Чистяков - Самим собой остается только человек

О. Георгий Чистяков (1953-2007) - рано ушедший из жизни православный священник, историк и филолог, поэт, общественный деятель - был человеком воистину универсальным. За что бы ни брался - всё делал с редкой артистичностью и профессионализмом. И одновременно - с талантливой доходчивостью. И это сочетание широты кругозора и отточенного профессионализма обусловило его подход к истории и культуре. В основе его интересов и текстов - те материи, которые, как правило, попросту не даются заурядному «спецу». Ибо в основе собранных в этой книге текстов - связи и параллели между культурным опытом, казалось бы, несхожих цивилизаций и времен, казалось бы, несхожих форм верований и мышления, несхожих художественных жанров и человеческих характеров. 

 

Как бы в одну проблемную цепь о. Георгий выстраивает такие исторически обусловленные феномены сентиментализации жизни и культуры, как, скажем, буколики Феокрита, дореволюционный французский фарфор XVIII столетия, стихи Батюшкова или даже юного Пушкина, пастораль из «Пиковой дамы» Чайковского - вплоть до сентиментальных «мыльных опер» из нынешней Латинской Америки. Но за всей этой сентиментализацией - опыт освоения и заклятия разверзающейся жестокой истории. Но именно как христианский мыслитель (и по правилу некоего грозного контрапункта) о. Георгий вольно или невольно противопоставляет этой культурно-исторической теме сентиментализации жизни и истории тему иную. Тему постоянно продолжающихся и возобновляющихся в истории расправ на «идеологической» почве. Расправ с людьми, которые, по словам одного из персонажей Платонова «Пира» о Сократе, - «не похожи на других». 

 

сост. Н.Ф. Измайловой и Т.А. Прохоровой, предисл. Е.Б. Рашковского, коммент. Т.А. Прохоровой

М.: Центр книги Рудомино, 2015. 224 с. 

ISBN 978-5-00087-057-0 

 

От составителей 

Предисловие 

ПРИЛОЖЕНИЯ 

 

Перед Вами собранные под одной обложкой лекции отца Георгия Чистякова, состоящие из нескольких циклов. Они были прочитаны в разные годы перед студенческой аудиторией. Ни один из этих циклов не сохранился полностью, но благодаря любительским аудиозаписям и бескорыстному труду целой команды прихожан храма свв. бесср. Космы и Дамиана в Шубине, расшифровавших их, хотя бы некоторые из этих интереснейших материалов дошли до нас. Мы попытались расположить тексты бесед хронологически, имея в виду не даты их произнесения, но затронутые автором исторические эпохи. Возможно, Вам будет легко заметить, как один цикл перебивается другим, а затем, словно после лирического отступления, продолжается снова. Однако, различие подходов и тем, исторический, философический, литературный или даже политический уклон той или иной беседы служат лишь обогащению мысли автора, насыщению ее новыми деталями, которые с совершенно разных сторон высвечивают сквозную и главную тему, в форме цитаты вынесенную нами в заголовок этой книги, - «Самим собой остается только человек». 

 

Не гуманистический пафос составляет смысл этого заглавия. И не знаменитый афоризм «Ничто человеческое мне не чуждо», кстати затронутый автором (с указанием источника) в одном из ответов на вопросы слушателей, включенных нами в текст. Тема «роль личности в истории» - тоже не об этом, хотя вопросом о появлении или выявлении личности автор неоднократно задается, размышляя об эпохе античности, вступая в собеседование и спор со своим учителем А.Ф. Лосевым. На самом деле речь идет о чем-то более глубоком - о внутренней идентичности, «свободное™», говоря языком автора, осознании себя собой, абсолютно не зависящим ни от каких обстоятельств, ни от каких исторических соблазнов или угроз. И еще о том, что только так человек открывает Бога. И тогда уже не важно - творец истории, не замеченный ею путник или затоптанная ею жертва - человек оказывается в любом случае за ее пределами, вне времени, и его жизнь являет собою нечто подлинное, действительно нужное, на многие поколения вперед завораживающее своею искренностью, - свидетельство. Вот эта подлинность человеческого опыта, то большого, то малого, затрагиваемая в каждой беседе, заставляет автора буквально нанизывать эпохи на стрелу времени через бесконечные сопоставления и ассоциативные ряды. Почти в каждой беседе, из какой точки истории мы бы не исходили, мы вслед за автором многократно ныряем в нашу современность, наслаждаемся драгоценными крупицами его наблюдений и воспоминаний, а заодно погружаемся в размышления о своей самой обыденной, самой простой, но, оказывается, сияющей в свете осознания жизни. 

 

Задуматься книга заставляет о многом. Четких ответов в ней нет - только пробужденные живым и оригинальным взглядом бесконечные вопросы. Из множества поднятых тем каждая могла бы лечь в основу самостоятельного научного исследования: взрослость в человеческой любви и детскость в молитве; безъязычие средневековья, в особенности итальянского; необъяснимое различие в путях развития греческого и латинского языков; дефенсив- ность психологии фанатизма и связь порочности с ригоризмом; рождение мыльных опер в эпоху эллинизма или вырастание Ренессанса из потребности в уединении; равнозначность греческой философской мысли и латинской любовной поэзии... Очень многие беседы представляются неоконченными, но эта неоконченность приглашает слушателя или читателя стать собеседником, войти в атмосферу вопроша- ния и поиска, погрузиться через этот поиск в собственное нутро или глубины сердца. И если, с точки зрения грамотного книговеда, Вы предпочтете считать, что держите в руках сборник достаточно разнородных лекций и бесед, к тому же изданных посмертно, то, с точки зрения составителей, перед Вами все же одна из произнесенных автором, но не написанных при жизни книг. Для нас это именно книга, потому что она пронизана единой поэтической интуицией, позволяющей автору видеть человеческий мир во все его исторические периоды пульсирующе-живым и до мельчайшей детали цельным.