Шилов - Учение о природе души в антропологии Фомы Аквинского

Знаменитый историк и философ науки XX в. Томас Кун  определил теорию научных революций как смену парадигм. Эта теория может быть с успехом также отнесена, в частности, к ряду  философских теорий, например — к учению о природе души, которое имело определенное развитие в античной мысли и дальнейшую сложную рецепцию в христианском сознании. 

 

Можно сказать, что уже в мировоззрении древних греков постепенно сформировывается две определенных парадигмы понимания природы души, имеющих свои предпосылки и свою трансформацию, — это учение Платона и учение Аристотеля. Каждая из этих парадигм имела своих последователей — как в лице философов (иудейских, арабских, греческих и латинских), так и в лице христианских богословов.

 

Уже у отцов Церкви намечается попытка воспринимать философию как «служанку теологии», и взять от нее все лучшее, что было создано умами человечества. Впоследствии схоласты продолжили эту традицию: они воспринимают философский инструментарий для обоснования и уяснения учения Церкви. В связи с этим, в своей интерпретации учения о природе души, схоласты должны были отдать предпочтение одной из двух существовавших философских парадигм, совмещение которых вплоть до ХIII в. представлялось невозможным. Лишь в XIII в., когда на Западе Аристотель становится известным во всей  полноте,возникают попытки синтеза этих двух парадигм в рамках схоластического богословия (в особенности у Францисканского и Доминиканского орденов). И если для ряда схоластов эта задача оказалась не под силу (например, Альберту Великому как  представителю доминиканцев или Бонавентуре как представителю Францисканского ордена), то Фома Аквинский осуществил  синтез, совместив и гармонично соединив две парадигмы в единое непротиворечивое и органическое учение.

 

Философское наследие Фомы Аквинского (1225-1274) — автора, во многом определившего развитие христианской и  западноевропейской философии, изучается на протяжении многих веков. Но если в мировой и европейской науке его имя, произведения и концепции достаточно исследованы и исследуются до сих пор, то отечественная наука в этом отношении значительно уступает. Несмотря на то, что главный богословский труд Фомы — «Сумма теологии» — на многие века определил развитие русской  богословской мысли, поскольку и в Киево-Могилянской Академии, и в первых семинариях, обучение догматическому богословию проводилось именно по этой системе (и к тому же на латинском языке — языке источника). Лишь к концу XIX — началу XX в. в России в рамках православного богословского образования намечаются попытки порвать с западным, католическим  влиянием и создать свою, русскую, самобытную православную  систему богословия. В связи с этим, начиная с этого времени, когда на Западе Фома получает определенное признание (особенно после энциклики Aeterni patris папы Льва XIII в 1879 Γ·)>в России интерес к наследию Фомы сводится на нет. Русская революция и атеистическая идеология в XX в. также во многом определила не-интерес к богословскому наследию западных мыслителей. И лишь с конца XX в. российские философы и богословы  смогли вновь обратить внимание на схоластическое наследие Запада: появление новых переводов, исследований, статей и книг в нашей стране ставят перед современным исследователем новые вопросы и новые проблемы, которые в отечественной науке не нашли своего разрешения до сих пор. Данное  диссертационное исследование ставит перед собой задачу отчасти заполнить этот пробел. 

 

СПб.: Алетейя, 2021. - 246 с.