Спонг - ДЕКАЛОГ - Комментарии - Заповедь Третья. СВЯТОЕ ИМЯ БОГА

Джон Шелби Спонг  - ДЕКАЛОГ - Комментарии - 3

---

 

«Когда я говорю кому-то свое имя, я определяю себя для того человека. Если он мне называет мое имя, я останавливаюсь, смотрю и слушаю его, хочу я этого или нет. В книге Исход Бог говорит Моисею, что его зовут Yahweh, и с тех пор у Бога не было спокойного времени».

- FREDERICK BUECHNER

 

Великого американского проповедника Гарри Эмерсона Фосдика однажды пригласили поговорить с очень враждебной и жестоко настроенной группой бастующих шахтеров в Западной Вирджинии. Фосдик был предупрежден о том, что у шахтеров есть привычка травить проповедников и что, если он не привлечет внимание своей аудитории быстро, он может ожидать неприятного вечера. Когда доктор Фосдик встал на площади, чтобы выступить перед своей неприветливой аудиторией жаркой июльской ночью, он начал свою проповедь довольно поразительным образом. «Сегодня чертовски жарко», - сказал он.

 

Внезапно эта огромная толпа шахтеров замолчала с открытыми ртами, поскольку они задавались вопросом, действительно ли они услышали это из уст проповедника. Завоевав их внимание. Фосдик продолжил: «Вот что я слышал от одного мужчины сегодня утром…», и с этого провокационного начала д-р Фосдик начал страстное осуждение ненормативной лексики как нарушение третьей заповеди.

 

Большинство людей, если их попросить объяснить значение повеления «не произносить имя Бога напрасно», сказали бы, что это относится к ненормативной лексике, особенно к ненормативной лексике, использующей слово «Бог». Однако факт в том, что такое понимание заповеди довольно позднее, и оно составляет лишь небольшую часть ее исторического и действительного значения. Основной упор заповеди не против ненормативной лексики, но против несоблюдения своих слов. Основное внимание уделяется мистическому значению имени.

 

Мы передаем как положительные, так и отрицательные чувства, используя наши имена. Многие читают телефонный справочник, как только он заново издается, чтобы узнать, правильно ли написаны их имена. Мы чувствуем странное угнетение, когда наши имена публично неверно обозначены. Возможность идентифицировать другого по имени является важным преимуществом практически во всех сферах жизни.

 

В конце 60-х годов молодой адвокат по имени Уильям Белсер Спонг-младший объявил о намерении добиваться выдвижения своей кандидатуры от демократов в Сенат США от Вирджинии. Политический юмор предполагал, что с его именем он был уверен в голосовании и поддержке китайских граждан, что едва ли достаточно для обеспечения победы на выборах. Несмотря на свое имя, он выстоял, выиграл Демократические первичные выборы скудным перевесом 611 голосами и победил своего республиканского оппонента на всеобщих выборах в Сенат в 1967 году. Вместе со всеми другими сенаторами-новичками этот политик был приглашен представиться перед СМИ в Национальном пресс-клубе. Каждому новому сенатору было предоставлено две минуты, чтобы впечатлить своим именем так, чтобы это могло иметь ключ к будущей политической карьере. Как политик неизгладимо проецирует свое имя за две минуты? Сенатор Спонг (Spong) рассказал о своей личной заботе о композиторах, чьи авторские права регулярно нарушались в Гонконге. Он объявил, что его первым моральным крестовым походом в качестве сенатора станет спонсирование законодательства, направленного на прекращение таких нарушений авторских прав. Будучи политиком консенсуса, он заручился поддержкой старшего сенатора Луизианы, которого звали Рассел Лонг, и младшего сенатора с Гавайских островов, которого звали Хирам Фонг. Вместе они будут авторами законопроекта Long, Fong, Spong, Hong Kong Song! После этого ни один комментатор не назвал его сенатором Губкой (Sponge), как часто называют тех, кто носит это имя.

 

Иногда имена используются для передачи образа. Профессиональные спортсмены знают ценность имиджа. «Рокки» демонстрирует силу и мощь и часто является титулом боксера. "Злой Джо Грин" был образом грозного защитника для питтсбургского Стилерса. «Доктор» - это прозвище, предпочитаемое Юлиусом Эрвингом из Филадельфии 76-х и юным коллегой из Нью-Йорка, Дуайтом Гуденом, оба из которых занимались своим делом, как опытные хирурги. Джо Луи был известен в 30-х годах как «коричневый бомбардировщик», один из первых случаев, когда цвет кожи продавался как источник гордости, предшественник лозунга «черный - это прекрасно».

 

Мы используем прозвища, чтобы хвалить и оскорблять. Хилый, Коротышка и Толстяк являются одними из фаворитов среди таких прозвищ для человека. У меня когда-то был друг по имени Инки. Свои первые десять дней жизни он провел в инкубаторе; этот опыт определил его имя на всю жизнь. Имена имеют силу - невероятную силу. «Роза под любым другим названием будет пахнуть так же сладко», - писал Шекспир. Возможно, так и будет, но имя становится частью личности человека. Это имя не может быть изменено по прихоти без нарушения сущности человека.

 

Еврейский народ, возможно, глубже, чем какой-либо другой, понимали связь между идентичностью и именем. Они понимали мистику имени. Они долго размышляли о значении и силе имен. Слово «имя» встречается в еврейских писаниях 750 раз. «Имя YHWH (ГОСПОДА)» - одна из наиболее часто используемых фраз в библейском словаре. Только в Книге Псалмов «имя Господа» встречается девяносто восемь раз. По мнению евреев, имя Господа было святым. Кроме того, евреи рассматривали каждое имя как значимое, почти как пророческое. Имя было не просто названием; оно передавало саму природу называемого предмета.

На всех своих страницах Библия тщательно следит за порядком давания имен, потому что называть кого-то или что-то значит утверждать, что кто-то имел реальную или потенциальную власть над этим человеком или вещью. Иерархический порядок господства раскрывается в истории сотворения, когда Бог дает имя человеку - Адам, который затем в свою очередь дает имена животным. Адам также дал имя женщине, потому что это была патриархальная культура, в которой писалась эта история. Родители давали имена своим детям. Мужчины и женщины давали имена горам, долинам, рекам и городам. Однако, в библейской истории никто не мог дать имя Богу. Бог сказал Моисею Его святое имя: «Я есмь», но с этого момента самооткровения никому не было позволено произносить это святое имя. Оно был записано как непроизносимый набор букв: YHWH. Когда евреи подходили во время чтения к этому священному обозначению в Священных Писаниях, они не читали «Яхве», как мы могли бы это сделать сегодня; скорее они произносили слово «Адонай», что буквально означает «Господь(-ин)». Евреи учили, что произносить святое имя - значит осквернять YHWH. Ни одно существо не может обладать Богом или иметь власть над Богом, поэтому ни одно существо не может произнести святое имя.

 

Поскольку в библейской истории имя было ключом к характеру, было важно изменить имя, если сам персонаж изменился. Когда Аврам и Сара были призваны покинуть свой дом в Уре Халдеев и отправиться в незвестную страну, где они должны были дать начало новому народу, их имена были изменены: Аврам – на Авраам, Сара – на Сарра. Иаков боролся ночью с ангелом у ручья Яаббок, и когда он доказал свою храбрость и был готов встретить свою судьбу как отец нового народа, его имя было изменено с Иакова на Израиль. Имя Иаков означало «тот, кто вытеснил». Имя Израиль означало «тот, кто будет побеждать с Богом». Израиль дал свое имя народу, который побеждал с Богом. Когда Саул из Тарса увидел свет на дороге в Дамаск и повернул свою жизнь в новом направлении, он стал апостолом Павлом. Симон бар Иона обратился ко Христу, который, увидев силу Симона, переименовал его в Петрос, скалу.

 

Пророки Израиля нередко произносили свое пророческое слово, через наименование своих детей. Такие дети становились живым словом Божьим. Одним из этих пророков был перво-Исаия, живший в то время, когда враги Иудеи собирались сокрушить его народ. Крошечное Иудейское царство отчаянно переживало ассирийский натиск. В этот критический момент Исаия, самый уважаемый пророк в Иерусалиме, назвал своего первенца Шеар-яшув «остатком, который вернется»: Бог не допустит, чтобы народ завета был уничтожен. Таким образом, пророческое слово было произнесено через имя, через собственную выживающую проблему Исаии.

 

Обращение к другому человеку по имени означало претендовать либо на превосходство, либо на равенство с ним. Раскрыть свое имя другому человеку - значит раскрыть свой характер этому человеку. Эти нюансы смысла и отношения присутствуют в том, как Библия имеет дело с неуловимым божественным именем Бога, которое является загадкой, Бога, который находится за пределами глубины постижения, высоты за пределами восприятия, Бога, который, наконец, непостижим, за исключением тех времени и места, где завеса раскрывается в откровении, чтобы раскрыть столько священной тайны, сколько люди могут принять. Евреи знали границы интеллекта и ограничения субъективного опыта. Они поняли, что существо Божье находится за пределами любого образа, любого представления и любого понимания природы Бога. Имя Бога не может быть произнесено.

Один из гимнов церкви улавливает суть этого понимания на иврите следующими словами:

 

Бессмертный, невидимый Бог, только Ты мудрый,

В свете, недоступном, спрятался от наших глаз,

Самый великий, самый славный, Древний Днями, Всемогущий,

победоносный, твое великое имя, мы восхваляем.

 

Принимая во внимание богословское значение, придаваемое именам, в частности имени Бога, разумно ожидать, что одна из заповедей будет созвучна отношению евреев к имени Бога. Почитание и примат божественного имени отражены в молитве, которую сам Иисус дал нам, чтобы молиться. Молитва начинается с обращения «Отец», которое раскрывает природу отношения божественности к нам и сопровождается дополнением: «да будет твое имя святым».

В третьей заповеди это святое имя Бога обеспечивает совместную жизнь народа завета. Запрет на использование этого имени напрасно имел мало общего с ненормативной лексикой. Скорее, это был запрет, призывающий народ завета к честности в отношениях друг с другом. Вся система правосудия зависела от святости слова тех, кто связан этой системой.

 

Способ заключения юридического контракта в древнем Израиле включал, во-первых, период действия договора; сделка может быть даже лучшим словом. Когда было достигнуто соглашение, обе стороны обнимаются и клянутся именем Господа, что они будут верны своему слову, что они будут соблюдать свою сторону контракта. Кто бы ни нарушил клятву или нарушил контракт, напрасно произносил имя Господа; то есть он или она сделали божественное имя неэффективным и бесполезным. То есть, эта заповедь означает: держи свое слово. Соблюдайте ваши соглашения. Не обещай во имя Бога то, чего не можете достичь.

 

Древние евреи признавали, что человеческая честь и способность доверять честности и слову другого человека, были необходимы для упорядоченного построения общества. Без соблюдения этого основного правила сообщества сама жизнь больше не заслуживала доверия и была бы сведена к состоянию анархии. Предательство, махинации и откровенная ложь, как в общественных, так и в личных сферах, разрушают отношения. Истина необходима для надежды нации. Когда лидеры нации не могут воплотить эту заповедь в изнь, они демонстрируют моральное банкротство этой нации. Одной способности недостаточно. Нация или общество, в которых люди не держат слово, распадается.

 

Основным предметом важности этой заповеди является сила и святость слова, сказанного во имя Господа. Бог избрал этот народ, чтобы им быть свидетелями Бога, чтобы стать маяком света для всех людей. Они должны были быть святыми, царственным священством, народом, отмеченным знаком YHWH (Исход 19: 5-6). В каждом человеческом контакте люди из народа завета должны были быть носителями имени своего Бога и, следовательно, носителями наиболее существенной и превосходной жизни Бога. Каждый поступок, каждое слово, каждая мысль в этом народе должны были быть отражением Бога, которому они принадлежали. Таким образом, значение третьей заповеди проникало во все аспекты жизни. Оно пронизывало все их слова и действия, и даже их честь. Исходя из особой юридической присяги во имя Господа, изречение распространилось на каждую сделку каждого человека, который был членом народа завета.

