Память и надежда - Успенские чтения

 

ПАМЯТЬ И НАДЕЖДА - БИБЛЕЙСКО-БОГОСЛОВСКОЕ ИЗМЕРЕНИЕ

 

Митрополит Киевский и всея Украины ВЛАДИМИР, Предстоятель Украинской Православной Церкви. Память о Новом Иерусалиме: киевская традиция

Архиепископ Белоцерковский и Богуславский МИТРОФАН, управляющий делами УПЦ. Приветственное слово

Архиепископ Бориспольский АНТОНИЙ, ректор КДАиС. Приветственное слово

Архиепископ ИВАН ЮРКОВИЧ, Апостольский Нунций в Украине. Богословские размышления о надежде

Епископ Переяслав-Хмельницкий АЛЕКСАНДР, секретарь Предстоятеля УПЦ. Киев — Новый Иерусалим. К очеркам о киевской градософии

Протоиерей НИКОЛАЙ МАКАР. Библейское учение о надежде

ЭНЦО БЬЯНКИ. Отворить врата надежды

АДАЛЬБЕРТО МАЙНАРДИ. Надежда в аду. Учение преподобного Силуана Афонского и богословие надежды XX века

Игумен МИХАИЛ ВАН ПАРЕЙС. От Хорива к Фавору. Преображение Христа в византийских проповедях

 

 

Брат РИШАР из Тэзе. Жизнь брата Роже — подвиг надежды

ЮРИЙ ЧЕРНОМОРЕЦ. Патриарх Варфоломей и его богословие надежды

Священник АНДРЕЙ ДУДЧЕНКО. Богословие надежды архиепископа Всеволода (Майданского)

КАРЛ ХРИСТИАН ФЕЛЬМИ. Память и надежда в Литургии св. Василия Великого и в других священнодействиях

Священник ЗДИСЛАВ ШМАНЬДА .Надежда блудницы. Мотив casta meretrix в традиции Церкви и его значение сегодня

Священник ВЛАДИМИР ЗЕЛИНСКИЙ. Народ-ребенок, или Евангелие от «Малых сих»

 

 

СЕРГЕЙ КРЫМСКИЙ. Проблема библейской оценки познания

ВИКТОР МАЛАХОВ. Надежда между прошлым и будущим

АНТУАН АРЖАКОВСКИЙ. Наше поколение

АЛЕКСАНДР ФИЛОНЕНКО. Возвращение рассказчика: последствия для гуманитаристики и богословия

 

Легенде о Киеве как «Новом» (в другой редакции: «втором русьском») Иерусалиме» без малого девятьсот лет. «На сих горах возсияет благодать Божья, и мать град велик быть», передает слова св. апостола Андрея Первозванного «Повесть временных лет». Согласно этой легенде, св. апостол благословил киевскую землю и водрузил здесь свой крест. «И случилось так, что он пришел и стал под горами на берегу. И утром встали сказал бывшим с ним ученикам: "Видите ли горы эти? На этих горах воссияет благодать Божия, будет город великий, и воздвигнет Бог много церквей". И взойдя на горы эти, благословил их, и поставил крест, и помолился Богу, и сошел с горы этой, где впоследствии будет Киев, и пошел вверх по Днепру» («Повесть временных лет» в переводе Д. С. Лихачева).

 

Чтобы приблизиться к пониманию «киевской идеи», можно сравнить легенду об основании Киева с легендами об основании других городов. Обобщая, можно сказать, что средневековье знало лишь два типа легенд об основании города. Первый тип связан с сакрализацией места, где была пролита кровь. Как гласит классическая легенда об основании Рима, он был построен на том месте, где Ромул убил Рема. Второй тип легенд рассказывает о благословении, почившем на месте, где позже был воздвигнут храм. Такие легенды имеют своим прототипом повествование об начале Иерусалима. Основателем его явился пророк Давид. Однако еще до пророка Давида существовал некий таинственный «царь Салимский» Мелхиседек, «священник Бога Всевышнего», благословивший самого Авраама, «...без отца, без матери, без родословия, не имеющий ни начала дней, ни конца жизни, уподобляясь Сыну Божию, пребывает священником навсегда», — свидетельствует о Мелхиседеке апостол Павел (Евр. 7:3). И то же можно сказать об Иерусалиме, вечном городе, начало которого, согласно блаженному Августину, выносится за пределы истории. Ибо, как полагает Августин, Иерусалим таинственно сошел на землю еще до начала истории...

 

Что формирует образ города? Это его главная градостроительная идея — тот образ или схема, которые были заложены в него изначально. Для Киева эта «схема» выражена в структуре пространства древнего города. Это «иерусалимская» схема. В средневековье Иерусалим, город Христа, считался центром мира. Поэтому любой город, претендующий на имперский статус, в средневековье строился как «икона» (или образ) Иерусалима. В центре Иерусалиманаходилась его главная святыня—ветхозаветный храм (позже, после его разрушения римлянами такой святыней станет Храм Гроба Господня). С ним были сопряжены Золотые Ворота — те самые, через которые в Иерусалим вошел Христос. Эта же смысловая ось — главный храм града и главные его врата — характерна для градостроительной схемы Константинополя и Киева. Взглянув на карту этих древних городов, мы видим четыре подобных объекта: храм святой Софии, Золотые Ворота, храм святой Ирины и храм святого Георгия.

 

В «Слове о законе и благодати» святитель Иларион (середина XI века) сравнивает св. князя Владимира и его сынаЯрославаМудрого с библейскими пророками Давидом и его сыном Соломоном. Зачем Илариону понадобилось это сравнение? Обратившись к тексту «Слова», мы увидим, что таким образом он не только освящает библейским авторитетом род Владимира, но и утверждает Киев в качестве Нового Иерусалима. Пророк Давид завоевал и сделал столицей Израиля Иерусалим. Премудрый Соломон построил главную святыню Израиля — Храм. Святой Владимир был зодчим Киева, утвердив его в качестве христианского града. Его сын Ярослав Мудрый явился строителем храма Софии. «И дом Божий великой святой Премудрости его создал на святость, на освящение города твоего...»

Упоминает «Слово» и Золотые Ворота с Благовещенским надвратным храмом. «И славный город твой Киев, как венцом, величием увенчал. Вручил народ твой и город святой Всеславной Богородице, скорой на помощь христианам. Ей же и церковь на Великих вратах поставил во имя первого господского праздника Благовещения. И то, что пророчествовал архангел Деве, будет и граду сему. Ибо к ней: "Радуйся, обрадованная, Господь с Тобою!" (Лк. 1:28), к городу же: "Радуйся, благоверный град, Господь с тобою!"»

 

Христианское средневековое сознание мыслило город как святыню, сравнить которую можно с библейским иерусалимским храмом. Весь мир — это притвор или «двор язычников». Огражденный стенами город — это само пространство храма. Главный храм города — алтарь. А в нем — святая святых. Вдумываясь в древнюю киевскую архитектуру, можно увидеть, что Киев строился как храм. Это город-храм, город, возникающий из средоточия храмов. У этого города-храма был свой алтарь — собор святой Софии. А в этом Соборе своя святая святых — изображение Пресвятой Богородицы с воздетыми вверх (в молитвенном предстоянии) руками.

 

«Бог посреди него, он не поколеблется. Бог поможет ему с раннего утра», — гласит греческая надпись над Орантой. Однако перевод скрывает смысл, который несла эта надпись в средневековье. В христианской традиции Пресвятая Богородица считалась покровительницей города. А само слово город (полис) в греческом языке женского рода. Таким образом, буквальный грамматический смысл надписи касался не только Богородицы, но и полиса-Киева: «Бог посреди нее». То есть посреди Богородицы и посреди града-Киева. Так, используя тонкости византийской культуры, наши предки утверждали идею богоизбранности Киева.