духовная поэзия преподобного Ефрема Сирина и ее этико-философское содержание
- Лекция 18. Роль Антиохийской школы в истории христианской мысли
Вопросы к экзамену
Заключение
Общая библиография
Именной указатель
Предметный указатель
Указатель географических названий
Summary
Ключевые слова
Key words
Творческая биография
Curriculum Vitae
Валерий Яковлевич Саврей - Антиохийская школа в истории христианской мысли - От автора
Появление философско-богословского поля для диалога было предопределено характером новой веры как исповедания воплощенного Слова. Ему предшествовала длительная подготовка античного мира к монотеизму. «Медленно прорисовывались, — писал Э. Хатч, — в тумане ранней греческой мысли очертания единого Бога. Они появлялись вместе с чувством единства мира. Это чувство не всегда было пробужденным. Разнообразные феномены земли, моря и неба не всегда находили единое выражение. Ум пытался объединять их в группы, принадлежащие различным царствам и управляемые различными божествами. Только бессознательная алхимия мысли, которая работала на протяжении многих поколений, могла составить эти отдельные группы в нечто единое и увидеть в них части универсума. Кроме того, к единобожию вело и ощущение порядка в мире... Порядка, который существует не только вверху, но и внизу»[3]. В отличие от многих религий и культов поздней Античности, христианство «не было только лишь ритуалом; оно уделяло чрезвычайное внимание словесным выражениям; Слово было его главной метафорой, а сердцевиной — Книга»[4]. Говоря о христианстве как о языковой реальности, мы говорим об осознании высшей реальности слова: слова-мысли, слова-решения, слова-веления, слова-дела, слова-события, слова-приговора и т.д.
Библия для христиан, представителей «религии Книги», была не просто священной историей, но целостным выражением воли Создателя. Многие поколения верующих искали в этой книге того, что именно хочет от них Deus maximus, какими хочет видеть их. Эта постоянная оценка себя «от лица Божия» создала особый человеческий тип, устремленный к жизни нездешней и способный к созиданию вечных и непреходящих ценностей на Земле. Как отражение реалий жизни временной, язык в библейской культуре представлял собой, по формулировке историка герменевтики Фрэнсиса Янга, «таинственный покров истины, позволяющий выразить вечное бытие в повествовании». По мнению этого автора, «христианская культура отразила в себе классическую культуру, но ее дискурс формировался в отношении другого набора текстов и повествований — в новой интертекстуальности... Священное Писание стало восприниматься как альтернативный массив литературы, подвергаться тем же научным исследованиям, что и греческая классика, и заменять эту классику в предоставлении авторитетных примеров, цитат и аллюзий для христианских ораторов»[5].
Сущность христианства, согласно самопониманию христиан, состояла в адаптации образа жизни человека к требованиям Божественного закона, при соблюдении которого человек достигает совершенства, возможность которого изначально заложена в его природе. Поэтому богословие должно было иметь не только умозрительное, но и, не в меньшей степени, воспитательное значение. В самом начале своего существования Церковь обращалась к вопросу о школе, а в IV в. по Р.Х. его решение становится совершенно необходимым. По словам академика Ю.В. Рождественского, «обращение язычников, как общая задача Запада и Востока, требовало хотя бы относительного единства образовательной системы... Средством объединения стала книга, так как устные языки были разными, культура также различалась, различалось фольклорное искусство, различались традиционные средства управления — письма и документы, ибо они основывались на разных системах права: римского и византийского права и языческих "Правдах", фиксировавших обычное право язычников. В этой ситуации письменные и документные сношения приходят в упадок. Объединяющим языковым средством управления обществом становится книга, содержащая основные по смыслу христианские сочинения и примыкающие к ним тексты устного характера, церковная музыка, проповедь и академические речи»[6].
[1] См.: Саврей В.Я. Александрийская школа в истории философско-богословской мысли. М., 2006.1008 с.
[2] Cameron A. Christianity and the Rhetoric of Empire. The Development of Christian Discourse. Berkeley 1991. P. 2.
[3] Hatch E. The Influence of Greek Ideas on Christianity. N.Y., 1957. P. 171.
[4] Cameron A. Op. cit. P. 19
[5] Young ЕМ. Biblical Exegesis and the Formation of Christian Culture. Cambridge, 1997. P. 47.
[6] Рождественский Ю.В. Философия языка. Культуроведение и дидактика. М„ 2003. С. 66.
Категории:
Благодарю сайт за публикацию:
Комментарии
спасибо