Пастырь Ерма

Подарочное издание с множеством иллюстраций

Судьба и характер памятника. Это произведение по своему характеру и стилю является одним из самых сложных среди творений мужей апостольских.

Судьба его достаточно интересна: Климент Александрийский обильно цитирует данное сочинение, считая автора современником св. Климента Римского.

Ориген также высоко ценит «Пастыря», полагая, что произведение принадлежит перу того Ерма, о котором апостол Павел упоминает в Рим. 16, 14.

Более того, Ориген относит памятник к каноническим книгам Нового Завета, хотя и оговаривается, что подобный взгляд на «Пастыря» не разделяется многими церквами.

Находки фрагментов сочинения в египетских папирусах опять же свидетельствуют о его достаточно широком распространении среди древних христиан. Однако подобная популярность «Пастыря» была сравнительно недолгой: уже в IV веке блж. Иероним свидетельствует, что в его время сочинение среди латинских христиан было малоизвестным (inter Latinos pene ignotus est) (О знам. муж., 10).

Примерно в то же время сочинение постепенно выходит из круга чтения и восточных христиан, разделяя во многом судьбу «Дидахе».

До нас оно дошло в трех рукописях: одна из них («Мичиганский корпус»), написанная на папирусе, содержит середину произведения и датируется второй половиной III века; другая — уже упоминавшийся «Синайский кодекс» IV века (в нем содержится первая треть произведения); наконец, «Афинский кодекс» XV века, в котором сочинение сохранилось почти целиком. Имеются также два латинских перевода (оба достаточно древних: один примерно II–III веков, а другой — IV–V веков). Помимо этого, существует еще эфиопский перевод (с лакунами) и много коптских фрагментов.

Пер. и коммент. прот. П. Преображенского. Вступ. ст. А. И. Сидорова.

М.: Сибирская Благозвонница, 2011. — 270 [2] с.

ISBN 978-5-91362-490-1

Пастырь Ерма - Содержание

А. И. Сидоров. «Пастырь Ерма» как памятник церковной письменности

ВИДЕНИЯ

Видение первое. Обличение Ерма за его собственные слабости и за небрежность об исправлении детей его
Видение второе. Призвание Ерма к проповеди о покаянии детям его и всем верующим
Видение третье. Строение башни, изображающей Церковь
Видение четвертое. О будущем гонении на христиан

ЗАПОВЕДИ

Предисловие
Заповедь первая. О вере в Единого Бога
Заповедь вторая. О том, что должно избегать злословия и творить милостыню в простоте
Заповедь третья. О том, что должно избегать лжи
Заповедь четвертая. О целомудрии и о разводе
Заповедь пятая. О печали и терпении
Заповедь шестая. О двух духах при всяком человеке и внушениях каждого из них
Заповедь седьмая. О том, что должно бояться Бога, а диавола бояться не должно
Заповедь восьмая. О воздержании от зла и делании добра
Заповедь девятая. Должно просить у Бога постоянно и без сомнения
Заповедь десятая. О духе уныния, помрачающем душу и препятствующем успеху молитвы
Заповедь одиннадцатая. О том, что истинные и ложные пророки познаются из дел
Заповедь двенадцатая. Об удалении от худых пожеланий и о том, что заповеди Божии возможно исполнить верующим

ПОДОБИЯ

Подобие первое. Мы, не имея в этом мipe постоянного города, должны искать будущего
Подобие второе. Как виноградное дерево поддерживается вязом, так богатому помогает молитва бедного
Подобие третье. Как во время зимы нельзя отличить деревьев, полных жизни, от засохших, так и в настоящем веке нельзя отделить праведных от нечестивых
Подобие четвертое. Как во время лета свежие деревья отличаются от засохших плодами и зелеными листьями, так в будущем веке праведные от нечестивых различаются блаженством
Подобие пятое. Об истинном посте и о чистоте тела
Подобие шестое. О двояком роде людей сластолюбивых и о наказаниях их
Подобие седьмое. О том, что кающиеся должны приносить плоды, достойные покаяния
Подобие восьмое. Много есть родов избранных и кающихся во грехах, но все будут иметь награду по мере покаяния и добрых дел своих
Подобие девятое. Строение Церкви Божией, воинствующей и торжествующей
Подобие десятое. О покаянии и милостыне

Комментарии

Пастырь Ерма - Учение автора «Пастыря»

Стержнем, вокруг которого концентрируется вся образная символика мышления автора «Пастыря», является проблема христианской нравственности, а в ней важнейшее внимание уделяется вопросу покаяния. Догматические воззрения Ерма предстают в качестве достаточно «периферийного феномена» с очень смутными очертаниями. Это проявляется прежде всего в учении Ерма о Боге. Одной из примечательных черт учения является та, что понятие «Отец» очень редко (всего четыре раза) прилагается к Богу; Ерм предпочитает называть Его «Господом», то есть тем термином, который уже в раннехристианской письменности употреблялся преимущественно по отношению ко Христу, а не к первому Лицу Святой Троицы. В «Пастыре» Бог предстает не столько как «Отец» христиан, сколько как «Господин» их; соответственно и христиане суть не столько «чада Божии», сколько «рабы Божии». Впрочем, для автора Бог есть и Творец мира, и Владыка всякой твари, а не только людей. Об этом свидетельствует, например, такое высказывание: «Вот Бог Сил (Пс. 58, 6), Который Своей незримой Силой, Своим мощным и великим Разумением сотворил мир и славным Своим Советом облек благовидностью тварь Свою, а сильным Словом Своим утвердил небо и основал землю на водах; Своей же Премудростью и Промыслом создал святую Церковь Свою, Которую и благословил» (Видения. I, 3, 3).

