Маркелл Джен - Развеянные золотые мечты

Элиэзер торопливо засунул драгоценное письмо за рубашку. Мать с нетерпением звала его с заднего двора.

— Я уже иду, — успокоил ее Элиэзер. Он не был рад очередному казацкому налету. Они происходили и раньше и будут случаться опять. Идя к навесу на заднем дворе, где собралась его семья, он бросил взгляд в окно в передней комнате, выходящее на грязную улицу. Даже на расстоянии квартала он чувствовал, как тряслась земля под домом, когда налетчики с грохотом проносились по перекрестной улице. На этот раз, к счастью, семья Лешеноцких была в безопасности.

Опускаясь на деревянную скамью под окном, Элиэзер почувствовал сложенное за рубашкой письмо. Достав его, он испытал ту же волну возбуждения, какую он пережил в первый раз, когда только открыл письмо. Он почти никогда не получал писем, а это было из Обетованной Земли — Америки! Его старший брат Барух сейчас живет там.

Барух, который с неохотой оставил свою жену и маленького сына, рассказывал о своей работе мелким торговцем фруктов, с заработка от которой он аккуратно откладывал сбережения, надеясь забрать свою небольшую семью в Америку. И, продолжал Барух, он хотел накопить достаточно денег, чтобы Элиэзер тоже мог приехать! "Это изумительная страна, — писал он, — со многими возможностями для работы! И здесь так много всего, чего можно купить на заработанные деньги. Я не могу тебе всего описать. Наша Россия — намного более старая нация, и, тем не менее, эта страна, младенец по сравнению, так далеко во всем ушла вперед".

Элиэзер пристально разглядывал через окно маленькую деревеньку Боеркер, его единственный дом, который он знал. Выражение его лица ожесточилось, когда он услышал, возвращающихся после атаки казаков. Он мог мысленно представить себе разрушение, оставленное позади этой стаи голодных волков. Факелы, брошенные в непрочные неокрашенные лачуги, в считанные минуты превратили их в тлеющие руины. Скот был украден или убит. Рыночная площадь в центре деревни превратилась в бойню, товар был разграблен или истоптан под ботинками и копытами. И теперь, в тишине после бури, он слышал стоны и плач, проклятия и молитвы, в конце концов, затихающие в безнадежном смирении.

Элиэзер вздохнул от глубокого смятения — большая любовь к семье, дому, стране противостояла отчаянию, которое он испытывал. Атака этим утром была лишь малой частью российских погромов — спланированного истребления евреев. Кроме погромов иммиграция и мобилизация были одинаково эффективными мерами против еврейского меньшинства; вместе они могли бы привести к самому великому исходу, отмеченному в современной истории.