Пол Дэвид Трипп - Страдание - Евангелие надежды когда жизнь потеряла смысл

День, когда моя жизнь стала другой

Я никогда не забуду 19 октября 2014 года, потому что в этот день моя жизнь стала другой. Я не хотел никаких изменений и не планировал никаких перемен, но моя жизнь изменилась. Это было неожиданно, ненужно, как гром с ясного неба - и я ничего не мог с этим поделать. Я не заметил, что приближается нечто важное. Бывает, что серьезные изменения извещают о своем приближении. Иногда на горизонте видны темные тучи. Иногда возникает какое-то странное чувство или появляется тревожная мысль, которая предупреждает, что вот-вот что-то произойдет. Но для меня приближающиеся события стали полной неожиданностью. Я был к ним совершенно не готов.

Я был в служебной поездке, и у меня появились кое-какие симптомы, но настолько незначительные, что мне и в голову не могло прийти, что за этим последует. Однако я давно уже не выпускник колледжа - в моем возрасте важно обращать внимание на те сигналы, которые подает тело, поэтому, вернувшись домой, я сразу же позвонил своему врачу. Поскольку я живу в центре Филадельфии, в нескольких кварталах от большой больницы, мой врач предложил мне обратиться туда и пройти обследование. Он заверил меня, что опасаться, судя по всему, нечего и что после обследования меня, скорее всего, отправят домой.

Это было в субботу, поэтому было решено, что на следующий день, в воскресенье, мы с Луэллой, моей женой, пойдем в церковь, после этого где-то перекусим и отправимся в больницу. Мы воспринимали все происходящее настолько беззаботно, что по дороге зашли попить чаю в соседний «Старбакс». Мы пришли в больницу имени Джефферсона, в отделение экстренной помощи, и, поскольку было ясно, что ждать придется долго, устроились перед телевизором смотреть игру «Филадельфия иглз». Меня почти не тревожило, что мне скажет врач - я, скорее, с нетерпением думал о том, скоро ли меня примут. Наконец меня вызвали, врач попросил описать, что меня беспокоит, и у меня взяли анализы.

Прошло совсем немного времени, и в маленькой комнате экстренной помощи собралось четверо врачей из четырех отделений. Я спросил, в чем дело, но так и не услышал прямого ответа. Я слышал, что двое врачей слева от меня говорили что-то о диализе. Мне это казалось бессмыслицей, и я думал: «О чем они вообще говорят?» Я же не настолько болен, этого просто не может быть. Я не чувствовал себя больным. Я всю неделю, как обычно, ездил на велосипеде по десять миль на скорость. На прошлых выходных я проповедовал и выступал с докладами по шесть часов в день, и, как всегда, нисколько не уставал. Я подумал, что они, должно быть, перепутали карточки, и у них перед глазами какие-то не те симптомы. Но врачи не перепутали смотровые. Мне тут же были назначены довольно болезненные процедуры, и очень скоро меня положили в больницу на десять дней. Я был, мягко говоря, сбит с толку и растерян. Я не понимал, что происходит. Ясно было одно: вместо воскресного отдыха случилось что-то серьезное и в высшей степени неприятное. Но к тому, что произошло дальше, я был все же не готов.

Почти сразу же после того, как я вошел в свою больничную палату, мое тело скрутил спазм. Описать это так, чтобы вы могли представить себе мои ощущения, я не в состоянии. Я и не знал, что бывает такая боль. Пока продолжался спазм, боль сосредоточилась в паху, как будто туда воткнули нож. Жестокие приступы повторялись каждые две-три минуты, и когда накатывал очередной спазм, я кричал от боли. Когда вы напуганы, вы иногда кричите - зовете на помощь в надежде, что кто-то услышит и спасет вас. Но это был не такой крик. Боль была настолько нестерпимой, что крик вырывался у меня невольно. А в промежутках между этими воплями я в отчаянии взывал: «Боже, помоги мне! Помоги, Боже!» Это было страшно. Я не боялся завтрашнего дня - я с ужасом ожидал ближайших пяти минут и тех мучений, которые принесут новые спазмы.

Я кричал тридцать шесть часов - кричал и не мог понять, почему никто в этой больнице не поможет мне. Я не понимал, почему они не сделают хоть что-то, чтобы облегчить мою боль. Одна из сестер сказала, что не нужно напрягаться, когда наступает спазм, потому что от этого становится только хуже. С таким же успехом она могла бы посоветовать мне запрыгнуть на Луну. Когда начинался спазм, я терял всякую способность контролировать реакции своего тела. После одного из спазмов, особенно чудовищного и продолжительного, я сквозь слезы посмотрел на Луэллу и сказал ей, что хочу умереть. Я хотел только одного - чтобы эта пытка прекратилась. Неужели никто не может ничего сделать, чтобы помочь мне? Такого же не может быть!