Мудрость – праведность – святость

Мудрость – праведность – святость в славянской и еврейской культурной традиции
Цель данной работы – попытаться определить роль в Девтерономической истории такого странного персонажа, как пророк Элиша.
 
Странного именно с Девтерономической точки зрения, ибо, несмотря на то что он постоянно именуется в тексте Человек Божий, Пророк (Господа) и даже Раб Господа – а этого высокого звания в ТаНаХе мало кто удостоен –
 
Элиша фактически ничего не делает из того, что по парадигме положено делать пророку: он не борется за чистоту культа (как Илия), не проповедует, не учит Закону (как Моисей), не руководит народом (как Самуил), не обличает царей (как Натан); более того, Элиша не только не предлагает никакого нравственного императива – ни царям, ни народу, но и в собствен- ных поступках, по-видимому, не руководствуется ни моралью, ни этикой.
 
Вместо деяний, соответствующих нашим представлениям о пророке Господа, он бродит по стране и совершает чудеса, чаще мелкие и необязательные, для случайно подвернувшихся людей; а сами его действия временами как-то подозрительно напоминают шаманские обряды.
 

Мудрость – праведность – святость в славянской и еврейской культурной традиции - Сборник статей

 
Центр научных работников и преподавателей иудаики в вузах «Сэфер»
Институт славяноведения Российской Академии наук
Издание осуществлено при финансовой поддержке Американского Еврейского Объединенного Распределительного Комитета (ДЖОЙНТ)
 

Мудрость – праведность – святость в славянской и еврейской культурной традиции - Содержание

 
Предисловие
  • Аркадий Ковельман. Рабби Меир – плут и мессия
  • Елена Федотова. Пророк Элиша – мудрец, праведник или святой?
  • Мордехай Гринберг, Михаил Гринберг. Аскетизм и святость
  • Ольга Запрометова. «В начале было Слово…»: Тора Моисея и Закон Христа как символ мудрости в раввинистической и христианской традициях
  • Сирил Асланов. «Книга о язычнике и трех мудрецах» Раймунда Луллия и нарративы о выборе веры у хазар и славян
  • Евгений Рашковский. Философствование как «аскеза»
  • Галина Зеленина. Мученичество как потлач: «новые христиане» против Святой канцелярии
  • Виктория Мочалова. Иудеи и христиане Восточной Европы: отношение к чужой мудрости
  • Людмила Софронова. Путь к дому: Григорий Сковорода о мудрости
  • Елена Сморгунова. Святость – благость – юродство. Святые - блаженные – юродивые
  • Леонид Кацис. К проблеме анализа фольклорных записей из зоны славяно-иудейских контактов (на примере текстов о мудрецах и праведниках)
  • Андрей Мороз. Квазисвятые в традиционной культуре
  • Александра Семенова. Мудрость и святость в современных кашубских проповедях
  • Ольга Фролова. Русская мудрость в жанре пословицы
  • Татьяна Агапкина, Ольга Белова. Категории УМ и БЕЗУМИЕ в народной традиции славян
  • Варвара Добровольская. Еврейская мудрость – русская праведность: стереотипы этнического пограничья
  • Александр Островский. Категория «замирщение» в нормативных документах старообрядцев XIX – начала XX в.
  • Александр Чувьюров. Почитаемые старцы алтайских «каменщиков»
  • Элина Иоффе, Екатерина Лазарева. Раввины-чудотворцы и их почитатели на территории современной Буковины и Бессарабии
  • Светлана Амосова. Еврейская религия и ритуальные практики глазами славян (на материалах экспедиции в Закарпатскуюи Ивано-Франковскую области Украины)
  • Даниил Капцан. Мудрость прошлого, «старые истины» как ядро пьес-притч Гуго фон Гофмансталя
  • Юлия Клочкова. Мудрецы и праведники Дины Рубиной
  • Вера Сурво, Арно Сурво. Комментарии к несуществующей киноработе
  • Евгения Хаздан. Шофар: взгляд современной российской науки
 

Мудрость – праведность – святость в славянской и еврейской культурной традиции - Рабби Меир – плут и мессия

 
Идеи имеют свою историю. В конце девяностых – начале нулевых годов я попытался доказать, что Устная Тора – часть серьезно- смеховой литературы (спудогелойон) поздней античности. Само собой разумеется, понятие спудогелойон я взял у Бахтина. На мой взгляд, серьезно-смеховая литература была порождением «массового общества» I–IV вв. Греческий и римский роман (особенно плутовской роман) рисовал портрет этого общества. В романе соединялись и насмешка элиты над вкусами толпы, и сами эти вкусы. В Талмуде нет плутовского романа, но есть плутовские новеллы, вполне схожие с «Сатириконом» Петрония и «Метаморфозами» Апулея. Героем этих новелл чаcто выступает рабби Меир – знаменитый таннай второго столетия христианской эры. Большая часть моих статей, написанных по-русски и по-английски на эту тему, вошли затем в монографию «Между Александрией и Иерусалимом», опубликованную на английском языке в Лейдене и Бостоне издательством «Brill» в 2005 г. 
 
 

Категории: 

Благодарю сайт за публикацию: 

Ваша оценка: Нет Average: 10 (3 votes)
Аватар пользователя fadd