На первый взгляд очевидно, что в творчестве Семена Дубнова нашло отражение российское прошлое - период его становления. Но на самом деле, вопрос отношения Дубнова к России не так прост и ясен, как это можно себе представить. В своих воспоминаниях и других работах Дубнов подчеркивает влияние европейцев - главным образом, английского философа Джона Стюарта Милля, германско-еврейского историка Генриха Греца и французского историка Эрнеста Ренана. Вообще говоря, тема России учитывалась исследователями в общих исследованиях о Дубнове, но роль России в трудах Дубнова еще не стала предметом специального изучения. Какое влияние оказала Россия на жизнь и труды Дубнова, каково отношение Дубнова к России - стране, в которой он прожил большую часть жизни, к русскому языку, который он предпочитал всем прочим языкам? Как он использует русские темы в своем творчестве, в какие моменты и почему он обращается к русской культуре, и в чем смысл этих обращений? В целом, влияние России на Дубнова можно разделить на прямое и косвенное: здесь обнаруживаются как яркие и хорошо документированные параллели, так и тонкие и скрытые заимствования в тематике, структуре и языке.
Переосмысление жизни и творчества Дубнова, с точки зрения привлечения им русских источников, показывает, насколько сам Дубнов был вовлечен в идеологическое, религиозное и художественное брожение, имевшее место в России, и какое влияние оно на него оказало. Я надеюсь, что мне удастся прояснить некоторые контексты значительного русско-еврейского взаимодействия, которые способствовали формированию мировоззрения Дубнова.
Вряд ли Дубнова можно отнести к числу пассивных реципиентов. Смешивая идеи и жанры при конструировании собственной идеологии национализма диаспоры, он ищет вдохновения в поэзии, прозе, философии и историографии. И особенно послужила развитию его интеллектуального багажа русская литература.
В отличие от обычной дихотомии российской интеллектуальной истории XIX в. - Восток против Запада, славянофилы против западников, идеалисты 1840-х против радикалов 1860-х - Дубнов черпает идеи и подходы из самых разных источников. Отдавая дань своим русским и украинским современникам, он также восхищается поэтами и писателями прошлого - Михаилом Лермонтовым, Иваном Тургеневым, радикальными критиками 1860-х гг. Он сознавал, что в России происходит возрождение еврейской культуры, с укреплением идиш в качестве серьезного литературного языка и распространением литературы на иврите: по сути дела, он сам и возвестил о начале такого возрождения. Он не принимал тогдашний русский авангард - Белого, Блока и Мережковского.
В первой части этой статьи анализируется формирование Дубнова- интеллектуала и то, как он сам себя представляет в воспоминаниях. Затем мы обратимся к анализу его политических теорий национализма диаспоры, в их отношении к жизни российских евреев. Наконец, будут рассмотрены непрямые параллели - отношение Дубнова к именованию «русский писатель». В завершение мы обсудим любовь Дубнова к русскому языку, о чем он открыто заявлял.
В «Книге жизни» Дубнов пишет, что он ощущает напряженность между собственным внутренним миром и внешними жизненными обстоятельствами. Он пишет в изгнании, в географически далеком от советской России месте, интеллектуально чуждый коммунизму: «Силою исторического катаклизма временно прервана преемственность идейных течений века, с которыми была соткана жизнь моя и многих моих современников. И мы, последние представители отошедшей эпохи, обязаны поставить ей памятник. