Евсютин - Discovery - Бог привел в самую истинную церковь

Начинаю эту тему, так как жизнь действительно завязала такой узел, что только с помощью Божьей возможно развязать его. Начну издалека и опишу для начала свою жизнь во Христе. Впервые молился молитвой грешника в 12 лет.

 

Не скажу, что тогда родился свыше, так как жажды к Слову и ненависти ко греху после этого не испытывал. Но это было одно из первых семян Слова Божия в моём сердце.  Пытался начать читать Новый Завет, но где-то на 7 главе Матфея прекратил в силу незнакомости предмета.  В тоже время с удовольствием смотрел фильм Иисус, который показывали какие-то евангелисты. После показа с удовольствием слушал диалог одного православного с евангелистом. Они о чём-то, кажется об иконах рассуждали и я понимал, что доводы евангелиста более приемлемы для моего мозга (хоть и детского).

 

В 12 лет я чувствовал себя грешником, но не чувствовал, что я чем-то отличаюсь от мира. Грех я ещё любил. В 13 лет я со своим православным другом начали вместе читать Новый Завет, нас больше интересовал Апокалипсис. Читали мы его запоем. Мечтали о духовной жизни и восхищались монашескими идеалами. Летом я поехал к тётке на море. Там я нашел несколько христианских книг. Первой была книга Жития Святых за сентябрь. Прочёл её запоем. Особенно меня поразил Симеон столпник. Даже начал как-то по примитивному молиться Богу смотря на иконы. Но Православие тогда не успело сильно запустить во мне корни. Мне встретилась протестантская литература. Больше всего впечатлила книга Марка Финли Великие Пророчества Библии.  Она заложила во мне на продолжительное время много адвентистских установок.

 

Так что Православие было просто отброшено. Через непродолжительное время я поверил по настоящему в Христа. Достал Библию и стал читать. Во мне была заложена одна неправильная установка, что для того, чтобы родиться свыше нужно помолиться молитвой грешника. Я ожидал, что эта молитва должна привести меня к какой-то ощутимой победе над своей старой греховной природой. Но ничего такого не происходило. Грех господствовал надо мной, а я его всем сердцем ненавидел. Около 4 месяцев составлял я такую молитву и каждый раз ею молился, сомневаясь в том, что Бог спас меня, раз я не имею победу. Никакую церковь не посещал, просто был предоставлен сам себе.

 

 

Однажды друг моего брата пригласил меня на собрание пятидесятников.

 

Мне тогда было 14 лет. Их собрание меня впечатлило и воодушевило. Это был глоток живительной влаги для меня на тот момент жизни. Поначалу я не разделял многих 50-ких учений, и по старинке соблюдал хоть и мало внешне, больше внутренне субботу, не верил в бессмертие души. Когда впервые услышал молитву на незнакомых языках, то отреагировал совсем негативно (не скажут ли что вы беснуетесь-как у Пвла написано, хотя на тот момент с этим местом Писания не встречался). Но по прошествии какого-то времени, многих споров с братьями, прочтения старой тематической программы ОЦ ХВЕ (смотри какой у меня ник :)))) сдался на милость пятидесятников. Они не верили в моё обращение, хотя однажды у себя дома молясь о крещении Духом заговорил на незнакомых языках совершенно спонтанно и необдуманно. По-пятидесятнически для того чтобы поверили в твоё обращение нужно выйти наперед и покаяться. Однажды я так и сделал, хотя вполне ощущал себя возрождённым христианином. Через несколько дней было собрание для жаждущих крещения Духом. Всё было в жанре фильма Тучи над Борском. Один в один. Но меня тогда это мало смущало. Мне не пришлось долго и утомительно просить Крести, крести. . . Я сразу замолился и какая-то истолковательница  (сОсуд) переводила мой лепет на понятный язык.

 

Тогда мне было как я уже упомянул всего 14 лет. Очень хотелось принять водное крещение, но раньше 17 (18)лет оно явно не светило. В школе мой преподаватель истории был харизматом, как-то он пригласил меня на их евангелизацию с участием пастора-африканца.

 

Ну я пошёл. Их пляски как-то не вписывались в мой мозг, особенно после консервативных пятидесятников. Однако харизматы проявили ко мне интерес и на мой вопрос о возможности водного крещения ответили положительно.  Показали несколько служений исцеления в основном с участием Бенни Хинна, вобщем я принял его шоу за чистую монету. Меньше чем через месяц харизматы меня крестили. Отношения с 50-ками практически оборвались, но периодически мы встречались и бурно дисскутировали. Я был очень юн, и мало наставлен в учении (вся родня номинальные православные) и как результат вёл полумирской образ жизни, периодически падая и вставая.

 

Так продолжалось около двух лет. Как-то в 16 лет я познакомился с пастором адвентистской общины. Таких гостеприимных и доброжелательных людей как он и его жена я не встречал. Он пригласил меня на своё собрание, после собрания в гости, где у него уже гостили братья и сестры из Хмельницкой области. Это было похоже на какой-то духовный карнавал и так три дня с утра до ночи или первых петухов-природа, общение, ответы на вопросы, даже на Пасху в 4 часа утра к православным пошли. Их внимание никак не могло оставить меня равнодушным. После некоторых разъяснений ключевых антисубботнических стихов я поверил, что адвентизм от Бога.

 

Я попрощался со своим харизматическим пастором, он меня как-то потом при встрече Господином субботы шутливо (надеюсь) назвал. Вобщем полюбовно расстались, как мне показалось.

Забыл упомянуть, что немного ранее я прочитал несколько книг против языков (Хазела, Порублёва и т. п. ). Ясное дело они глубоко запали мне в душу, ведь до этого я ничего против языков не читал. Тогда же начав ходить к адвентистам, познакомился с баптистской молодёжью и стал посещать их молодёжное собрание, где очень много полезного для себя впитал.

 

Итак, через 3 с хвостиком месяца принял водное крещение в адвентистской церкви. Не скажу, что был в восторге от учений Е. Уайт. Её сочинения по меньшей мере показались для меня скучными если неприемлемыми вообще. Читал её только в цитатах. Через неполных два месяца после водного попробовал поступить в Заокскую Духовную Академию. Ясное дело не поступил, хотя по баллам прошёл все равно. Кто ж такого зелёного юнца учиться в такое заведение бы взял? И я не солоно хлебавши вернулся домой. Горечь разочарования быстро прошла и я начал читать книги из пасторской библиотеки. Читал всё подряд и баптистов, и православных и католиков. В тоже время у меня завязалась переписка с лютеранами, они выслали мне много своих книг.

 

Так, начал вариться мой котёл. К тому времени мне поручили вести субботнюю школу и я преодолев природную стеснительность начал вещать евангельские темы про веру и благодать больше по лютеранским образцам. Но лютеранство для многих это путь к кальвинизму и очень скоро и я пришёл к вере в безусловное предопределение. Читая православные книги я увлёкся идеей Соборного Разума и троическим православным богословием. Даже решился пойти на Пятидесятницу в православный храм. Но после утомительных четырёхчасовых правосланых молений мой православный энтузиазм иссяк без остатка. Несколько раз также посещал католическую мессу, общался с ксёндзом душевно, но как-то устрашился их одного обряда как мне показалось вопиющего идолопоклонства. Вот с такой кашей в голове я поехал второй раз поступать в Заокский. Опять мне это не удалось, но я на два месяца там остался работать. Каждый день посещал семинарскую библиотеку и просиживал там вплоть до её закрытия. Усталости от работы не чувствовал.

 

Какая там усталость если передо мной была библиотека в три этажа заполненная преимущественно христианской литературой, причем разнообразных исповеданий. Я изучал буквально всё начиная с отцов церкви и кончая какой-нибудь даже пятидесятнической книжкой. Все заработанные деньги потратил на литературу:оригиналы Писания, справочники, словари, симфонии. Зарядился знаниями там я по-полной. Причём совершенно неадвентистскими. Там же в Заокском перестал соблюдать субботу и ходить на их собрания. Вернувшись домой, первым делом подал письменное заявление об уходе из АСД.

 

Мне тогда казалось, что мой путь дальше ведёт в баптистскую церковь. Но учёба в училище меня буквально оторвала отрегулярного посещения какой-бы то ни было церкви. Брожение продолжилось. Спотыкание и падения увеличились. Единственно, кого я продолжал посещать это молодёжное баптистское собрание и то только с целью поспорить на волнующую меня тему.

