Перед читателем предстает человек, жаждущий смены принятых представлений об обществе, морали и религии. Детально изучив труды философа и уникальные архивные материалы, автор прослеживает все перипетии жизни Ницше и показывает, что, еще будучи подростком, тот начал развивать способность к оригинальному изложению мыслей... Ницше часто сравнивал свое творчество с танцем, и эта биография отражает бурлящий и подчас необузданный характер его влиятельнейших произведений.
Сью Придо - Жизнь Фридриха Ницше
М.: КоЛибри, Азбука-Аттикус, 2020. — 400 с.
ISBN 978-5-389-12346-5
Сью Придо - Жизнь Фридриха Ницше - Содержание
- 1. Музыкальный вечер
- 2. Наши немецкие Афины
- 3. Будь, каков есть
- 4. Наксос
- 5. Рождение трагедии
- 6. Ядовитая хижина
- 7. Идеетрясение
- 8. Последний ученик и первый ученик
- 9. Ум свободный и не очень
- 10. Человеческое, слишком человеческое
- 11. Странник и его тень
- 12. Философия и эрос
- 13. Ученица философа
- 14. Мой отец Вагнер умер, мой сын Заратустра родился
- 15. Только там, где есть могилы, возможно воскресение
- 16. Он подстерег меня в засаде!
- 17. Речи в пустоту
- 18. Ламаланд
- 19. Я — динамит!
- 20. Сумерки в Турине
- 21. Пещерный минотавр
- 22. Пустой жилец меблированных комнат
Благодарности
Афоризмы
Хронология
Примечания
Библиография
Фотоматериалы
Сью Придо - Жизнь Фридриха Ницше - Я — динамит!
Зимой 1887/88 года Ницше вернулся в Ниццу, где «Пансион де Женев» оправился от землетрясения. Он был в детском восторге оттого, что ему позволили выбрать обои для «его» комнаты. Он предпочел красно-коричневые бумажные обои в крапинку и в полоску. Наряду с кроватью ему предоставили шезлонг. Он знал, что с «дорогого полуслепого профессора» берут по пять с половиной франков в день, в то время как другие гости платили от восьми до десяти. Это была «пытка для гордости», но что же было делать? И эти деньги ему удавалось платить с трудом. Он финансировал выход собственных книг и слишком часто обращался к Овербеку за авансом в счет пенсии и инвестиций.
Погода в Ницце той зимой стояла хуже некуда. Десять дней подряд шел настоящий ливень, было холодно. Комната, выходящая на юг, была бы теплее, но он не мог себе ее позволить. Приходилось дрожать от холода, пальцы синели, и он боялся, что его почерк смогут расшифровать только те, кто может расшифровать его мысли. На помощь ему поспешили Гаст и Франциска. Гаст послал ему теплый халат, а Франциска — небольшую печку, так что пальцы вновь порозовели. Он называл печь богом огня и двигался вокруг нее в ритуальном языческом танце, чтобы восстановить циркуляцию крови. Теперь печка и центнер топлива для нее будут сопровождать его и сундук с книгами в путешествиях.
Он написал музыку для стихотворения Лу «Молитва жизни», которое переименовал в «Гимн жизни» [1], и Петер Гаст переложил его для хора с оркестром. Это единственные опубликованные ноты авторства Ницше: он заплатил Фрицшу, чтобы их издали как можно лучше — красивым шрифтом и с разными другими украшательствами. Они с Гастом послали ноты всем знакомым дирижерам, в том числе — какая храбрость! — Гансу фон Бюлову. Но никто не хотел исполнять произведение. Однако Ницше был доволен уже тем, что оно было напечатано. Он выражал надежду, что когда-нибудь оно будет исполнено в его честь. Под «когда-нибудь» он, похоже, подразумевал свои похороны. Несколько раз он подчеркивал, что хотя бы так они с Лу воссоединятся для потомков.
После выхода рецензии Видманна, где тот характеризовал «По ту сторону добра и зла» как динамит, Ницше наконец-то обрел оптимизм в отношении того, что его книги могут остаться в памяти потомков. Воодушевившись, он разослал около 66 дарственных экземпляров — огромное число по сравнению с семью дарственными экземплярами предыдущей книги — четвертой части «Заратустры». Да и те семь сопровождались параноидальными инструкциями: получатели должны были держать в секрете мудрость, которую почерпнут из книги, потому что она слишком драгоценна, чтобы стать достоянием общественности. Теперь же он более всего хотел, чтобы его слова были услышаны.
Видманн также обрадовал его сообщением о том, что композитор Иоганнес Брамс очень заинтересовался «По ту сторону добра и зла» и теперь обратил внимание на «Веселую науку». Усмотрев в этом возможность, Ницше послал ему ноты «Гимна жизни». Он надеялся также заинтересовать его злополучной оперой Петера Гаста «Венецианский лев», но Брамс был слишком опытен в подобных делах. В ответ он послал лишь формальное подтверждение получения.
Якоб Буркхардт получил «По ту сторону добра и зла» с дурными предчувствиями. Его очень смутила последняя часть «Заратустры». Что еще может выкинуть этот Ницше? Буркхардт — тихий человек, живший над пекарней, всегда был склонен к осторожному несогласию; поэтому вполне понятно, что свой ответ на книгу он начал с того, что плохо разбирается в философии. Однако после этого он стал хвалить аргументацию Ницше и его концепцию вырождения современного общества — стада, которому священники-аскеты навязали рабскую мораль.
У Буркхардта не было времени на демократию. Описание Ницше сильного человека, который должен создать будущее, отлично вязалось с некогда нарисованной Буркхардтом картиной эгоизма, жадности и жестокости итальянских князей, благодаря чьей воле к власти Средние века сменились эпохой Возрождения. Забавно, что именно это дало дорогу пяти векам либерального гуманизма.
Категории:
Благодарю сайт за публикацию:
