Марк Дрисколл - O Ветхом Завете

Как многие дети, я рос, зная о каких-то занимательных библейских фактах - например, историю о том, как пастушок Давид победил великана Галиафа, - и смутно представляя, что Авраам и Моисей были довольно важными людьми (при этом совершенно не понимал, почему именно). B детстве католическую церковь я посещал эпизодически, а потом - когда стал подростком - совсем забросил это дело. Казалось, церковь никоим образом меня не касается. Библия мне представлялась устаревшей книгой, и полезной она могла быть только древним профессорам, но никак не такому юному простаку, как я. Я не потерял веру в существование Бога, но, откровенно говоря, не имел какого-либо понятия, какой Он, и как мне следует к Нему относиться. Я жил, как большинство людей, и просто пытался быть нравственным и духовным, надеясь, что Бог сочтёт меня человеком хорошим, не напрасно про- жившим жизнь.

Всё поменялось, когда я закончил школу. B честь выпускного верующая девушка по имени Грейс, с которой я дружил, подарила мне отличную Библию в кожаном переплёте с моим именем на обложке, на- писанном золотыми буквами. Это была первая приличная Библия, принадлежащая лично мне. Следующим летом я пролистал её пару раз, но посчитал, что она больше смахивает на талисман, чем на неиссякаемый источник истины для жизни.

Первые несколько недель пребывания в колледже я жил в общежитии и вскоре очень чётко осознал, что пьяная жизнь одержимых девчонками местных парней - не для меня. Я искренне любил Грейс, которая училась в другом вузе, в четырёх часах езды. Я съехал из общежития как раз вовремя - ребят, с которыми я учился, вскоре арестовали. Бог сохранил меня от участия в преступлении, и я избежал тюрьмы. Обескураженный произошедшим, я вдруг обнаружил, что Бог влечёт меня к Себе посредством усиливающейся жажды к чтению Писания. Мне стало казаться, что едва ли не каждый преподаватель говорит всякие гадости о христианстве, поэтому я решил определиться со своими взглядами на Иисуса, Библию и христианство.

До меня доходили слухи о весьма своеобразных церквях и причудливых культах, которые меня, надо сказать, пугали, так что я никак не мог решить, в какую церковь можно спокойно ходить. Поэтому вместо похода в церковь или на студенческое собрание, я решил обратиться к Библии, которую подарила мне Грейс. He зная, откуда начинать, я принялся читать с первой же страницы, полагая, что Библию, как любую другую книгу, следует читать от начала и до конца. B книге Бытие я предполагал узнать о людях, святая жизнь которых была поводом для Божьей любви и могла бы служить мне примером для подражания.

Однако то, что я прочитал, на самом деле потрясло меня до глубины души. B основном повествование развивалось вокруг одной семьи - потомков человека по имени Авраам. Хотя Бог любил и благословлял этих людей, история их жизни походила скорее на эпизоды из скандального телешоу Джерри Спрингера. У Авраама было две жены - старшая и совсем молодка, - и первую, по имени Сарра, он «подложил» какому-то царю-фараону, чтобы спасти собственную шкуру. Их внук Иаков был тем ещё пройдохой, который в конце концов женился на двух сёстрах. Позже, один из сыновей Иакова Рувим переспал с одной из жён отца. Однажды великий праведник Ной напился так, что заснул мертвецким сном у себя в шатре голый, как какой-нибудь неотёсанный болван на пляже. Один парень, которого звали Лот, тоже наклюкался, и его две дочери забеременели от него, не желая, чтобы их род прекратился. Самым курьёзным поворотом сюжета, мне кажется, было то, как Иуда, думая, что снимает проститутку, позже узнал, что это была его невестка. Ta прикинулась блудницей, чтобы забеременеть от него, что - насколько я тогда понял заставило весь еврейский кагал дико взволноваться. Закончив Бытие, я продолжил читать Ветхий Завет и узнал, что Моисей был знаменит своим непослушанием и спорами с Богом, Давид был прелюбодеем и убийцей, у Соломона было столько женщин, что даже Хью Хефнер сгорел бы от стыда. Да и практически все остальные персонажи Ветхого Завета, за редким исключением Иосифа, Даниила или Вооза, были ничем не лучше моих знакомых.