 

В тот период продолжилась интеграция с лютеранами (Господне Причастие Хемница очень меня впечатлило). За время учёбы в училище от и до выучил учебник новозаветнего греческого Мэйчена (причём в училище по своей специальности был польный нуль). Читал Новый Завет в оригинале и свободно переводил. Лютеране предложили наладить контакт. Я пошёл на это. Даже раз поехал на Пасху к лютеранскому пастырю в гости. Лютеранская служба меня не очень то и впечатлила. Но они стали полагать на меня какие-то надежды (на 18летнего парня:))). Пастырь плотно снабжал меня своей литературой (Богословие Мюллера чего стоит, о сочинениях Лютера молчу-респект, однозначно). Параллельно закончил их библейские курсы, что давало мне право на конфирмацию. Однако дело с ними дальше не пошло.

 

Мой близкий друг увлёкся ортодоксией и я вместе с ним. Мы прочитали труды мужей апостольских и много увидели так сказать православных очертаний, потом двухтомник богословия митрополита Макария стал знаковой вехой. Но на православие я долго не решался. Мы частенько философсвовали со своим другом на эти темы и ощущали себя прям какими-то умными ортодоксальными богословами не будучи ни в какой церкви вообще. Моё лютеранство исчезло без остатка после прочтения сборника Хомякова Церковь одна. Через три месяца мы с другом решились посетить православный храм. И там я на воскресной службе сдался, пошёл на исповедь. Через неделю, подготовившись, причастился. Так мы стали ходить на все православные службы. Через три месяца и мой друг вошёл в православие. С утроенной энергией штурмовали приходскую библиотеку. Кураев был нарасхват. Но. как говориться, недолго музыка играла. Пора пришла задуматься о насущном хлебе и я поехал с родным братом на заработки в Москву.

 

Ясное дело прикупил хороших книг и в Москве и в Киеве (греческий подстрочник-лучшее приобретение). Однако ж духовная жизнь моя хромала на оба колена. Бог стал недостижимым, а я в своих глазах бесконечно грешным. Я грешил, но каждый день думал больше о богословских проблемах, чем о работе.

 

Во время моего отсутсвия мой друг уехал в Крым, в монастырь на послушание. И когда я вернулся на Украину, он звал к себе в гости в монастырь. Мы с ним до этого мечтали о монашеской жизни, как о высшем идеале духовности. Однако я серъёзно был греховно закручен и когда я приехал в тот монастырь (мыс Фиолент), то пробыл там всего один день, т. е.  переночевал. Оттуда поехал на ЮБК, в Ялту к родному брату. Вобщем, как в мире говорят, оттянулся за месяц пополной. Все деньги просадил. Пришлось возвращаться домой. Мечты о монастырской жизни на тот момент рухнули.

 

В канун своего 20летия я очутился по собственной инициативе в украинской армии на срочной службе. В армии я немного на время образумился, стал читать регулярно Библию, бороться с грехом, смиряться. Я по-прежнему мечтал, что православие мой дом родной, но месяцев через восемь православные убеждения стали колебаться. У меня было около 150--200 вопросов-возражений к православию. Я думаю, частично к этому привело не только усердное чтение Библии и молитва, но и чтение протестантской литературы, баптистской восновном. Спасибо супругам Кливерам из Германии, он несколько раз присылали посылки с христианской литературой, так что моя тумбочка и ячейка в каптёрке была полностью забита.

 

Из армии я вёл переписку со своим монастырским другом. И писал о своих сомнениях. Но он ничего дельного не отвечал. Писал, что-то типа Писание нужно трактовать сугубо по-церковному, и что мои сомнения не от Бога. Также в армии я учился заочно в библейской школе. Пару раз ко мне приходили гринвэеевцы (тогда еще это было баптистским движение), пару раз в увольнение посещал с ответным визитом их. Раз после собрания меня обступили какие-то братья и завели со мной беседу. Было очень интересно с ними беседовать, оказалось, что они придерживались пятидесятнических взглядов, хотя и ходили к баптистам. Я как блеснул перед ними своей эрудицией, так у них не было что мне ответить.

