Муравский Александр - Во-первых, иудею... - Благовестие еврейскому народу в XXI веке

Мы с братом Альбертом сидели на обочине пешеходной улицы Агриппас на широком каменном бордюре, прогретом тёплым октябрьским солнцем, разговаривали и ели шаурму, купленную здесь же, у площади раввина Иакова Баруха.

Если вы бывали в Иерусалиме, но не пробовали здешней шаурмы, особенно купленной на улице Агриппас, то я, конечно, не буду вздыхать и говорить, что вы потеряли очень, очень много. С другой стороны, если скажу, что вы ничего не потеряли, это тоже будет неправда. Потому что там, в этой небольшой закусочной, за ваши кровные пятнадцать шекелей вас не обманут и не обвесят, а положат вам в питу много ароматного жареного мяса, и притом с какими вы захотите салатами и восточными приправами, а затем (разумеется, тоже по вашему желанию) польют всю эту прелесть терпковатой хиной. И сверху ещё украсят ломтиками тающего во рту жареного картофеля. Кушайте на здоровье! Только салфеток не забудьте попросить побольше.

Как израильские старожилы, салфетками мы с братом Альбертом запаслись как следует. Брат Альберт был миссионером. Он жил в Израиле меньше, чем я, лет семь или восемь. Общались мы с ним не часто: время от времени перезванивались, а раз в год или полтора, встретившись в Иерусалиме (где я работал) или в Хайфе (где он нёс служение), заказывали что-нибудь достойное из восточной кухни и сидели, разговаривали о жизни, о последних новостях и о нашем таком непростом служении Господу здесь, на Святой земле.

В этот раз Альберт сам попросил меня о встрече. Сегодня я с самого начала заподозрил что-то неладное. Шаурма была великолепной, погода тоже, а беседа не клеилась. Брат Альберт большей частью отмалчивался или отвечал на мои вопросы односложно. Затем, тщательно вытершись салфеткой и отведя глаза куда-то в сторону, он сказал:

— Брат Алекс, я уезжаю из Израиля.

Я даже и не понял, что Альберт говорит о чём-то необычайно серьёзном.

— Уезжаешь? Надолго? С семьёй или без?

Брат Альберт, не поворачивая головы и не глядя на меня, произнёс:

— Я покидаю Израиль насовсем. С семьёй, конечно же. И со всеми вещами. Мы уезжаем домой.