 

Христиане переняли эту концепцию в христианство, полагая себя народом нового завета. Христианин вступает в новый завет через акт крещения. По замыслу, а не по совпадению, при крещении неофит получает имя, под которым он или она будет известен другим людям, а затем крестится в другое имя, имя Бога, которого христиане называют теперь не YHWH, а Троицей: Отец, Сын и Святой Дух. Символ этого вечного имени, знак креста, помещается на груди ново-крещенных. Это способ церкви сказать: «Имя Христа теперь является частью христианской идентификации. Начиная с крещения, все, что этот человек делает, все, что он говорит, все, что он думает, является отражением имени, которое он носит». Сентиментальное отношение, которое ограничивает религию все более малосущественными и более не относящимися к жизни сегментами жизни, подвергается сомнению из-за преобладающего видения, содержащегося в этой заповеди.

 

Третья заповедь расширяет запрет второй заповеди на поклонение идолам. Подобно тому, как избранный народ не должен был использовать идолов в попытках контролировать или манипулировать Богом, так и они не должны были использовать силу божественного имени для магии или гадания. Это означало бы взять на себя прерогативу Бога. Эта заповедь также напоминает нам, что именно люди должны реагировать на Божью инициативу, а не наоборот. Она предостерегает человеческую жизнь от прометеевского тщеславия, стремления украсть силу и орудия богов. В то время как первое определение «напрасно» - без значения, силы или следствия - направлено на злоупотребление именем Бога, чтобы давать ложные клятвы, давать обещания, которые будут нарушены или забыты, второе определение «напрасно» это «тщеславный, имеющий чрезмерную заботу о себе». Это второе определение лучше выражено в иерусалимской Библии, которая переводит заповедь так: «Не произноси имя Господа, Бога твоего, на злоупотребление им, ибо Господь не оставит безнаказанным того, кто произносит Его имя, чтобы злоупотреблять им».

 

Ранние слушатели этой заповеди также понимали, что неправильное использование божественного имени включает неправильное использование магических свойств имени. Заповедь запрещает призывать божественное имя либо благословлять, либо проклинать им, ибо такие мольбы вызывают силы, как доброжелательные, так и злобные, которые должны влиять на жизнь тех, кто является целями этих призывов.

 

Этот запрет на благословение соблюдается в Книге общей молитвы, где существуют языковые различия между священническими благословениями, которые даются представителем Бога со словами «благословение Божие на вас», и благословением, которое может быть провозглашено в Литургии членами собрания со словами «Благословение Божие на нас». Агентом благословения всегда является Бог. Никакое заклинание или литературная формула не могут дать благословения. Только Бог, благословляющий исторический опыт, который тогда называют провидением, обладает силой благословлять. Благословить - значит даровать жизнь, а источником всей жизни является Бог.

 

Необходимость в этом сдерживании проистекает из эволюции языческих религиозных практик во втором тысячелетии до н.э. Древние народы верили, что община охраняется благословениями божества. Примитивные религиозные верования также считали, что сила божества будет увеличена благодаря благословениям людей. Поэтому сообщество использовало любую возможность, чтобы создать защитную сеть благословений вокруг себя и вокруг бога, которому оно поклонялось.

Эта третья заповедь разоблачает эту примитивную веру в то, что племенному богу необходимы определенные культовые обряды благословения, чтобы сохранить свою божественность. Бог Израиля не зависел от общины для поддержания Своей божественной силы. Бог Израиля не становился «могущественным» из-за правильных литургий, которые наделяли божественную природу определенными свойствами и характеристиками. Эта заповедь сместила поклонение с навязчивой концентрации на поиске «правильных» формул для благословения к уверенности в едином Боге, способном давать жизнь и защиту всегда.

