Мольтман - Наука и мудрость

Богословие и наука

---

 

Пер. с нем. (Серия «Богословие и наука»).

М., Библейско-богословский институт св. апостола Андрея, 2005. - 204 с.

ISBN 5-89647-119-Х

Юрген Мольтман - Наука и мудрость - Содержание

БОГОСЛОВИЕ И КОСМОЛОГИЯ

МУДРОСТЬ НАУКИ

Юрген Мольтман - Наука и мудрость - Эсхатологическая модель будущего Вселенной

Эсхатологическая концепция будущего вселенной выделяет по образцу старых апокалипсисов две фазы мировой истории: время этого мира — «настоящее мировое время» и время грядущего мира — «будущее мировое время». Они представляют собой два качественно различных периода. Настоящее мировое время — время мира преходящего. Будущее мировое время — время мира пребывающего и потому вечного[16].

В соответствии с этой концепцией данная реальность вселенной разделяется на «небо и землю» или, говоря словами Никейского символа веры, на «вещи видимые и невидимые»[17], под которыми подразумеваются различные пласты бытия в единой сотворенной реальности. Это можно проследить уже на уровне словоупотребления. В то время как мы говорим о земле или о «видимом мире» только в единственном числе, в отношении неба и мира невидимого можно употребить и множественное число. В результате мы получаем всеобъемлющую картину земной видимой вселенной и небесного невидимого многообразия миров (Multiversum). Время видимой вселенной — это chronos, необратимая временная структура возникновения и исчезновения. Время невидимого многообразия миров — это aion, aevum, обратимая временная структура кругового времени, поскольку круг времени считается отображением вечности.

На языке новейшей метафизики это означает, что видимая вселенная включает в себя действительность и возможность, которые с позиций времени относятся друг к другу как прошлое и будущее. Настоящее есть линия фронта, место, в котором возможности либо реализуются, либо не реализуются. Прошедшая действительность получает окончательное закрепление, будущая возможность открыта. Действительность в каждом случае — это реализованная возможность. Поэтому возможность есть способ бытия, который лежит в основе существующего мира. В противоположность этому качественно отличная реальность невидимых миров состоит, как говорит Шеллинг, из потенций и потенциалов, которые, будучи неистощимыми, создают условия для видимых и земных возможностей[18].

Вечное бытие Бога отличается от земли и неба, мира видимого и невидимого. Поскольку миры эти — создание Бога, концепция творения указывает на качественное различие между Богом и этими мирами. В отличие от необратимости времени видимого мира и обратимости времени мира невидимого, время Бога есть вечность. Вечность — это не бесконечное время и не безвременье. Она есть власть над временем {Zeitmächtigkeit). На фоне времени сотворенных миров вечность Творца можно увидеть в его предвремении, одновременности и послевремении[19]. Вечность Бога со всех сторон объемлет время сотворенных миров и таким образом ограничивает его до конечного времени. Однако тем самым вечность определяет себя в отношении необратимого времени как сила будущего: есть прошедшее будущее, настоящее будущее и будущее будущее[20]

1 . Первая группа этих последствий — отрицательная. Видимая вселенная не божественна и не обнаруживает свойств, которые могут быть названы божественными. Не принадлежит видимая вселенная и к сфере небесного. Поэтому она не вечна, не циклична, не постоянна, но преходяща, временна и контингентна. Атеизм прежних времен, следуя методу Фейербаха, отрицал потустороннюю реальность Бога и переносил все божественные атрибуты в мир посюсторонний, в мир человека–творца и удивительной вселенной. Результатом стало обожение существующего мира и, как следствие, разочарование.

2 . Вторая группа последствий — положительная. Видимая вселенная, несомненно, временна, контингентна и конечна, но имеет при этом вечное, постоянное, бесконечное будущее в новой будущей вселенной. Принятое нами эсхатологическое различение «этого мира» и «мира будущего» позволяет говорить о конечности, контингентности и «бессмысленности» существующей вселенной. Новый будущий мир принесет нам то, чего лишены мы в нынешнем конечном мире, — вечное присутствие Бога и участие в атрибутах этого божественного присутствия. Иными словами, он даст нам то, что само по себе исполнено смысла.

Таким образом, мы подходим к вопросу о переходе от «века сего» к «будущему веку». Данный переход не может состоять, подобно другим явлениям этого мира, в продвижении от одной стадии к другой, так как при подобном развитии событий сохраняется структура необратимости времени, являющаяся одним из главных показателей нынешнего состояния мира. Такой переход должен быть связан со всеобщим преображением мира нынешнего подобно тому, как оно описано в двадцать первой главе Откровения Иоанна Богослова, где Бог говорит: «Се, творю все новое» (5). Следовательно, все сотворенное — все, что было, есть и будет, — будет «сотворено» заново. В отличие от глагола «создавать», который подразумевает скорее начало существования, значение его синонима «творить» может быть связано с приданием формы чему‑либо уже существующему.

Поэтому «новый будущий вечный мир» должен стать новым творением известного нам мира. Когда это произойдет? На этот вопрос нелегко дать ответ, так как искомый эсхатологический момент должен будет совпасть с концом необратимого времени, а значит, не может быть помещен в границы нынешнего времени[21]. В большой главе, посвященной воскресению Христа (1 Кор 15), Павел так говорит о внезапном наступлении этого эсхатологического момента: «Вдруг, во мгновение ока, при последней трубе» (52). Павел использует платоновское exaiphnes («вдруг») для указания на момент соприкосновения вечности со временем, когда первая положит конец времени и произведет его «снятие». «И мертвые воскреснут нетленными» (52), и будет «поглощена смерть победою» (54).

В тот эсхатологический момент воскресение мертвых будет происходить диахронически, а необратимое время в своей конечной точке будет обращено вспять и свернуто подобно свитку. Перед открывающейся в эсхатологический момент вечностью Бога все времена будут одновременны. Власть преходящего и «смерть» как необратимость времени — все будет «снято» в победе вечной жизни. Конец эволюции живых будет ознаменован началом так называемой революции мертвых.

Люди, бывшие на границе жизни и смерти, иногда вспоминают, как в тот критический момент перед их глазами в одно мгновение, подобно замедленной киносъемке, проходила вся прожитая ими жизнь. Точно так же можно себе представить, как в эсхатологический момент вспышка вечности озарит вселенную с самого ее начала и до конца и сделает ее полностью наличной.

Эсхатологический момент положит конец линейному времени, которое мы называем необратимым временем этого мира, и примет в себя элемент кругового времени. В итоге мы получим не eternal return of the same (вечное возвращение одного и того же), но unique return of everything (единственное в своем роде возвращение всех вещей). Богословское основание этому предоставляет идея о «восстановлении всех вещей»[22] в явлении вечного присутствия Бога и об их новом творении через протекающее в эсхатологический момент преображение вещей из непостоянства в постоянство. Можно назвать это универсальным, космическим процессом обратной связи.

Данная эсхатологическая модель «будущего вселенной» — единственная, которая признает возможность будущего для прошедшего и дает надежду умершим. Все прочие модели расширения, эволюции, прогрессивного развития или steady state (неизмененного состояния) вселенной рассматривают ее будущее как нечто еще не наступившее. Они не ищут этого будущего в сфере того, что более не существует. Такие модели оставляют прошлое позади и обращают все свое внимание исключительно на far‑future universe (отдаленное будущее вселенной). В противоположность им эсхатологическая модель будущего наполняет воспоминания надеждой и находит будущее для вселенной на всех этапах ее прошлого существования.