Триадология и христология «Пастыря» носят чрезвычайно запутанный и двусмысленный характер. Имени Иису са Христа автор не упоминает, так же, как не употребляет понятие «Логос», предпочитая говорить о «Спасителе» и «Сыне Божием». Второе и третье Лица Святой Троицы у него часто сливаются до неразличимости. Например, он говорит, что «Сын есть Дух Святой» (Подобия. V, 5, 2; IX, 1, 1), хотя эту фразу можно понимать и в том смысле, что «Дух Святой» здесь обозначает божество Сына. Образцом подобной двусмысленности может служить, например, следующее место сочинения: «Предсуществующий Святой Дух создавший всякую тварь Бог поселил в плоть, которую Он избрал (“пожелал”). И эта плоть, в которую вселился Святой Дух, хорошо послужила Ему, ходя в чистоте и святости и ничем не осквернив Дух. А поскольку она жила прекрасно и непорочно, подвизаясь вместе с Духом и содействуя Ему во всяком деле, а также поступая достойно (“сильно”) и мужественно, то Бог избрал ее в общение со Святым Духом.

Ибо житие плоти сей угодило Богу, потому что она не осквернилась на земле, имея в себе Святой Дух. И Бог держал совет с Сыном и со славными Ангелами, [и совет сей решил,] чтобы эта плоть, непорочно послужившая Духу, обрела место упокоения и не лишилась награды за свое служение» (Под. V, 5–7). Если перевести данное рассуждение автора «Пастыря» в плоскость чисто логического мышления, то из него вытекает, что Воплощение было актом третьего Лица Троицы, а Бог Отец в Свой «Совет» допускает наряду с Сыном и Ангелов, как бы уравнивая последних с Сыном. Однако подобное перенесение в плоскость чистой логики вряд ли допустимо, ибо миросозерцание автора определяется иными законами образного и символического мышления. Именно поэтому двусмысленности триадологии автора «Пастыря» не вызывали нареканий со стороны близких к нему по времени церковных писателей (Климента Александрийского, Оригена и др.), которые живо чувствовали специфику подобного мышления, используя данное сочинение преимущественно в перспективе учения о нравственности.

Второй существенный момент мировоззрения автора связан с экклесиологией. Учение о Церкви рассматривается Ермом в двух аспектах: метафизически-трансцендентном и эсхатологическом. Первый связан с образом ее как «Старицы»; и когда Ерм вопрошает Ангела о том, почему она «стара», то тот отвечает: «Потому что она сотворена прежде всех [других тварей]». Более того, по словам автора «Пастыря», именно ради Церкви и «образован мир» (Вид. II, 4, 1). Это учение о предсуществующей Церкви явно сближает «Пастыря» Ерма со «Вторым посланием Климента», хотя между двумя произведениями имеются и некоторые различия (например, в «Пастыре» нет идеи «сизигии» Христа и Церкви, а у автора «Второго послания» отсутствует мысль, что мир сотворен для Церкви). Второй аспект экклесиологии автора «Пастыря» связан с образом Церкви как строящейся башни: данный аспект раскрывается преимущественно в третьем «Видении» и девятом «Подобии». В первом из этих пассажей Церковь-башня строится на «водах», а вода символизирует Крещение, ибо, как говорится здесь, «жизнь ваша спасена и будет спасена через воду» (Вид. III, 3, 5).

Она строится «юношами», то есть «святыми Ангелами Божиими, которые сотворены первыми» (Вид. III, 4, 1), и для постройки используются различные камни. Наилучшие из них — «апостолы, епископы, учители и диаконы, которые ходили во святости Божией», но среди камней немало и негодных для постройки башни — они суть закоренелые грешники и вероотступники (Вид. III, 5–7). Впрочем, даже эти негодные камни оставляются вблизи башни. Согласно архимандриту Сильвестру, в образе башни у Ерма подразумевается и идея единства Церкви, и идея святости ее: «Башня строится для того, чтобы в ней могли найти для себя лучшее и высшее назначение все те камни, которые способны к такому назначению, но не получают его, существуя вне башни без надлежащего употребления. Поэтому-то башня, принимая в себя все годные для постройки камни, несмотря на небольшие недостатки некоторых из них, которые здесь постепенно исправляются, дожидается, пока сделаются при помощи обработки годными для постройки и те камни, которые по причине больших недостатков остаются вблизи здания и после этого войдут в самое здание. Это значит то, что цель, для которой существует Церковь на земле, есть духовно-нравственное преуспеяние и святость, чего достигают, по мере возможности, верующие, входя во внутреннее единение с Церковью и пользуясь ее освящающими средствами».

Категории:

Благодарю сайт за публикацию: