Блэкберн Саймон

Грех прелюбодеяния — это то, что продолжает возмущать общественную мораль, служит причиной семейных драм и личных трагедий. Свою книгу профессор философии Саймон Блэкберн посвящает «дрянной родственнице любви» — тому, что он называет английским словом «lust». Духовные и нравственные ценности современного мира подверглись коренному пересмотру, что сделало возможным, по словам автора, «протащить» блуд из категории греха в категорию добродетели (!). «Lust», определяемая как похоть, вожделение, страсть, есть не только жажда физических удовольствий, но и некое состояние ума и души, вожделеющее к предмету страсти. Не случайно любимый философ автора книги Д. Юм отмечал в содержании данной категории как чувственное наслаждение, так и некое веселье, радость, удовольствие ума («а joy of the mind»). Основываясь на материале лекций, прочитанных на тему истории философских и религиозных идей о понятии «похоть», С. Блэкберн организовывает новый диалог с читателем, пытаясь ответить на ряд важных вопросов, например: является блуд грехом юности или грехом пола; имеет ли он национальную и культурную окраску; как видоизменяются представления о пристойном и непристойном поведении в современном обществе; продолжает ли оставаться добродетель целомудрия на вершине ценностной иерархии; возможны ли политические и законодательные способы воспитания целомудрия? Ответ автор пытается найти вместе с читателем, понимая, что касаться этой темы нужно весьма деликатно, дабы не оскорбить нравственное чувство и религиозное достоинство потенциального собеседника. Эта установка выдерживается на протяжении всего текста. Предварим его несколькими замечаниями.

Христианская концепция греховных страстей опирается на характеристики этических категорий добродетели и порока, сформулированных античной культурой. Истина Откровения была усвоена на языке высокой философской культуры — греческой мудрости. Использовав понятийный аппарат философии, христианская традиция, согласившись с некоторыми определениями античной этики, противопоставила себя ей. Главные фигуры античной философии, Платон и Аристотель, продолжают оставаться в центре внимания при обсуждении проблемы души и тела, удовольствий и порочных вожделений.

В диалоге «Тимей» Платон определяет взаимосвязь телесных и душевных недугов, указывая, что душевные проистекают из телесных. Невоздержанные удовольствия, выражаемые' в телесных вожделениях, — это состояния безумия. Душа же больна и безумна по вине тела, но люди, по мысли Платона, продолжают видеть в обладателе больной души добровольно порочного человека. «На деле же любовная необузданность есть недуг души, чаще всего рождающийся по вине одного-единственного вещества, которое сочится сквозь поры костей и разливается по всему телу» (10; т. 3, 493). Поэтому, настаивает Платон, обвинение в добровольной порочности души несправедливо.

Оппозицию христианскому учению о человеке, его душе, поврежденной грехопадением, составляют и взгляды Платона на природу пола и нравственного закона в отношениях мужчины и женщины. В диалоге «Пир» повествуется о происхождении мужчин и женщин из андрогинного существа. Любовное влечение — это поиск своей половины некогда целостного существа, рассеченного на две «камбалоподобные» части. Мужчины и женщины, представляющие половинку андрогина, и есть блудодеи, влекомые друг к другу. Напротив, женщины, составлявшие половину женщины, и мужчины, составлявшие половину мужчины, влекутся к своим подобиям. Называть такое бесстыдным — заблуждение. Идеальные государственные мужи не склонны к браку и деторождению. Мужественность и храбрость — отличительная черта увлекающихся мальчиками. Людей обоего типа объединяет жажда целостности и стремление к ней. Так, онтологические и антропологические представления в отношении полов, названные библейской традицией содомскими грехами, утверждаются автором «Пира» в качестве желательного идеала, создающего благо полису.