Бергманн - Торвальд Странник

Мир был совсем другим - и все же похожим сам на себя. Солнце вставало по утрам и раскидывало свои лучи во все стороны - а мрак окутывал людские сердца; овцы щипали траву — а люди вели войны за земли и пастбища; птицы подносили новые соломинки к строящимся гнездам — а люди подносили зажженный факел к дому своего ближнего; цветы вверяли свою жизнь черным жукам; дети сосали материнскую грудь и не знали, что их ждет впереди. Исландия вознеслась из безбрежного океана, она находилась на окраине мира — дальше на север были только мертвые льды и морозный туман.

 

Остров был уже по большей части освоен, и хотя тюлени все еще радостно выплывали навстречу кораблям, птицы уже сделались пугливыми. Отчизна была свободна и прекрасна, но никого это особенно не волновало. Когда люди обращались к Удину за советом, он посылал воронов летать по мирам и узнавать новости и поэтому казался всеведущим, но все равно на всякий случай старался отвечать туманно. Жизненная сила, мощь и плодовитость были заключены в молоте Тора и в уде Фрейра. Дружбу и поддержку этих двух приятелей можно было завоевать, окропив их пьедесталы кровью, а кто не хотел этого, тот брал себе в заступники духа, обитавшего в ближайшем валуне, заключал с ним союз и всячески улещивал его — ради собственной выгоды.

 

Пер. с исланд. Ольги Маркеловой

 М. : Ломоносовъ. 2015. 256 с.

История. География. Этнография

ISBN 978-5-91678-275-2

 

 

Бонда с хутора Гиль-ау (Ущельного) в Озерной долине звали Кодран Эйливссон. Жену его звали Йарнгерд. И было у них двое сыновей — Орм и Торвальд; Торвальд на момент начала нашего рассказа прожил двенадцать зим. Кодран был силен, упорен, добычлив, но также угрюм и жаден, и все знали: хорошего от него не жди. Орм в пятнадцать лет не уступал иному взрослому, черты лица у него были грубые, поступь тяжелая, а ходил он, наклонив голову, словно не доверял земле, носящей его. Торвальд же был красивым юношей, голубоглазым, проворным и быстрым в движениях; казалось, часто он не знал, куда себя деть; он не был похож на других жителей Гиль-ау. Кодран считал этого своего сына неудачным. Как-то поздним летом поутру Кодран по обыкновению занял своих домочадцев работой; каждый принялся за свое дело; никто не ожидал, что этот день будет чем-нибудь отличаться от всех прочих. Орм собирался отправиться с отцом увязывать сено во вьюки; у него хорошо получалось угадывать желания отца до того, как тот облекал их в слова. Кодрану это было по нраву, ведь он не любил спрашивать других, чего им хочется. У Орма были молодой конь и тесак; он ездил с Кодраном всюду и во всем подражал ему. Он перекинул через плечо веревку, бросил взгляд на Торвальда и высокомерно вздернул нос, словно давая понять, что для него самого все дороги открыты, и все его желания всегда будут исполнены.

 

«А чем сегодня займется Торвальд?» — спросила Йарнгерд. «Пригонит лошадей из долины. А будет долго возиться — схлопочет», — ответил Кодран. На Торвальда он не смотрел, просто бормотал будничным тоном, давно уже смирившись с тем, что мальчишка никудышный работник. Мать Торвальда быстро взглянула на него, словно хотела что-то сказать, да не собралась. Она вообще почти никогда ничего ни о ком не говорила, ни хорошего, ни худого, никогда не улыбалась, и мальчик видел ее редко: она всегда была где-то за дверью, за перегородкой, и все же никогда не уходила слишком далеко. «Брингвет», — позвала она. Брингвет положила Торвальду в котомку хлеб и сыр и проводила его до выхода. Свет, льющийся снаружи, объял ее, и мальчик увидел, как она легка и стройна. Его пальцы не могли оставаться спокойными — он тихонько тронул ее волосы: рыжие, густые, пахнущие сеном и летним солнцем. Она с улыбкой взглянула на него и легонько шлепнула по пальцам. Брингвет была ирландкой. Она почти не разговаривала ни с кем на хуторе, кроме Торвальда. А еще они с ним хорошо умели молчать вдвоем. У нее не было своих детей — а ему иногда казалось, что у него нет матери. Они вышли из дому и посмотрели на небо. Южный ветер дул своим разгоряченным ртом в лицо северному ветру, и тот предпочел затихнуть; день ожидался погожий, а вечер — безветренный. Как и вчера, и позавчера, и прошлым летом — взгляд Брингвет скользил мимо горной вершины, нависшей над хутором как топор, она смотрела на горы и пустоши на юге, словно ожидала, что из той стороны покажется ее знакомый верхом на коне. Что приедут ее друзья и родичи, проделавшие далекий путь под сияющим знаменем Пославшего их, Того, кто создал большие светила, Того, Кто одолел множество народов и лишил жизни могущественных царей и Кто непременно отыщет Свою дочь даже на самом далеком берегу и отнесет домой на Своих сильных ладонях и вытянутых руках.