Бультман - Вера и понимание

Новый Завет побуждает к критике уже тем, что в его символическом мире отдельные представления не согласуются между собой, даже противоречат друг другу.

 

Так, рядом стоят изображения смерти Христа как жертвоприношения и как космического события, толкования Иисуса как Мессии и как второго Адама.

 

Противоречат друг другу представление о кеносисе Предсуществуюшего (Флп 2: 6 слл.) и сообщения о чудесах, которыми Иисус удостоверяет свое мессианство.

 

Точно так же представление о девственном зачатии противоречит мысли о предсуществовании Христа, противоречат друг другу вера в творение и признание нетварных духовных существ (1 Кор 2: 6 слл.; 2 Кор 4: 4; Гал 4: 3). Несовместимо убеждение в том, что Закон дан Богом и представление, согласно которому он исходит от ангелов (Гал 3: 19).

 

Однако прежде всего к критике побуждает то своеобразное противоречие, что проходит сквозь весь Новый Завет: с одной стороны, космическая детерминированность человека, с другой - призыв к решению; с одной стороны, грех считается роком, с другой — виной; у Павла с индикативом соседствует императив и т. д. Короче: с одной стороны, человек понимается как космическое существо, с другой — как самостоятельное Я, которое может в результате решения обрести или потерять себя.

 

Отсюда тот факт, что некоторые слова Нового Завета затрагивают современного человека прямо и непосредственно, в то время как другие для него непонятны и темны.

 

I. Демифологизация новозаветного провозвестия как задача

 

А. Проблема 1. Мифическая картина мира и мифическое событие спасения в Новом Завете Новозаветная картина мира мифична. Мир считается разделенным на три этажа: в середине находится земля, над ней — небо, под ней преисподняя. Небо — обиталище Бога и небесных существ, ангелов; подземный мир — это ад, место мучений.

 

Но и земля представляет собой не только место естественных повседневных событий, забот и трудов с их размеренной упорядоченностью, но также арену действия сверхъестественных сил: Бога и Его ангелов, сатаны и его демонов. В естественный ход вещей, в мысли, желания и поступки людей врываются сверхъестественные силы; чудеса — отнюдь не редкость. Человек не властен над самим собой: демоны могут овладеть им, а сатана — внушить дурные помысли. Но также и Бог может направлять мысль и волю человека, явить ему небесные видения, дать услышать Свое повелительное и утешительное слово, даровать ему сверхъестественную духовную силу.

 

История идет не своим ходом, непрерывно и закономерно, но движется и направляется сверхъестественными силами. Этот зон находится под властью сатаны, греха и смерти (понимаемых именно как «власти»); он спешит к своему концу - скорому концу,  должному свершиться в космической катастрофе. Совсем скоро предстоят горести последних времен, пришествие небесного Судии, воскресение мертвых, суд и его приговор: спасение или гибель.

 

Мифической картине мира соответствует изображение события спасения, которое составляет подлинное содержание новозаветного провозвестия. На языке мифологии возвещается: наступило время конца. «Когда пришла полнота времени», Бог послал Своего Сына — пред существующее божественное существо, родившееся на земле как человек. Он принял смерть на кресте подобно грешнику и тем искупил человеческие грехи. Его воскресение означает начало космической катастрофы, в которой уничтожается смерть, вошедшая в мир через Адама, а демонические силы теряют свою власть. Воскресший был вознесен на небо и сел одесную Бога, сделавшись «Господом» и «Царем». Он придет вновь на небесных облаках, чтобы довершить дело спасения; тогда мертвые воскреснут, свершится суд и будут уничтожены грех, смерть и всякое зло. И произойдет все это в скором времени: Павел надеется дожить до этого события.

 

Всякий член Христовой общины связан с Господом через крещение и трапезу Господню и уверен в том, что будет воскрешен к спасению, если только не будет вести себя недостойно11. Верующие уже имеют «залог» спасения, а именно — действующий в них Дух, свидетельствующий об их богосыновстве и гарантирующий им воскресение.

 

2. Невозможность восстановления мифической картины мира

 

Все это — мифологическая речь. Ее отдельные мотивы нетрудно возвести к современной ей мифологии еврейской апокалиптики и гностическому мифу о спасении. А коль скоро эта речь мифологична, она недостоверна для сегодняшнего человека, ибо для него мифическая картина мира отошла в прошлое. Таким образом, христианское провозвестие стоит сегодня перед вопросом: следует ли, призывая человека к вере, принуждать его к признанию мифической картины мира прошлого? Если же это невозможно, возникает вопрос: не содержит ли новозаветное провозвестие истину, независимую от мифической картины мира? - В этом случае задачей теологии была бы демифологизация христианского провозвестия. Может ли христианское провозвестие требовать сегодня от человека принятия мифической картины мира как истинной?

 

Это бессмысленно и невозможно. Бессмысленно, ибо сама по себе мифическая картина мира не содержит ничего специфически христианского; просто это картина мира прошлого, еще не сформированная научным мышлением. Невозможно, ибо картину мира нельзя усвоить простым усилием воли: она задана человеку вместе с его исторической ситуацией. Разумеется, картина мира не неизменна, и даже отдельный человек может трудиться над ее преобразованием. Но это осуществимо лишь следующим образом: человек на основании некоторых новых данных, правильность которых считается установленной, убеждается в невозможности сохранения унаследованной от прошлого картины мира и, исходя из тех же данных, модифицирует ее или создает новую.

 

Так, например, картина мира меняется вследствие открытия Коперника либо под влиянием теории строения атома; или же в результате открытия романтизма: человеческая личность гораздо сложнее и богаче, чем это могло допустить мировоззрение Просвещения и идеализма; или же под влиянием нового взгляда на значение истории и народного духа.

 

Вполне возможно, что в мифических картинах мира прошлого могут быть вновь обнаружены утраченные в эпоху просвещения истины, и теология тоже имеет все основания поставить этот вопрос в связи с новозаветной картиной мира. Однако невозможно простым усилием воли восстановить ушедшую картину мира, и подавно — восстановить мифическую картину мира после того, как весь строй нашего мышления был необратимо сформирован наукой. Слепое принятие новозаветной мифологии было бы произволом, и выдвигать такое требование от имени веры означало бы принижать веру до дел Закона, как это показал — надо думать раз и навсегда — Вильгельм Герман.

 

Исполнение этого требования было бы вынужденным sacrificium intellectus, принесением разума в жертву, а совершающий это жертвоприношение оказался бы человеком интеллектуально раздвоенным и неискренним: он принимал бы для своей веры, для своей религии картину мира, отвергаемую им в обычной жизни. Вместе с современным мышлением в том виде, в каком оно унаследовано нами от нашей истории, нам задан критический подход к новозаветной картине мира.

 

В результате развития науки и техники человек овладел миром и опытным знанием о мире в такой степени, что никто уже не в состоянии всерьез держаться и не держится за новозаветную картину мира. Что значит сегодня исповедовать «нисшедшего во ад» или «восшедше-го на небеса», если исповедующий не разделяет лежащую в основе этих формулировок мифическую картину трехэтажного мира? Подобные положения можно честно исповедовать лишь в том случае, если возможно отделить содержащуюся в них истину от мифологических представлений, посредством которых эта истина выражена - при условии, что таковая существует. Вот этот вопрос и должна задать теология. Теперь ни один взрослый человек не представляет себе Бога как некое находящееся на небе существо, да и «небеса» в прежнем смысле для нас более не существуют. Точно так же не существует и ада, мифического подземного мира у нас под ногами. Значит, положен конец рассказам о схождении Христа в ад и Его вознесении на небо. Больше нельзя верить в скорое пришествие «Сына Человеческого» на облаках небесных и ожидать «восхищения» верующих «в сретение Господу на воздухе (1 Фес 4: 15 слл.)».

 

Познание сил и законов природы покончило с верой в духов и демонов. Небесные светила для нас — природные тела, движение которых подчинено космической закономерности, а вовсе не демонические существа, порабощающие людей и заставляющие их служить себе. Если они и влияют на человеческую жизнь, то это влияние объяснимо в рамках природного порядка и не есть следствие их демонической злобы. Болезни и исцеления имеют естественные причины и не связаны с кознями демонов или экзорцизмами. Тем самым новозаветным чудесам приходит конец. И тот, кто хочет спасти их историчность, объясняя «чудеса» влиянием нервных расстройств, гипноза, внушения т.п., тот лишь подтверждает их конец в качестве чудес.

 

 

Немецкий протестантский богослов и историк религии, один из крупнейших исследователей Нового Завета в XX в.
Родился 20 августа 1884 г. в городе Вифелыытеде (Германия). Был первенцем в семье лютеранского пастора Артура Кеннеди Бультмана. Рудольф Бультман прославился как богослов, предложивший радикально новую интерпретацию Нового Завета — программу демифологизации евангельской вести, и мыслитель, выступивший в защиту христианства перед судом современной культуры. Бультман говорил о христианстве и Новом Завете, обращаясь к «образованным людям, презирающим религию».

Рудольф Бультман умер 30 июля 1976 г.

 

 

06.11.2010 Новый модуль совместно с AndriyS  

04.10.11 - модуль для BibleQuote6 в формате .bqb

23.02.13 - Модуль в кодировке UTF-8 для BibleQuote6 и Андроид

---