 

Аж смешно это выглядело. Какой-то зачуханный солдатик толкует Писание и обьясняет значения греческих слов. Вобщем после этого я с ними больше не встречался (наверное показался им разрушителем веры). По прошествии года я начал опять духовно слабеть. Особенно после того когда по сроку службы стал дедом. Расслабился так сказать. Съездил в отпуск, пофилософсвовал с монастырским другом (он гостил дома тогда), и как бы вроде вошёл в православную колею снова. Вернувшись в армию читал там Лосского, Уэра, Кривошеина.

 

Учение о нетварном фаворском свете очень притягивало. У меня были маленькие четки и я по ним молился Иисусовой молитвой. Однажды один капитан у меня их забрал и порвав, выкинул в мусорник. Вечером я убирал в его канцелярии и нашел в корзине свои чётки, все до последней бусинки собрал, завязал новую верёвку на них. Это было для меня как-бы было свидетельством торжества истины над обстоятельствами.

 

В армии у меня была парочка благодарных слушателей. Когда одного из них комиссовали, то он частенько мне всякие вкусности привозил, хотя далеко от моей части обитал. ДМБ приближалось и я твёрдо решил пойти послушничать в монастырь, комиссовавшийся друг эту мою идею поддержал и выразил желание поехать со мной. Когда меня выкидывали за ворота части он был первый кто меня встречал. В тот день я домой не попал, переночевал у него. После поехал и пробыл дома меньше недели. Мой монастырский друг снова меня зазывал. Итак, с тем однополчанином мы отправились в Крым.

 

Просадили все деньги, побывали в Ялте. Вернулись в Симферополь. Там учился тот зазывала (:-))Он направил нас оттуда на Фиолент, обещался к нам позже присоединиться, но так этого впоследствии и не сделал, его определили на послушание на подворье космодамиановского монастыря в Партените.

 

Приехали мы в Севастополь и сразу в монастырь. Сдали паспорта наместнику. И начали трудиться во славу Божию. Моего армейского дружка в скорости выгнали в шею, порядком набедокурил. Меня же определили на кухню поваром, хотя к этому делу навыков у меня не было. Пришлось научиться. Благо в монастыре братии было мало. Духовной жизни практически не было. Ранний подъём, утренние молитвы, кухня. Несколько раз удавалось вырваться к морю. С часу дня до пяти вечера у меня было свободное время. И я его заполнял чтением книг. Очень хотелось почитать Добротолюбие, но наместник такого не благословлял. Приходилось доволствоваться то что было доступным. Очень понравилась История монашества Аверинцева, Евхаристия Шмемана. Один раз вырвался в отпуск домой на десять дней. Вернулся обратно в монастырь.

 

У меня были планы поступать в духовное училище. Но эти планы не сбылись. Гостили у нас с недельку иноки из Китаевского монастыря и расписали мне, что там поди намного лучше. И я не мало не сумняшеся, поехал в столицу. Там встретился с братом, он там на стройке работал. Он мне предлагал работу, а я сказал что вообще-то приехал в Киев в поисках лучшей духовнейшей монастырской жизни.

 

В Китаевскую пустынь меня приняли без проблем. Я даже сказал, что собираюсь стать монахом (молодость сестра идеализма). Поначалу рыл там какие-то траншеи, а потом меня снова определили на кухню. Как-то молясь в храме я узнал, что послушники могут подавать поминание на литургию (не на проскомидию) бесплатно. Я соответственно этим воспользовался, но подал не простое поминание, а проскомидийное.

 

Уж не помню сколько там было имён, в сущности не более полтора десятка. Но эта записочка по назначению не пошла. Монах за свечным ящиком мне её возмущаясь вернул и сказал, что такое поминание стоит 50- копеек за каждое имя. С деньгами у меня было туго. И сами понимаете, всё это вызвало неприятные библейские ассоциации. Как-то с другими послушниками мы пошли купаться в какой-то святой источник. Вода там была ледяная, но там считалось, что это не какая-то простая лесная лужа, а лечебная,  освященная.  В общем, после этой ледяной воды я заболел. И это всё в паре с тяжёлым пищевым отравлением привело меня к мыслям, что Китаевская пустынь не моё место. Очухавшись я сразу же выдумал (прости, Господи) предлог покинуть пустынь.

