Что такое человек? Этот вопрос не менее существен для всего нашего жизнепонимания, чем вопрос о смысле идеи Бога и о существовании Бога. Человек принадлежит одновременно к двум мирам и есть как бы место их встречи и скрещения. Человек есть, с одной стороны, «природное» существо, именно одна из разновидностей животного органического мира. Через свое тело и через душевную жизнь, поскольку она определена телесными процессами и вообще подчинена естественной закономерности, человек входит в состав природы или мира — говоря в более общей форме, — в состав того, что мы назвали «объективной действительностью».
С другой стороны, через свое самобытие, поскольку оно есть реальность для себя сущая и себе самой открывающаяся, человек входит в состав совсем иного мира — мира реальности— и своими корнями как бы уходит в его глубины. Как бы человек по своей духовной слепоте ни был склонен отвергать или не замечать эту двойственность и видеть и понимать себя только с той наружной своей стороны, с которой он есть ничтожная частица объективной действительности, — как бы распространены ни были соответствующие философские теории,— непредвзятый феноменологический анализ с неопровержимой убедительностью показывает, что человек имеет нормальную полноту своего бытия лишь через свое нераздельное соучастие в этих разнородных мирах.
В этом и состоит основное решающее отличие человека от животного. Ибо животное и есть не что иное, как «естественное» существо, т. е. существо, ведающее только «этот» мир, всецело к нему принадлежащее, — тогда как человек, также входя в состав «этого» мира и в нем соучаствуя, одновременно возвышается над ним, имея в себе иную, сверхмирную инстанцию, в которой он дистанцируется от этого мира.
Франк Семен - Человек и Бог
Минск : Белорусская Православная Церковь, 2010. 528 с.
ISBN 978-985-511-161-1
Франк Семен - Человек и Бог - Содержание
ЧЕЛОВЕК И БОГ
- Двуединое существо человека и идея Богочеловечности
- Идея безусловной трансцендентности Бога и ничтожества человека
- Безрелигиозный гуманизм и его саморазложение
- Антиномизм отношения между Богом и человеком
- Двойственность человеческого духа. Нетварное начало человеческого существа
- Творческая природа человека
НЕПОСТИЖИМОЕ
- Предисловие
- Вступление
Часть первая. НЕПОСТИЖИМОЕ В СФЕРЕ ПРЕДМЕТНОГО ЗНАНИЯ
-
Глава I. Непостижимое для нас
- 1. Предмет знания как неизвестное и неданное
- 2. Неведомое как непостижимое для нас
-
Глава II. Непостижимое по существу в предметном бытии
- 1. Металогичность бытия
-
2. Момент иррациональности
- а. Иррациональное как субстрат и основа металогической конкретности
- b. Индивидуальность
- c. Трансфинитностьреальности
- d. Становление
- e. Потенциальность и свобода
-
Глава III. Непостижимое как безусловное бытие и реальность
- 1. «Действительность»
- 2. Идеальное бытие
- 3. Безусловное бытие
- 4. Реальность
-
Глава IV. Об умудренном неведении (docta ignorantia)
- 1. Преодоление отрицания
- 2. Трансцендентальное мышление
- 3. Умудренное неведение как антиномистическое познание
Часть вторая. НЕПОСТИЖИМОЕ КАК САМООТКРЫВАЮЩАЯСЯ РЕАЛЬНОСТЬ
-
Глава V. Непостижимое как непосредственное самобытие
- 1. Непосредственное самобытие как само себе открывающееся бытие
- 2. Непосредственное самобытие как двуединство непосредственного бытия и самости
- 3. Непосредственное самобытие как субъективность
-
Глава VI. Трансцендирование вовне: отношение «я-ты»
- 1. Откровение «ты»
- 2. Соотносительность «я» и «ты»
- 3. Две основные формы отношения «я-ты»
- 4. Отношение «я-ты» как единство раздельности и взаимопроникновения
- 5. Любовь
- 6. Бытие «мы»
-
Глава VII. Трансцендирование во-внутрь: духовное бытие
- 1. Трансцендирование во-внутрь
- 2. Дух как осмысляющее основание
- 3. «Дух» и «душа»
- 4. Тайна личности
Часть третья. АБСОЛЮТНО НЕПОСТИЖИМОЕ: «СВЯТЫНЯ» ИЛИ «БОЖЕСТВО»
-
Глава VIII. Святыня («божество»)
- 1. Противоположность между внешним и внутренним миром и проблема их внутреннего единства
- 2. Красота
- 3. Исконное единство как первооснова бытия
- 4. Первооснова как первооснование, свет и жизнь
- 5. Первооснова как Святыня («Божество»)
- 6. Достоверность Святыни («Божества»)
- 7. Сущностное отношение Божества ко всему остальному
-
Глава IX. БОГ И Я
- 1. Божество как «ты»
- 2 Общее откровение Бога и конкретно-положительное откровение
- 3. Бог как «ты» и Божество
- 4. Абсолютность Бога и я как реальность
- 5. Бог-со-мной как любовь
- 6. Парадоксальность жизни как бытия «я-с-Богом»
- 7. Бог-со-мной как богочеловеческое бытие
-
Главах. БОГ И МИР
- 1. Понятие «мира» и проблематичность «мира»
- 2. Проблема основания или происхождения мира
-
3. Проблема основания или происхождения зла (проблема теодицеи)
- a. Пределы значимости и разрешимости проблемы теодицеи
- b. Сущность зла
- c. Проблема ответственности за зло
- й. Смысл страдания
- е. Итоги рассмотрения проблемы зла
Заключение
Франк Семен - Человек и Бог - Заключение
Круг нашего исследования или размышления закончен. Мы поставили себе вопрос: можно ли «объективно» оправдать то восприятие или впечатление бытия, которому бытие представляется чем-то непостижимым и неизъяснимым, таинственным, непонятным и чудесным. Этот вопрос разрешен нами — думается, достаточно убедительно — в положительном смысле. Мы открыли непостижимое, прежде всего, в составе самого предметного бытия, — в составе того аспекта бытия, который сам конституируется, как мы видели, моментом рациональности; и мы узнали, сверх того, что это предметное бытие не есть бытие самодовлеющее, замкнутое и утвержденное в самом себе, а есть именно лишь несамостоятельный и незавершенный «аспект» бытия, или бытие, своими корнями уходящее в глубь сверхрационального «безусловного бытия» или всеобъемлющей «реальности».
Нам открылось также, что само то, что мы называем «бытием» (в отличие от его «содержания»), просто совпадает с моментом непостижимости. Мы проследили, далее, бытие в той его основоположной форме, в которой оно не извне «дано», не «предстоит» нам, а есть реальность, изнутри открывающаяся сама себе — и нам, поскольку мы к ней причастны. Таково так называемое «душевное» или «психическое» бытие, которое мы восприняли как «непосредственное самобытие»; мы проследили его и в той его форме, в которой оно есть «моя внутренняя жизнь», и в той его форме, в которой, выходя за пределы самого себя, оно есть жизнь в общении (в отношении «я-ты» и «мы») и духовная жизнь.
Непредвзято созерцая этот аспект бытия, мы убедились, что само его существо трансрационально, т. е. непостижимо. и что оно тем не менее явственно открывается нам именно во всей этой своей непостижимости. И, наконец, мы проникли в ту глубину, в которой оно есть первооснова или первоисточник непосредственно скрытого от нас единства обоих этих «миров» или «аспектов бытия». И эта первооснова единства, обладая высочайшей степенью очевидности, вытекающей из совпадения в ней реальности с ценностью или «смыслом», открылась нам как Святыня Божества. И вэтой своей общей форме, и в своем конкретном обнаружении как «Бог-со-мной» и как «Бог-и-мир» эта первооснова реальности оказалась совмещающей в себе совершенную очевидность с сущностной «проблематичностью», т.е. трансрациональностью и непостижимостью.
Так мы убедились, что мир и бытие и в своих основных обнаружениях, и в своей первооснове не только вообще непостижимы, но и совпадают с «непостижимым». Этот итог нашего исследования, однако, отнюдь не совпадает с утверждением какого-либо скептицизма или абсолютного иррационализма — не ведет к проповеди какого-либо «банкротства» положительного рационального знания — будь то научное знание или практическая рациональная ориентировка в бытии. Момент рациональности, на который в конечном счете опирается такая духовная установка, остается для нас объективно реальным элементом самого бытия, и потому опирающаяся на него установка трезвого рационального миропонимания как таковая вполне оправдана и уместна. Более того: отвлеченный иррационализм, отрицающий объективную значимость рационального начала, есть направление еще более ложное и вредное, чем отвлеченный рационализм.
Единственное, что мы нашли неоправданным и неуместным в этой установке рационального знания, есть ее притязание быть абсолютной, исчерпывающей, всеобъемлющей установкой, вести нас к абсолютной правде, наряду с которой нет места для правды совсем иного рода. Мы нашли, напротив, что рациональность, будучи отражением «светлого», как бы «зримого» начала бытия, есть лишь один из моментов бытия, неразрывно связанный с другим, противоположным ему моментом. Рациональность, направленная сама на себя, — философия! — необходимо вскрывает и трансрацшналъностъ самой себя, и ту трансрационалъностъ бытия, в силу которой оно есть нераздельное единство рациональности с иррациональностью. Поэтому верховенство подлинного знания принадлежит лишь тому углубленному взору, который проникает в трансрациональность, т. е. непостижимость или необъяснимость бытия.
«Непостижимое» не есть «ночь», в которой «все кошки серы» и перед лицом которой теряло бы всякий смысл ясное и отчетливое восприятие «дневного», зримого облика мира. Непостижимое есть, напротив, тот неприступный Свет, из которого, с одной стороны, вытекает сама «дневная», обыденная зримость мира и перед лицом которого эта обычная «светлость» мира оказывается сама лишь чемто темным, непроницаемым, иррациональным. Правда науки и трезвого, рационального восприятия и постижения мира оказывается производной, частичной и лишь в этом смысле неадекватной правдой. Подлинную Правду нам открывает лишь философия — установка, в которой рациональность, направляясь на самое себя, тем самым трансцендирует через саму себя и опирается на общее и вечное откровение реальности как Трансрационального, Непостижимого. И философия, таким образом, со своей стороны постулирует за пределами самой себя как источник, из которого она сама рождается и черпает свою возможность и свое существо, — непосредственное религиозное восприятие бытия — точнее говоря, саму священную реальность Божества, силою и откровением которой все общее и есть, и естъ-для-себя, т. е. открывается для постижения.
Что «Непостижимое» как таковое — «непостижимо» — это возражение, которое неблагожелательно настроенный читатель заранее готов с уничтожающей усмешкой противопоставить самому замыслу нашего исследования,— есть истина столь же бесспорная и столь же глупая в своей бесспорности, как мудрое поучение Козьмы Пруткова, что «нельзя объять необъятное». Козьма Прутков и следующий его мудрости неблагожелательный читатель даже и не подозревают, какая проблематика заключена в самой возможности для нас произнести слово «непостижимое» (или «необъятное»), т. е. иметь эту идею или это понятие о нем. Ибо, произнеся это слово, образовав эту идею, мы уже тем самым «объяли» «необъятное», уловили, восприняли и в этом смысле постигли «непостижимое».
Мнимой мудрости Козьмы Пруткова, столь влиятельной и авторитетной для большинства людей, мы противопоставили на всем протяжении нашего исследования — и противопоставляем еще раз при его заключении — подлинную мудрость Николая Кузанского (выражающую и мудрость всех истинных философов): attingitur inattingibile inattingibiliter. Недостижимое достигается через посредство его недостижения. Непостижимое постигается через постижение его непостижимости. Где утрачено это основоположное для всей нашей жизни, осмысляющее всю нашу жизнь сознание, там жизнь становится бессмысленным, слепым прозябанием.
Категории:
Благодарю сайт за публикацию:
