Вадим Руднев - Странные объекты - Феноменология психотического мышления

Я думаю, если определить, что такое странные объекты, то можно сказать так: странные объекты — это такие объекты, которые обладают способностью оказывать на нас (сильное) воздействие. Здесь нуждаются в пояснении выражения странный объект и оказывать воздействие. Начнем с последнего. Что оказывает на нас воздействие? (Не будем пока ориентироваться на сугубо психиатрическое понимание этого слова, которое придал ему Бион, оно достаточно подробно описано в нашей книге «Новая модель шизофрении» (М.: Аграф, 2012). Возьмем первый попавшийся объект. Вот передо мной фотография моей жены. Оказывает ли она на меня воздействие и какого рода это воздействие? Да, безусловно оказывает. Она на меня смотрит. В каком смысле смотрит? Ведь это же просто маленький кусочек бумаги, на котором что-то изображено. Нет, на нем изображена моя жена. Оказывает ли моя жена на меня воздействие? Разумеется! Чем же отличается то воздействие, которое оказывает на меня моя жена, от того, которое оказывает на меня ее маленькая фотография, лежащая передо мной, когда я работаю, на моем «рабочем столе». Если сказать прямо, различие состоит в том, что моя жена в узком смысле не является странным объектом, а фотография является. Она (фотография) — ни живая, ни неживая; ни спит, ни бодрствует; ни одушевленная, ни неодушевленная; ни сознательная, ни бессознательная. В каком смысле про фотографию можно сказать, что она ни сознательная, ни бессознательная? Она производит впечатление сознательной.

Жена смотрит мне в глаза. Тогда в каком смысле можно сказать, что она бессознательна? Разве что в таком: несмотря на то, что она смотрит на меня, «на самом деле» на меня никто не смотрит, это просто зеркало моих проекций, я смотрюсь в эту фотографию, как в зеркало. А зеркало — это в определенном смысле и есть бессознательное. Или, скорее, система зеркал (подробно см. нашу книгу «Новая модель бессознательного» (М.: Гнозис, 2012). К классическим признакам, которые дал странным объектам Бион, можно добавить то, что они ни существуют и ни не существуют. И эта оппозиция будет в определенном смысле включать все четыре бионовских оппозиции: существующее — это бодрствующее, живое, одушевленное, сознательное; несуществующее — это спящее (ср. отождествление сна со смертью очевидно), мертвое, неодушевленное, бессознательное. Последнее отождествление кажется проблематичным. Здесь можно сказать следующее. У психотика бессознательное состояние (а острый психотик практически все время находится в бессознательном состоянии: на месте сознания у него бессознательное (см.: Фенихель 2004: 487), а это состояние называется психической смертью (см.: Вейкко Тэхкэ. Психика и ее лечение: Психоаналитический подход. М.: Академический Проект, 2003).

Чтобы закончить с фотографией моей жены, чрезвычайно важно отметить, что это маленькая фотография («три на четыре») и к тому же вырезанная из какого-то документа. Существует такой рассказ о Пикассо. Какой-то человек, для которого он написал портрет его жены, с возмущением спросил у него: «Почему вы пишете такие странные картины (странные объекты. — В. Р.)?» Он вынул из бумажника фото своей жены и сказал: «Вот, смотрите, моя жена на самом деле такая!» «Такая маленькая?!» — удивленно воскликнул Пикассо. Фотография моей жены — это странный объект в узком смысле? Но в узком смысле — это значит в психиатрическом смысле. То есть здесь актуализируются идеи воздействия, некое мистическое отношение между странным объектом и мной. Значит, не само по себе фото жены оказывает на меня воздействие, а моя проекция, или, скорее, проективная идентификация, в которую я вовлечен со своей женой, переносится на ее фотокарточку. Я помню пациента, на которого, когда у него были идеи воздействия в узком смысле, смотрела со стены огромная фотография Риты Хейварт (про которую он в ходе обострения «понял», что это его бывшая (покойная) жена), которая не просто смотрела на него, а улыбалась и подмигивала. Здесь уже вспоминаются настоящие сумасшедшие вроде Передонова («Мелкий бес» Федора Сологуба), на которого смотрели игральные карты, за что он им выколол глаза.