Пошёл к брату работать на стройку. Однако же мечты о продолжении монастырской эпопеи не оставлял. Но уже хотел вернуться на свой старый добрый Фиолент, как-будто там мёдом было намазано, хотя там пережил непомерно тяжёлое для себя бремя-до сих пор принципиально отказываюсь готовить пищу, а запах рыбы (монахи не едят мяса) выводит меня из равновесия. Доработав до критического состояния в оплате нашего труда на стройке (ой, как богатые люди порой жмутся оплатить копейки рабочим)и получив почти все деньги, уехал домой. Там я снова строил планы на Фиолент. Тогда мне стукнуло 22 года. Началась тогда Померанчевая смута.

 

Но мне до политики было мало интереса и я поехал в Крым. Но не на Фиолент, а к тому давнему другу на монастырское подворье в Партените. Меня пригласили трапезничать и я стал прислушиваться к беседам. Из монахов за столом был только наместник, а вокруг послушники и трудники. Некоторые из них хвалились в том, что имели возможность по нескольку раз проголосовать за Януковича. вобщем, я понял, что для крымчан это была нормальная, непредосудительная практика. Наместник, вообще на это никакой осуждающей реплики не кинул, только борщ себе знай хлебал. Мне всё это дело не нравилось. И я им тоже явно не понравился. Наместник мне не благословил там оставаться, а сказал, что если я переживу зиму на Фиоленте, то только тогда смогу приехать к нему послушничать в Партените.

 

Попрощавшись с другом, я поехал повидать брата в Ялте. Продолжать путь на Фиолент мне уже перехотелось. Побыв пару дней в Ялте я понял, что там мне не рады. И повидашись с родней, рванул на Киев, так как мне там ещё должны были деньги. Ради любопытства раз даже сходил на Майдан посмотреть на революцию. Но меня никакие цвета не трогали,  и никаких ленточек, значков на себя не цеплял, принципиально. Побыв пару недель в Киеве опять вернулся домой. Ехать куда бы то ни было мне уже не хотелось. Начал задумываться о жизни. По новой вспомнил более двухста вопросов-возражений к православному вероисповеданию. Стал читать историю протестантизма, слушать баптистское ТМР. Тогда после увиденного в монастырях и, особенно, сравнивая это с жизнью в пройденных мной протестантских общинах.

 

Увидел, так сказать разность духовного строя, установок, концепций и их воплощения в повседневной жизни. В общем, если Слово работало в их жизнях, то в Православии такого узреть было нельзя. Если в Православии Христос был чуждой святыней, то в протестантизме Он был Спасителем каждого искренне поверившему в Него.

 

Встал вопрос о присоединении к какой-бы то ни было протестантской общине. Выбор стоял между баптистами и пятидесятниками. К харизматам доверие было подорвано после парочки неблаговидных ихних дел (неудачного воскрешения мёртвого парня у сотни людей на глазах, к примеру). Чисто, интуитивно, пошёл к тем самым пятидесятникам, где и раньше был. Но после многих лет скитаний, я уже не такой горячий был. Поэтому ни с кем уже не спорил. Даже убегал с собрания первым, из-за робости, но пару раз меня ловили и беседовали со мной. У 50-ков меня хорошо знали. Постепенно я по-новой стал вливаться в их общину, ходил на все их собрания, ездил на конференции, не чуждался и в физической помощи.

 

Вобщем, был искринен и нормальным образом увлечен свободой во Христе, после православия всё казалось таким близким, чистым и правильным. Незнакомые языки перестали меня смущать, хотя своим мозгом мог написать хоть докторскую диссертацию против глоссолалии. Вобщем, фигурально выражаясь, прыгнул с парашютом в 50-кую пучину, отбросив все свои знания. В середине лета меня допустили к водному крещению. Это было уже четвёртое крещение:1-ое - православное (3 года), 2-ое - харизматическое (14 лет), 3-е - адвентистское (16 лет), 4-ое - пятидесятническое (22 года). Я не особо задавался вопросом, нужно оно мне было или нет, просто послушался своего пресвитера. Статус члена общины разрешал мне жениться на любой из сестёр и я не медля им воспользовался.

