Великий князь Константин был вторым сыном императора Николая Павловича. Он родился в 1827 году. Практически с самого рождения отец определил ему службу во флоте.
«Мой морской» ласково называл его император. Поэтому, в отличие от своего старшего брата Александра, которого Николай I старался держать при себе, лично наставляя и обучая искусству управления империей, Константину пришлось с детства много времени проводить вне дома, плавая на различных судах под опекой знаменитого русского адмирала и путешественника Ф.П. Литке. Его воспитателем и духовным наставником был В.А. Жуковский (с которым великий князь состоял в постоянной переписке), и романтическая черта укоренилась в натуре великого князя не без его влияния. Но романтизм сочетался в нем с патриотизмом и глубокой религиозностью. Вера в Бога, верность Православию и любовь к России – вот те качества, которые сформировало в нем требовательное попечение императора Николая. Корабли, на которых совершал плавания юный великий князь нередко крейсировали вдоль берегов Средиземного моря, где многое напоминало Константину о Византийской империи. Он давно мечтал побывать на Православном Востоке. Наконец в ноябре 1844 года император объявил, что на будущий год Константин с эскадрой отправляется в Константинополь и Архипелаг, а потом, когда-нибудь, в Иерусалим.
«Можно вообразить себе мою радость, потому что это всегда был мой сон» – записал он в своем дневнике1. В 1845 году, когда ему не исполнилось еще и 18 лет, великий князь Константин Николаевич прибыл в бывшую столицу православного мира – Константинополь, был принят турецким султаном, увидел Святую Софию и другие святые и исторические места Вселенского Православия и с жаром писал В.А. Жуковскому о своем желании добиваться возвращения христианского статуса древнему городу. Тогда же великий князь впервые заговорил о паломничестве в Иерусалим, образ которого уже занимал его мысли. Трижды, в 1845, 1846 и 1852 году, он просил разрешения у императора Николая I посетить Святой Град и трижды получал отказ, вследствие противодействия всесильного государственного канцлера К.В. Нессельроде. Осуществление этого желания неожиданно приблизилось, когда на престол вступил император Александр II. После завершения Крымской войны, в 1856 году великий князь Константин Николаевич сделался вторым человеком в государстве, Морское министерство, которое он возглавлял стало центром подготовки реформ нового царствования, а Православный Восток оказался в сфере сугубых интересов Русского Императорского Дома. Уже с 1856 года по предложению великого князя Константина Николаевича Россия начинает масштабный проект по созданию собственной инфраструктуры в Палестине для развития русского паломничества и поддержки Православия на Святой Земле.
Кирилл Вах - Великий князь Константин на Святой Землев 1859 году
Шпэт Г.А., перевод с нем.
Составление, подготовка текста, редакция переводов, статья и комментарии, 2009
Москва, «Индрик», 2009
ISBN 978-5-91674-084-4
Кирилл Вах - Великий князь Константин на Святой Земле в 1859 году - Содержание
- Великий князь Константин Николаевич на Святой Земле в 1859 году
- Дневник великого князя Константина Николаевича
- Письма великого князя Константина Николаевича со Святой Земли
- Отчет о поездке великого князя Константина Николаевича в Святую Землю
- Речь Патриарха при входе великого князя в храм Св[ятого] Гроба
- Разговор великого князя с Патриархом в Вифлееме
- Константин Тишендорф
- Пребывание Его Императорского Высочества великого князя Константина Николаевича в Иерусалиме
- Поездка великого князя Константина Николаевича на Православный Восток в 1859 году
Кирилл Вах - Великий князь Константин на Святой Земле в 1859 году - Письма великого князя Константина Николаевича со Святой Земли
Палермо. 25 февраля/9 марта 1859.
Любезнейший Саша! Письмо это подаст Тебе наш Мансуров, тот, который все время в Севастополе занимался ранеными моряками и которого в Николаеве Ты называл Озеровым. Он воротился из второго своего путешествия в Иерусалим, в котором ему с помощью Божьей удалось положить прочное начало тому святому делу, которому Ты дал свое благословение в начале прошлого года. Когда в начале 1858 [года] он был в Петербурге после первого путешествия на Восток и начал развивать предположение об устройстве в Палестине дела поклонников, он возбудил большие опасения насчет этого дела и во многих явное сопротивление и недоброжелательство. Даже любезнейший наш князь Горчаков не слишком был к нему расположен, боясь, чтоб из этого не вышло какой-нибудь неприятной путаницы на Востоке. Единственно Ты, дорогой мой Саша, и Твоя милая Мария, Вы с самого начала показали этому делу горячее сочувствие и решительно спасли его. Нужно было даже Твое собственное Царское слово и Твоя явно объявленная воля, чтоб дать ему дальнейший ход. Тогда Мансуров был послан в Иерусалим вторично для того, чтоб на основании первого изучения приступить к исполнению. Теперь этому исполнению положено прочное начало. Многие здания наняты на довольно долгие сроки, многие места куплены, другие приисканы и так далее.Все это подробно изложено в отчете, поданном мне Мансуровым и который я осмеливаюсь Тебе послать. Если Тебе времени не будет самому все это прочесть, дай его, пожалуйста, Марии.
Я убежден, что она его прочтет с большим интересом и в состоянии будет рассказать Тебе сущность его. Но Тебя бы я попросил, любезнейший Саша, хорошенько с Мансуровым поговорить и расспросить. Во-первых, Ты увидишь, я уверен, с удовольствием, как он сам в это время созрел, как на месте прежней слишком большой горячности, которая многих от него отпугивала, и легкости у него развилось более спокойной рассудительности и положительности. Во-вторых, это его оградит от многих его петербургских недоброжелателей. Теперь я перехожу к моей собственной сердечной просьбе. Ты знаешь, любезнейший Саша, что у меня давно было задушевное желание поклониться Гробу Господню. Я Тебе самому писал об этом из Венеции зимою 1852-го года. Три раза являлась эта надежда, в 1845, когда я был в Архипелаге, в 1846 в Палермо и в 1852 в Венеции, и три раза мне в том отказывали. Но тогда нашей политикой управлял Нессельроде, который боялся как чумы всего того, что касалось Востока. Кажется, что теперь времена другие и что мы можем действовать откровенно, не боясь кривых толков Европы. И отчего мое появление там должно возбудить более толков, чем появление других принцев католических и протестантских. Принц Жуанвильский, принц Брабантский с женою, принц Альберт Прусский, эрцгерцог Макс там были, и никто об этом не беспокоился. Кроме того, внимание Европы в эту минуту гораздо более обращено на Италию, чем на Восток. Из Афин до Палестины всего 4 дня ходу, и я полагаю, что, если находясь так близко от нее, я ее миную, это произведет на всем Востоке гораздо худшее впечатление, показывая со стороны России какую-то холодность и пренебрежение к делам Православия.
Категории:
Благодарю сайт за публикацию:
