Томас Элиот – Избранное: Религия, культура, литература

Серия – «Книга света»

Три лекции, которые после определенного пересмотра и систематизации публикуются ниже, прочитаны в марте 1939 г. по приглашению главы и совета Колледжа Тела Христова в Кембридже на средства, выделенные Фондом Баутвуда. Я хотел бы выразить свою благодарность руководству Колледжа за оказанную мне честь. Примечания я добавил при подготовке лекций к печати.

Взяться за перо меня побудило подозрение, что термины, общепринятые при суждениях по вопросам международной политики и политической теории, лишь заслоняют от нас реальные проблемы современной цивилизации. Поскольку я избрал для рассмотрения такую обширную проблему, должно быть очевидно, что последующие страницы, малоценные сами по себе, могут быть полезны лишь в качестве индивидуального вклада в дискуссию, представляющую интерес для многих на протяжении долгого периода времени.

Было бы дерзостью стремиться к оригинальности: самое большее, на что претендует данное эссе, — это лишь оригинальная систематизация тех идей, которые не принадлежали мне ранее, но должны стать достоянием каждого, кто бы ими ни пользовался. Я многим обязан беседам с теми из своих друзей, чья мысль прикована к этим и подобным проблемам: публичное выражение особой признательности отдельным лицам могло бы повлечь за собой обременение их ответственностью за ошибки моих собственных рассуждений.

Однако многим я обязан и ряду недавно появившихся книг: к примеру, таких, как «Превыше политики» м-ра Кристофера Доусона, «Цена лидерства» м-ра Мидлтона Марри», а также трудам преп. В.А. Диманта (чьи «Перспективы ־ религии» появились слишком поздно, чтобы я мог ими вое-пользоваться). Я также глубоко обязан работам Жака Маритена, особенно его «Целостному гуманизму» («Humanisme integral»). Я надеюсь, читатель с самого начала поймет, что данная книга не содержит в себе какого бы то ни было призыва к «духовному возрождению» в уже хорошо известном нам смысле.

Для подобной задачи мне не хватает компетентности, и, кроме того, данный термин, как мне кажется, предполагает то возможное отделение религиозного чувства от религиозного мышления, которое я не приемлю, вернее, не нахожу приемлемым для наших нынешних трудностей. Анонимный автор недавно заметил в «Новом английском еженедельнике» («Нью Инглиш уикли») (13 июля 1939), что «жизнь людей в каждом обществе созидается духовными институтами (определенного рода), а также институтами политическими и, несомненно, экономической деятельностью.

По общему мнению, в различные периоды люди более склонны доверять одному из этих трех как реальному цементу общества, однако они никогда не исключают и остальных, ибо сделать это невозможно». Это важное и в данном контексте ценное наблюдение; однако следует уяснить, что то, с чем я намереваюсь далее иметь дело, — это не духовные институты в их отдельном аспекте, но организация ценностей и направление религиозной мысли, неизбежно переходящее в критику политических И экономических систем.

Томас Элиот – Избранное: Религия, культура, литература Том I – II

Перевод с английского под редакцией А.Н.Дорошевича

Издательство – «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН) – 752 с.

Москва – 2004 г.

ISBN 5-8243-0514-5

Томас Элиот – Избранное: Религия, культура, литература Том I – II – Содержание

Религия и культура

Идея христианского общества. Перевод О.Я. Зоткиной
Заметки к определению понятия «культура». Перевод Е. Жиглевич, Т.Н. Красавченко
Приложение. Единство европейской культуры. Перевод Ю.А. Комова
Гуманизм Ирвинга Бэббита. Перевод В.И. Бернацкой
Современное образование и классическая филология. Перевод О.Я. Зоткиной

Мысли о литературе

Нобелевская речь. Перевод Т.Н. Красавченко
Религия и литература. Перевод О.Я. Зоткиной
Критикуя критика. Перевод А.М. Зверева
Классическая филология и литератор. Перевод А.Н. Дорошевича
Что такое «малые поэты»? Перевод И.Ю. Поповой
Вергилий и христианский мир. Яеревод Я.Л. Старостиной.
Данте. Перевод Н. Л. Трауберг, А.Н. Дорошевича
Что значит для меня Данте. Перевод А.Н. Дорошевича
Никколо Макиавелли. Перевод А.Н. Дорошевича
«Мысли» Паскаля. Перевод Ю.А. Гинзбург
Гёте как мудрец. Перевод В.И. Бернацкой
Шарль Бодлер. Перевод Т.Н. Красавченко
От По к Валери. Перевод Т.Н. Красавченко
Размышления о верлибре. Перевод А.М. Зверева
Эзра Паунд: его стих и поэзия. Перевод А.М. Зверева

Английская литература

Сенека в елизаветинском переложении. Перевод А.Н. Дорошевича
Шекспир и стоицизм Сенеки . Перевод А.Н. Дорошевича
Ланселот Эндрюс. Перевод И.Ю. Поповой
Поэты-метафизики. Перевод Т.Н. Красавченко
Эндрю Марвелл. Перевод И.Ю. Поповой
Джон Драйден. Перевод В.И. Бернацкой
Мильтон I. Перевод Д.А. Иванова
Мильтон II. Перевод Д.А. Иванова
Сэмюел Д жонсон как критик и поэт. Перевод В.И Бернацкой
Уильям Блейк. Перевод А.М. Зверева
Уилки Коллинз и Диккенс. Перевод И.Ю. Поповой
Арнольд и Пейтер. Перевод А. Н. Дорошевича
Фрэнсис Герберт Брэдли. Перевод И.Ю. Поповой
In Мemoriam. Перевод И.Ю. Поповой
Суинберн как поэт. Перевод И.Ю. Поповой

Т.Н. Красавченко. Заметки к определению Т.С. Элиота

Указатель имен. Составитель ИА. Осиновская

Томас Элиот – Избранное: Религия, культура, литература Том I – II –Классическая филология и литератор

Совсем недавно один весьма известный автор, излагая свои взгляды на будущность образования после войны, слегка отклонился от темы, чтобы объявить: в новом миропорядке и для греческого языка найдется место. Такое снисхождение он объяснил тем, что изучение греческого в качестве научной дисциплины дело столь же достойное, как египтология и ряд других названных им специальных отраслей науки, и что возможность его осуществления всякое либеральное общество должно предоставлять лицам, особенно приверженным подобным занятиям.

Я вычитал это в одном журнале, из тех, что можно найти в приемных некоторых специалистов-прикладников*; не озаботившись записью данного пассажа прежде, чем отправиться в кабинет, где шел прием, не могу точно указать раздел и строку, потому и не сообщаю имени автора. И все же это заявление, сделанное даже без доли иронии и выдержанное в духе просвещенного великодушия, вызвало к жизни череду мыслей, которыми хотел бы с вами поделиться. Я признателен вышеозначенному автору, за то что благодаря ему выступаю в той единственной роли, в какой только мог здесь оказаться.

В юные годы я приобрел у доверчивых людей, — частично благодаря проницательности, частично — бесстыдству, частично — случаю, — репутацию углубленного в занятия ученого, от коей (ввиду невозможности ее дальнейшего приложения) постарался со временем избавиться. Лучше признаться в собственных слабостях до того, как они непременно будут разоблачены, нежели оставить подобное разоблачение потомкам; хотя в наше время, как мне открылось, гораздо легче приобрести незаслуженную репутацию знатока, чем ее лишиться, впрочем, это уже к делу не относится.

Хочу лишь сказать, что, заяви я о своей поддержке классической филологии с привлечением аргументов из арсенала эрудированного ученого или же так называемого специалиста-методиста, я бы только подверг опасности наше общее дело, поскольку существуют гораздо более серьезные, чем я, ученые, придающие изучению латыни и греческого гораздо меньшее внимание, и есть преподаватели, готовые продемонстрировать полную практическую неприложимость тех самых знаний, о распространении которых я столько пекусь.

Категории:

Благодарю сайт за публикацию:

Голосов еще нет