 

Первый раз был неудачным, получил отказ. Но это меня не ввергло в депрессию. Как-то через два месяца после этого проходила в нашей церкви областная молодёжная конференция. После официальной части мы непринуждённо общались за кружкой чая. Там было несколько сестёр из соседнего городка. И заприметив одну, у меня ёкнуло в сердце. У меня был цифровик и я стал типа там фотографировать наше молодёжное общение. Ну ясное дело я хотел побольше рассмотреть своё сокровище. Со зрением у меня слабовато, но ведь цифровик не обманешь (:-)). И я уже дома хорошенечко рассмотрел свою будущую жену. На следующий день оказалось, что эти сёстры остались погостить у друзей из нашей общины.

 

И мы снова организовали чаепитие. Медлить было нельзя. Я побежал к пастырю и сказал, что та сестра запала мне в сердце (предложение в ОЦ ХВЕ делается только через служителей). Он сказал ОК, будем сватов засылать. Лично я с ней даже на тех чаепитиях не общался. Она там практически не говорила не слова, молчала как мышка. Это мне больше всего и понравилось в ней. Шо значит кроткого и молчаливого духа. Через одного брата я разузнал сколько ей лет и взял её телефончик. На следующий же день я послал ей смску с предложением (наш век-век продвинутых технологий для застенчивых). Она мне ответила, что она конечно молится к Богу о своей судьбе, но ясности в её ответе не было. Я решился и позвонил ей после полуночи.

 

Мой бацько был в шоке - я никогда с девчёнками даже в живую не общался. Потом позвонил рано утром, потом вечером. На следующий день мы с пресвитером поехали делать предложение. Я на их собрании даже решился проповедовать, хотя я этого в своей церкви не делал. Вот что любовь с людьми делает. Ей дали неделю на размышление, но я с ней каждый день общался по телефону и к пятому дню всё прояснилось и она через пресвитера согласилась. Мы поехали познакомились с её родителями, договорились о свадьбе. Через две недели подали заявление в ЗАГС.

 

Очень тяжёлый это был для меня период. Когда невеста живёт в другом городе, это великая мука для жениха. но пару раз она всё же приезжала, на Новый Год, на роспись (50-ки не придают ей большого значения, главное церковное благословение брака). Где-то почти через месяц после росписи пришёл день бракосочетания. Крутился я тогда как белка в колесе, но когда брачный пир закончился началась семейная жизнь. Я люблю свою жену, и нисколечки в ней не разочаровен, более того она добродетельная жена, а таковая жена как известно даётся Богом.

 

Приблизительно в то же время начал осваивать интернет. Стал скачивать и читать множества различной литературы. В их числе много и православной. Читал в основном книги полемического характера (Кураева, Уатфорда, Ефремова). И это не прошло бесследно. Я по немногу стал видеть ограниченность 50-кого подхода к богословию и церковной истории, хотя уже давно об этом знал. Подолгу сидел на курайнике и читал полемики с протестантами. Очень много встретил людей, которые прошли через протестантизм и обратились в православие. Основным впечатляющим доводом было, то что Канон Нового Завета определила Церковь и значит, только она вправе толковать его, потому что это её внутрицерковный документ.

 

Все исследования Писания вне Церкви приводят только к разномыслиям. Это было видно невооружённым взглядом, да и я очень устал от безграмотных 50-ких толкований (типа 10 пальцев на ногах истукана Даниила это распад СССР). Очень подробно изучил историю 50-ства и пришёл к выводу, что это не моё. Стал рассказывать о том своей жене. Меня в церкви немного стали приструнивать, особенно за спутниковую тарелку, мол пример плохой подаю молодёжи. Не долго думая перестал посещать их собрания, последний раз не смог досидеть даже до конца-пошёл на свежий воздух. Их вопли на незнакомых языках резали мне по сердцу.

 

Мой монастырский друг, окончив училище был рукоположен в православные священники. Мы периодически с ним созванивались. Я ему вещал о своих изысканиях. Но идти снова в храм я не решался. Тут несчастье случилось с моим близким другом. Он был ранее харизматом, но потом стал интересоваться Православием, периодически посещать храм. Впрочем, на их лексиконе, он не успел воцерковиться. Он утонул в реке. Его погибель меня сильно впечатлила. Он был намного лучше меня, намного искренней и чище. А тут Бог его забирает всего в 23 года, в тот момент когда он так и не успел утвердиться духовно. По приглашению уже священника, мы поехали к нему с женой на море. Он служил в пригороде Керчи. Там я решился опять на православие. Исповедовался своему другу, причастился. Мной, возможно, больше руководил страх смерти, чем серъёзное отношение и глубокие размышления. По прибытии домой я немного ещё посещал православный храм. Но это неприятно было моей жене. И я перестал. Обратно начал ходить с женой на 50-кие собрания, меня ещё тогда не отлучили. Хотя я посещал их уже без всякого интереса. Даже записывал тайно их глоссолалию на диктофон. И каждый раз слышал одно и тоже.

