Интеллектуальная биография
Фигура Людвига Витгенштейна обладает особенной притягательностью, которую нельзя полностью отнести на счет того громадного влияния, которое он оказал на развитие философии XX века. Он привлекает даже тех, кто совершенно равнодушен к аналитической философии.
О нем пишут стихи, он вдохновляет художников на картины, его работу положили на музыку, он стал главным героем успешного романа, представляющего собой гораздо больше, чем просто беллетризированную биографию («Мир, как я его вижу» Брюса Даффи). Кроме того, о нем создано по меньшей мере пять телевизионных программ, существует бессчетное количество мемуаров, зачастую написанных едва знакомыми с ним людьми. Ф.Р.Льюис сделал свои «Воспоминания о Витгенштейне» предметом шестнадцатистраничной статьи, хотя видел его четыре или пять раз в жизни. Воспоминания о Витгенштейне опубликовали: женщина, учившая его русскому языку; тот, кто поставлял торф в его коттедж в Ирландии; и тот, кто сделал его последнюю фотографию, пусть они почти не были знакомы.
И все это параллельно нескончаемому потоку комментариев к философии Витгенштейна. И этот поток стремительно растет. Последняя библиография вторичных источников включает в себя более 5868 статей о его работе. Немногие из них будут интересны (или хотя бы понятны) кому-то за пределами академической среды, равно как немногие касаются тех аспектов жизни и личности Витгенштейна, которые вдохновили меня на эту работу.
Хотя интерес к Витгенштейну колоссален, он, к сожалению, является досадно однобоким: некоторые изучают его работу, не принимая во внимание его жизнь, а другие находят жизнь увлекательной, но работу — непостижимой. Думаю, нередко кто-то читает, скажем, «Мемуары» Нормана Малкольма, восхищается описанной там фигурой, вдохновляется на чтение работ Витгенштейна и вдруг обнаруживает, что не понимает там ни слова. Надо отметить, что есть много прекрасных вводных книг к трудам Витгенштейна, которые могут объяснить главные темы его философии и то, как он их трактует. Чего они не объясняют, так это того, что общего его работа имеет с ним самим — какая связь между духовными и этическими переживаниями, которые главенствуют в жизни Витгенштейна, и далекими, на первый взгляд, философскими вопросами, которые главенствуют в его работе.
Цель книги — преодолеть этот разрыв. Описывая жизнь и работу в одном повествовании, я надеюсь прояснить, как такая работа была проведена этим человеком, и показать то, что многие читатели Витгенштейна чувствовали инстинктивно-общность его философских интересов с душевной и духовной жизнью.
Рэй Монк - Людвиг Витгенштейн - Долг гения
Рэй Монк; пер. с англ. А.Васильевой; науч. ред. и примеч. В. Анашвили.
М.: Издательский дом «Дело» РАНХиГС, 2019. —624 с.
Интеллектуальная биография
ISBN 978-5-7749-1315-2
Рэй Монк - Людвиг Витгенштейн - Долг гения - Содержание
- Слова благодарности
- Предисловие
I. 1889-1919
- Глава 1. Лаборатория саморазрушения
- Глава 2. Манчестер
- Глава 3. Ученик Рассела
- Глава 4. Учитель Рассела
- Глава 5. Норвегия
- Глава б. В тылу
- Глава 7. На фронте
II. 1919-1928
- Глава 8. Истина не для печати
- Глава 9. Совсем в деревню
- Глава 10. Прочь из глуши
III. 1929-1941
- Глава 11. Второе пришествие
- Глава 12. Фаза верификации
- Глава 13. Туман рассеивается
- Глава 14. Новое начало
- Глава 15. Фрэнсис
- Глава 16. Языковые игры: Голубая и Коричневая книги
- Глава 17. Вступление в строй
- Глава 18. Исповедь
- Глава 19. Finis Austriae
- Глава 20. Профессор поневоле
IV. 1941-1951
- Глава 21. Работа на войне
- Глава 22. Суонси
- Глава 23. Мрачное время
- Глава 24. Смена аспекта
- Глава 25. Ирландия
- Глава 26. Гражданин вне общин
- Глава 27. Конец истории
Приложение. Витгенштейн Уильяма Уоррена Бартли и шифрованные заметки
Источники
Избранная библиография
Примечания научного редактора
Именной указатель
Рэй Монк - Людвиг Витгенштейн - Долг гения - Глава 1 - Лаборатория саморазрушения
«Зачем говорить правду, если выгоднее солгать?»
