Филиппов – Игры сознания

Тематически философия сознания и психиатрия довольно близки друг к другу. Их общая тема – сознание. Философ в своей работе свободнее, потому что он формулирует концепции сознания в «кабинетных» условиях, в отличие от психиатра, который работает с сознанием в «боевых» условиях, не как с философской проблемой, а как с «больным местом» конкретного человека. Пациент в первую очередь озабочен улучшением своего состояния, а не теоретиче­ской дискуссией. Тем не менее философский вопрос о природе сознания может иметь при­кладное, клиническое значение. Я предлагаю вступить на территорию, где философия сознания встречается с психи­атрией, обратившись к эксперименту, иллюстрирующему сложность структуры психиатриче­ского симптома.

 

Состояние, которое изучают во время этого эксперимента, называют «зрячей слепотой». «Зрячая слепота» наблюдается у людей, которым из-за повреждений в зрительной коре не видна значительная часть поля зрения. Однако изображения, находящиеся в слепом поле, оказывают воздействие на таких, полуслепых, людей, хотя они и не осознают присутствие изображений. Участнику эксперимента поручается какое-то задание, а в слепом поле во время выпол­нения задания демонстрируются картинки, среди которых, например, «страшные» лица. В те моменты, когда эти лица появляются в слепом поле, с людьми что-то происходит. Изменяется время реакции, задание выполняется хуже – будто людям что-то мешает. Такие эксперименты предоставляют уникальный материал для размышлений о сознании и о том, какое место в психических болезнях занимает субъективный, осознаваемый опыт. В этих экспериментах демонстрируется возможность существования симптома без феноменоло­гической составляющей, т. е. без участия сознания. Некий внешний стимул вызывает реакцию центральной нервной системы, но сознательное я не включается в этот процесс.

 

Получается, что для того, чтобы эмоциональный стимул подействовал на человека, он не обязательно должен обрабатываться в коре мозга. Стимул, вызывающий страх, может пойти в мозге другим путем, обращаясь к таким структурам, как верхнее двухолмие, таламус, амигдала. Эти наблюдения согласуются с теориями сознания, говорящими о нескольких этапах, которые информация проходит в мозге. В одних структурах информация обрабатывается, а потом в подготовленном формате доставляется в другие структуры, где, собственно, и проис­ходит осознание информации. Интересно, что в экспериментах со «зрячей слепотой» надежно фиксируются только реакции на «страшные» стимулы. Адекватный ответ на опасность настолько важен для самосо­хранения, что «страшное» вызывает реакцию организма даже без участия сознания. Для того чтобы примитивная, животная нейромеханика срабатывала, не требуется подключения более сложных структур, достаточно амигдалы, запускающей подходящие для ситуации физиологи­ческие процессы.

 

Амигдала – древнейшая структура, которая окончательно формируется в мозге человека уже ко второй неделе жизни. В истории мозга она возникла до появления сложных систем для анализа информации. Поэтому при изучении того, как амигдала активируется без уча­стия сознания, используют простейшие изображения, которые сложно интерпретировать как- то неоднозначно. Активация амигдалы в экспериментах со «зрячей слепотой» приводит к изменению частоты моргания, колебанию уровня гормонов, учащению пульса и даже измене­нию выражения лица. Но можно ли назвать разворачивающуюся цепь нейрофизиологических событий стра­хом? Обычное, доступное любому человеку понимание психологии страха исключает возмож­ность неосознаваемого страха. Страх осознается, а если не осознается, то какой же это тогда страх? Слова «Мне не страшно» означают, что человек не осознает страх, не переживает тот внутренний опыт, который принято называть «страхом». Хотя в определенных, довольно необычных, ситуациях отсутствие такого внутреннего опыта не мешает диагностировать патологический страх.

 

Описано паническое расстройство «без страха», когда у пациентов есть необходимые диагностические признаки этого заболева­ния (минимум 4 из 12, перечисленных в американском диагностическом руководстве DSM-3- R¹), но страха они не чувствуют. Спровоцировать работу мозга без участия сознания удается не только тогда, когда нару­шена функциональность мозга. В это сложно поверить, но известны эксперименты, в которых визуальный стимул правильно обрабатывался в здоровом мозге практически слепых людей. Людям с настолько плохим зрением, что они не могли в самых сильных очках разглядеть самую большую букву на проверочной таблице, показывали циферблат и просили сказать, где находится стрелка. С вероятностью, превышающей шанс случайного угадывания, участники эксперимента верно указывали положение стрелки, хотя, по их же словам, они не видели ника­ких стрелок. Если не привлекать к объяснению идею экстрасенсорного восприятия, то оста­ется предположить, что у незрячих людей вырабатывается способность получать информацию из источников с минимальным доступом. Сигнал во время эксперимента, вероятно, проходил через верхнее двухолмие в зрительную кору.

 

 

Серия – «Научпоп-Psychology»

Издательство – «АСТ»

Москва – 2019 г. / 130 с.

ISBN 978-5-17-116809-4

 

 

Введение

Раздел I. Мозг и сознание

Раздел II. Расколотое сознание

Раздел III. Внутренний мир

Раздел IV. Влияния извне

Раздел V. Психоистория

Раздел VI. Нейробудущее