 

По прошествии двух месяцев снова перестал к ним ходить. Немного пытался ходить к баптистам. Но туда меня тогда не сильно тянуло. Я знал, что искуплен Христом при любом раскладе, будь то баптизм или православие. Это было напряжённое состояние неопределённости. Постоянно сидел в интернете и читал, читал, читал. Был виртуальным православным, если можно так выразиться. Его богословие было возвышенным, а вот практика меня смущала. Ну не мог я с чистой душой целовать иконы, учавствовать в каких-нибудь акафистах или заупокойных молитвах. От этого всего разило язычеством. Я видел кругом православных и не видел, чтобы их вероиповедание играло центральную роль в их жизни. Ни на что как на бюро ритуальных услуг это не походило. Особенно меня возмущала практика церковнославянского языка, хотя сам его понимал. , но это в разрез шло со всей целью Кирилла и Мефодия, которые на этот язык перевели Писание. Их труд на сегодня служит другой цели нежели первоначально был предназначен. Из понятного языка он превратился в мистический, жреческий диалект.

 

На многих форумах и чатах я сражался в основном с протестантами, наверное более симпатизируя им чем своей позиции.

 

В то время подошло время родить моей жене. Тут нас постигло горе. Наш ребёнок задушился во время родов. Я не знал что это, то ли наказание мне за мои грехи, то ли Божья милость к моей умершей девочке, чтобы из неё чего плохого не вышло. Один Бог знает зачем она ушла. Но я Его не обвиняю в несправедливости. Бог дал, Бог взял, да будет Его имя благословенно. После этого через небольшое время мои православные симпатии угасли. Я стал больше вникать в Писание. Читал много критики о православии (Гололоб, Горохов, Пушков были и другие более глубокие авторы, всех не упомнишь).  Я снял крест и до сих пор не знаю куда он делся. Вобщем мои убеждения снова стали общеевангельскими. Я пытался несколько раз постоянно молиться на незнакомых языках, но это никак не вписывалось в позывы моей совести и познание Бога. Больше наверное я здесь поддавался чувству былого пятидесятничества, о котором иногда тепло вспоминал.

 

Каждую неделю стал посещать по новой баптистские собрания, но мне не нравилось, что мы с женой ходим в разные церкви. Она в 50-кую, а я в баптистскую. И я стал ходить с ней. Были позывы внутренние вернуться в свою бывшую церковь. Но очень скоро они прекратились. Нужно уметь отличать внешние впечатления от глубоких духовных вещей.

 

Сейчас я продолжаю с женой ходить к 50-кам, но по утрам воскресенья я тяну её на баптистское собрание. Вот такой компромисс. Я молюсь Богу, пускай очень мало, но всё же. Не утратил своей уверенности в спасении (всегда видел противоречие православной сотериологии учению апостола Павла). Но у меня нет стержня земного. Я могу только взирать на Начальника и Совершителя веры Иисуса. Однако очень бы хотелось и быть членом какой-нибудь конгрегации. Всех искупленных Христом тянет к друг другу, поэтому мы составляем Единое Тело. Понемногу учусь видеть в христианине не представителя какой-то деноминации, но своего брата, хотя это не так просто как кажется. Лжеучений хватает и они не могут не вызывать во мне по крайней мере недовольство.

Я ищу путь по которому Бог поведёт меня далее. Но не могу знать как поступить.

 

BE NOTHING меня совсем не устраивает. Скоро у меня по Божьей милости родится сын и я хочу, чтобы он не терзался и мучился в своей жизни как я. Нужно заложить ему прочные принципы, а не всю ту кучу полезных и бесполезных знаний, которые я приобрёл в своих скитаниях.

 

Жду ваших отзывов и советов. При множестве советов будет успех (Соломон).