Таков предмет первых философских размышлений Людвига Витгенштейна-из тех, что были записаны. В возрасте восьми или девяти лет он остановился в дверях, задумавшись над этим вопросом. Не найдя достойного ответа, он решил, что, в конце концов, нет ничего плохого во лжи при определенных обстоятельствах. Позже он описал этот случай как «опыт, если и не решающий для моей будущей жизни, то по крайней мере в духе моего характера той поры»[1].
В каком-то смысле этот эпизод описывает всю его жизнь. В отличие от, скажем, Бертрана Рассела, который обратился к философии в надежде обрести определенность там, где раньше испытывал лишь сомнение, Витгенштейн был вовлечен в нее неодолимой склонностью к подобным вопросам. Другими словами, философия пришла к нему, а не он пришел к философии. Витгенштейн испытывал ее дилеммы как нежелательные вторжения, как загадки, которые атаковали его и захватывали в плен, лишали сна и покоя до тех пор, пока он не находил им удовлетворительного решения.
И все же юный Витгенштейн решил эту конкретную проблему совершенно нехарактерно. Взрослый Витгенштейн, одновременно привлекавший и пугавший людей бескомпромиссной честностью, никак не мог бы так легко примириться с обманом. Тем более это решение противоречило самому смыслу занятий философией. «Называй меня искателем правды, - попросил он однажды сестру (в ответ на письмо, где она назвала его великим философом),- и я буду доволен»[2].
Это не означает перемену мнения, лишь перемену характера — одну из многих в жизни, отмеченной целым рядом таких преобразований, которые происходили с Витгенштейном в моменты кризисов и сопровождались убеждением, что источник кризисов-он сам. Как будто его жизнь была беспрестанной борьбой с собственной натурой. Когда Витгенштейн достигал чего-то, ему казалось, что это происходит вопреки его характеру. Высшим достижением в этом смысле могло быть полное преодоление себя - преобразование, после которого философия бы уже не потребовалась.
Позднее, когда кто-то поставил в заслугу Дж. Э. Муру его детскость, Витгенштейн возразил:
Что же касается того, что к его «чести» иметь много детскости, я не могу этого понять, если это только не значит «к чести ребенка». Ибо ты говоришь не о простоте, к которой стремится человек, но о простоте, которая проистекает из абсолютного отсутствия соблазнов[3].
Это замечание многое говорит о самооценке Витгенштейна. В мемуарах друзей и студентов он выглядит требовательным, бескомпромиссным, властным человеком —но за такой характер ему пришлось побороться. В детстве Людвиг был милым и послушным—старался понравиться, приспособиться и, как мы видим, мог пойти с правдой на компромисс. История первых восемнадцати лет его жизни —это, помимо всего прочего, история борьбы внутренних и внешних сил, которые произвели в нем это преобразование.
[1] Воспоминания Витгенштейна об этом случае содержатся в документе, найденном среди его бумаг (цит. по: Brian McGuinnes, Wittgenstein: A Life pp. 47-48).
[2] Из письма Л. В.Хелене Зальцер (урожденной Витгенштейн) (цит. по: Michael Nedo, Michele Ranchetti, Wittgenstein: Sein Leben in Bildern und Texten, p. 292).
[3]Норман Малкольм, "Людвиг Витгенштейн: воспоминания", с. 80.
Категории:
Благодарю сайт за публикацию:
