Бачинин - Пост-скриптум к «Апокалиптическим знакам постсекулярности»

Церковь и гражданское общество

---

 

 

 

После обнародования статьи «Апокалиптические знаки постсекулярности» ко мне обратился с вопросами один секулярный интеллектуал. Он недоумевал: «И что же делать, увидев в постмодерности знаки грядущего коллапса? Можно обернуться назад - к модерности/секулярности как к меньшему злу. Или попытаться как-то укрепиться в постмодерости, сложить какое-то новое основание (новое слово) из ее знаков. Что лучше (хуже)? Мне ближе второй вариант: возвращаться в "Новое время" я не хочу (а отступить к "до-модерности", к до-секулярному сознанию, едва ли возможно)».

 

В этом мини-тексте три сценария личного поведения, представленные во временнОм ракурсе. Но я предлагаю посмотреть на происходящее в свете не временнЫх, а пространственных, топологических метафор. Получается следующая картина.

Христианство (не всё, конечно, а лучшее, что в нём есть) всегда движется ввысь, устремляется к абсолютам. Оно, разумеется, – не Вавилонская башня, а лестница, соединяющая землю с небесами, человека с Богом. 

Нацеленная против него секуляризация эпохи модерности двигалась в противоположном направлении, т.е. как бы сверху вниз, осуществляя постепенный демонтаж лестницы, воздвигнутой христианством, разобрав, расчленив и ликвидировав большинство духовных структур, обеспечивающих взаимодействие человека с трансцендентной реальностью. Не пощадила она и Бога.

 

Нынешняя постсекулярность – это, в сущности, ситуация завершение процесса демонтажа, приход к  состоянию былого нулевого цикла, окончательная зачистка оголившегося духовного пространства. По крайней мере, так это выглядит в глазах обладателей секулярного сознания. Им, разумеется, невдомёк, что полный демонтаж в данном случае невозможен, что любая зачистка тщетна, бесполезна, бессильна по отношению к христианскому остатку, который будет продолжать существовать, устоит и спасётся, несмотря ни на что (Рим.9,27).

 

Однако за пределами этого остатка всё будет выглядеть весьма печально. И даже в самом христианстве, среди христиан, в христианских церквах окажется слишком много тех, кто не выдержит экзамена и в остаток не будет зачислен.

Не вошедшим помешает одолевшее их катастрофическое состояние духовной слабости и никчемности. Уже сегодня повсеместно наблюдается массовый тип  постсекулярных христиан,  у которых нет духовных сил на повторный рывок ввысь, да и современные обстоятельства, господствующие массовые тренды жестко препятствуют регенерации этих сил. Я уже не говорю о постсекулярных агностиках, атеистах, язычниках и прочей внехристианской публике. Единственное движение, которое им доступно, - это горизонтальная экспансия,  распространение вширь всего того материального, естественного, телесно-плотского, что в них есть и требует жизненных пространств.

 

Их дух возвратился в зачаточное состояние, перестал выполнять ориентационные функции, которые в результате перешли к здравому смыслу. Однако ничего хорошего из этого не вышло, поскольку такая миссия здравому смыслу не по плечу. Он - вариант рассудка без веры, адаптированный к повседневному, кухонному употреблению и не выдерживает больших духовных, нравственных, интеллектуальных, экзистенциальных нагрузок. Потому в наших условиях его собственные структуры стали деформироваться, так что чувственный и ментальный материал, впечатления и соображения, пропускаемые через них, начали также искажаться, приобретать признаки абсурдности, безумности, химеричности. Искусство, философия, наука, политика стали заполняться этими химерами. Так пришло время полномасштабной и всепроникающей постмодерности-постсекулярности-гибридности-химеричности.

 

Пребывать своим «я», умом, душой, всей своей личностью внутри этого планетарного агрегата, этой глобальной сверх-химеры, как предлагает мой «совопросник», - дело неблагодарное и опасное для духовного здоровья. Его внутреннему «я» каждодневно будут наноситься травмы, несовместимые с нормальной, полноценной духовной жизнью. И эта персональная травматика, рано или поздно, обернётся летальным исходом: с личной духовной жизнью, поисками смысла жизни, попытками богоискательства будет покончено. Беспощадная сила тренда постсекулярного абсурда будет ломить и сломит хилую солому здравого смысла. Как избежать этой угрозы и не дать себя проглотить этому тотальному мороку? У меня есть ответ, но не знаю, устроит ли он моего собеседника.

 

Дело в том, что в перспективе итог всех происходящих метаморфоз и обострений должен быть вполне библейским: внехристианская человеческая масса, разъеденная вконец постсекулярным безумием, погибнет безвозвратно, а христианский остаток из тех, кто устоит, не соблазнится, не продастся и не сломается, спасется. От нас скрыты времена и сроки финала, но суть его не скрыта.

 

Мне жаль моего «совопросника». Я ему искренне сочувствую, поскольку перечисленные им три варианта реагирующего поведения несостоятельны. И жаль, что тот ответ, который я ему предложу, судя по всему, имеет мало шансов быть услышанным и принятым. Тем более, что никакой сногсшибательной новизны в нём нет. Он прост как дважды два. Но он и истинен, как дважды два. И неопровержим, как дважды два: «Веруй в Господа Иисуса Христа, и спасешься ты и весь дом твой» (Деян.16,31).