 

Так же, как примитивные суеверные религии предполагали, что человеческие благословения охраняют и укрепляют и сообщество, и его обители, они также верили, что проклятия контролируют злые разрушительные силы. Третья заповедь отвратила Израиль от такого суеверия и к уверенности в Боге, который был суверен и над злом, и над добром. Израильтянам было запрещено использовать имя YHWH в качестве проклятия для своих врагов. Месть была прерогативой Господа. Должно быть, тем блуждающим кочевникам, которые были так уязвимы перед войной, болезнями и внутренними трениями, которые превращают тривиальные инциденты в оскорбительные действия, - им было трудно изменить свой путь. Проверенным временем способом защиты от проклятий и угроз других было наложить на них проклятия, во многом так, как пожарные разжигают ответный огонь, чтобы помочь контролировать огонь в открытой местности. Бей противника его же оружием; проклятие, чтобы отразить проклятие. Это был вопрос самообороны.

 

В этой заповеди Бог запрещает людям использовать такое словесное оружие. Проклятия, которые появляются в еврейских священных писаниях, произносятся во имя сообщества, сообщества завета, через которое говорит Бог. Только Бог может проклинать, мстить, оправдывать угнетенных людей. Псалмы полны плачей, призывающих Бога прийти, чтобы благословить и проклясть. Это было частью Божьего завета. Друзья Иова искушали его, чтобы ему проклясть имя Бога, который не смог наградить праведного человека. Иов постоянно отказывался, потому что оскорблять имя Бога было отвратительным преступлением. Это сделало бы его исключенным из сообщества завета и было бы равносильно самоубийству. Иисус расширил значение праведности для христианской общины и добавил к соблюдению этой заповеди: «Благословляйте тех, кто проклинает вас» (Луки 6:28). Чтобы защититься от зла, нужно братить в благословение - проклятия, в добро – зло.

 

Благодаря тому, что отдельные члены христианской общины наделены силой Святого Духа, священство всех верующих стало очевидным. Теперь каждый крещеный член церкви мог быть средством благословения, и ожидается, что он увеличит объем добра в мире. Уже было недостаточно просто прогнать зло; Христиане должны быть проводниками благословений. Даже смерть, последний враг, должна была получить ответ благословения. Иисус ответил на проклятие креста этим благословением: «Отец, прости их, потому что они не знают, что делают».

Различие между благословениями и проклятиями, которые неправильно используют божественное имя, и благословениями и проклятиями, которые произносятся в ответ на божественное имя, четко отражено в христианских писаниях. Чтобы увидеть разницу, нужно обратиться внутрь себя и изучить мотивацию. Это благословение или проклятие совершается для любви или просто для выживания? Оно совершается ради другого или для себя? Соответствует ли это опыту общины веры, или это аномалия, не имеющая отношения к дающему жизнь? Благословения и проклятия формируют и влияют на характер того, кто их говорит, независимо от воздействия на врага или друга. Испытание наших собственных слов находится в области здравости наших собственных душ.

Что мы на самом деле говорим, когда употребляем выражение «пошел к черту» или «иди в ад»? Оба выражения указывают, если мы их буквализируем, что мы узурпировали место Бога и что мы в состоянии решить вечную судьбу другого человека, что мы имеем право точно оценить, чего стоит чужая жизнь. Присвоить себе место Бога, назначив окончательную судьбу другому человеку, значит перешагнуть границы человеческих возможностей.

 

Если мы используем выражение «ради Христа», мы утверждаем, что мы сами как ангелы. «Ради Христа», - нетерпеливо говорим мы, но на самом деле мы подразумеваем «Возьми себя в руки и будь как я». Присвоение человеческой воле - божественную волю - это идолопоклонство.

Использование божественного имени для принятия божественной силы или контроля является богохульством. И все же, забыв о первичном ее назначении и сохраняя понимания языка проклятий как объяснение любых сильных эмоций, эта заповедь вторично связана с ненормативной лексикой. У многих детей есть живое воспоминание о вкусе мыла, которое использовался для того, чтобы вымыть «плохие слова», подслушанные родителем или опекуном, который отреагировали его заталкиванием в рот ребенку скорее из-за заботы о правильности поведения, чем из-за страха, что дети «станут как боги». Многие из нас выросли, зная с раннего возраста различия между правильным и неправильным словарным запасом. Эти «непослушные» слова также создали в самих себе заманчивое качество. Протестность подростков, естественное отрицание родительской защиты и суждений, так или иначе требует нарушения правил. Сказать запрещенные слова - одна из самых безобидных форм подросткового мятежа. Некоторые люди никогда не видят его таким, какой он есть – созревания в бунте, - и создают себе привычку на всю жизнь. Другие возвращаются к образу жизни, в котором родительское неодобрение клятвы прерывается и становится частью унаследованной системы ценностей.

Попытки выражаться вежливо испортили и разбавили оригинальный язык ненормативной лексики. Мягкие выражения «gosh», «my goodness», «merciful father» - все это формы выражения «мой Бог». Слово «gee» - не что иное, как сокращение от Jesus. Даже фраза «кричать вслух» изначально была ссылкой на Иисуса на кресте. Самые привередливые из нас придумывают ненормативные выражения, которые не требуют дополнительного определения, такие как «sugar» и «Jiminy Cricket». Однако, помимо изысканных манер для придумывающих такое, существует объективный ответ. Слова «Бог», «Иисус» и «Христос» представляют самые священные реальности, которые только христианин знает. Непристойное использование этих святых слов является бесчувственным оскорблением этой высшей ценности нашей веры.

 

Ненормативная лексика срывается с губ некоторых людей с такой легкостью и с таким малым смыслом, что для них это явно мало что значит. Для других это единственный законный словарь гнева, и ничто иное не может служить этой цели. Для других это кощунственный, почти непростительный грех. Интересно, что большинство наших непристойных словооборотов имеют либо религиозное, либо сексуальное содержание. Любопытно и важно то, что самые близкие человеческие переживания, наши клятвенные отношения с нашим Богом и теми, кого мы любим, обеспечивают словарный запас ненормативной лексики.

 

Ненормативная лексика выражает своего рода банкротство языка, поскольку наши профанные символы теряют свое значение в очень свободном контексте. Людей осуждают за то, что они «глупы, как ад» или «умны, как ад». Но мы не можем быть обоими. Объекты описываются как «большие как ад» и «маленькие как ад». Погода называется обозначением «жарко как в аду» и «холодно как в аду». Все это взаимоисключающие образы. Язык, который спонтанный и неточный, откровенно бессмысленен.

Когда символы буквализируются, иногда возникает поразительный эффект. Мне рассказывали об одном человеке, сидящем в баре, который поднял глаза и увидел знакомого пьяницу. «Где, черт возьми, я тебя видел раньше?» - спросил он. На что незнакомец ответил: «Я не знаю. Из какой части ада ты пришел?»

 

Несомненно, ненормативная лексика имеет какую-то терапевтическую ценность. Мы разжигаем эмоции, враждебность и гнев с помощью наших ругательств, и лучше выразить эти чувства устно, чем напасть на другого физически.

Когда-то я регулярно играл в сквош со знакомым хирургом-ортопедом, человеком яростного характера и тучного телосложения. Он также был известен многим из-за своей бескомпромиссной готовности всюду использовать «черную прозу», чтобы дать полное словесное выражение своим чувствам. Его манера выражения показывала не великое благородство или изящество говорящего на публике. Играя в сквош, он хотел только ударить по мячу так сильно, как только мог, а когда он пропускал удар, он произносил словесную клятву так ярко, что ее можно было услышать вне стен игрового зала. Все его клятвы начались со слов «goddamn! (проклятый!)». В середине матча однажды я остановил игру и сказал: «Как насчет того, чтобы тебе начать ругаться на свою профессию вместо моей, какое-то время? В следующий раз, когда ты пропустишь удар, вместо того, чтобы обратить свой гнев на Бога, закричи так: «проклятый аспирин!». Он согласился попробовать. Минуту спустя, когда его мяч ударился о фронтальную линию, он закричал: «Черт возьми, я ненавижу аспирин!» Я подумал, что это моя частичная победа.

 

Ненормативная лексика не является критической областью человеческого поведения; она не попадает в категории преступления или порока. Но ее обычное использование отражает характер гневного, спонтанного или даже, возможно, насильственного характера. Однако настоящая суть этой заповеди состоит в другом. Она относится к верности своего слова. Это важно, поскольку сама матрица общества состоит в предположении, что слово человека является добрым и можно ожидать честности в человеческих отношениях, выражаемых обменом слов.