Такман - Библия и меч

Настоящая книга — попытка проследить два мотива, культурный и имперский, моральный и материальный, с самого их зарождения, иными словами следовать за Библией и мечом, пока они не приведут к Британскому Мандату.

 

Мотив меча и империи проследить не трудно, поскольку он основан на бесспорных фактах географии, датах, битвах, договорах и политике силы.

 

Моральный фактор уходит корнями в более зыбкую почву: мифы, легенды, традиции и идеи. Однако они сыграли не меньшую роль в истории и в поведении народов и их правительств.

 

Как указал профессор Тернер, «история берет свое начало как миф» и превращается в «коллективную память», к которой апеллируют люди, «зная, что она даст оправдание их нынешним убеждениям и поступкам».

 

 

 

Barbara W. Tuchman

BIBLE AND SWORD
ENGLAND AND PALESTINE FROM THE BRONZE AGE TO BALFOUR
Перевод с английского А. А. Комаринец
Издание на русском языке AST Publishers, 2015

АСТ; Москва.2015
ISBN 978-5-17-083917-9

 

 

    Глава I «Общепринятая сказка»
        1. В поисках предка
        2. Финикийцы на Альбионе
        3. Римская Иудея и Римская Британия
    Глава II Апостол бриттов: Иосиф Аримафейский
    Глава III Во вратах твоих, Иерусалим: Паломническое движение
    Глава IV Крестовые походы
    Глава V Английская библия
    Глава VI Предприимчивые Купцы в Леванте
    Глава VII На острие пророчества: Пуританская Англия и «Надежда Израиля»
    Глава VIII Закат библии: Правление Мирского Мудреца
    Глава IX Восточный вопрос: Столкновение империй в Сирии
    Глава Х Мечта лорда Шефтсбери: Англиканский Израиль
    Глава XI Палестина на пути империи
    Глава XII На сцену выходят евреи: «Если не я, то кто за меня?»1
    Глава XIII Все спешат в Святую землю
    Глава XIV На подступах: Дизраэли, Суэц и Кипр
    Глава XV Орлы собираются: Дилемма Султана
    Глава XVI Герцль и Чемберлен: первое предложение территорий
    Глава XVII Кульминация: Декларация Бальфура и Британский мандат в Палестине
        1. Мистер Бальфур и доктор Вейцман
        2. Декларация Бальфура: ацетон или совесть
        3. В ловушке истории: Мандат
    Постскриптум: конец мечте
    Примечания и библиография
 

 

На протяжении тысяч лет англичане обращались к Палестине в поисках своих предков, как лосось поднимается от моря к верховья рек, где родился. Задолго до того, как современная археология дала научный ответ, некая смутная расовая память притягивала их мысли на Восток. Самым ранним инстинктом человека всегда было найти своего предка — сначала, возможно, своего Творца, потом своего предка. С тех самых пор, как научился думать, человек строил о нем догадки, рисовал себе его образы, рассказывал о нем легенды. Образ предка, сформировавшийся у англичан, имел двойственную природу: с одной стороны, этим предком считали Брута, внука троянца Энея, с другой — Гомера, внука Ноя. Иными словами, он был продуктом античных легенд Греции и Рима и иудейских легенд Палестины, эмигрантом из Малой Азии, колыбели цивилизации.

В каком-то смысле создатели этого образа, сами о том не подозревая, были недалеки от истины. Столетия спустя портрет первых жителей Британии, разработанный антропологами на основании собранных данных о форме черепа, цвете волос и фрагментов кремня, показали, что — как это ни любопытно — предки англичан происходят как раз из той части света. Не вдаваясь в антропологические аргументы, можно сказать, что считается, что прекельтское население Британии было средиземноморского, если не собственно малоазиатского происхождения. Так что в настоящее время, с точки зрения научных изысканий, в роли предков британцев выступают как раз эти люди каменного века, чьи скелеты безмолвствуют во вскрытых археологами погребальных камерах.

 

Но кто они были и откуда взялись? Предвосхищая археологию, традиция возводит их к Малой Азии, к тому отдаленному, неопределенному месту, откуда Ной и его семейство начали заново заселять землю после Потопа. Разумеется, традиция — еще не научный факт, но научные факты не всегда есть под рукой. Когда истина, то есть проверяемый факт, недоступна, ее место должна занять традиция. Историк сэр Джон Моррис-Джонс определяет традицию как «изустный рассказ о том, что некогда происходило». Тем самым она становится, добавляет он, «источником сведений, которые следует учитывать и интерпретировать». Как таковая, на поведение нации она обычно оказывает влияния большее, чем собственно факты. Прошлая история страны сказывается на ее настоящем — но только в том смысле, в каком видится историческое прошлое ее жителям. Ведь история, как резюмировал Наполеон, «не более чем общепринятая сказка».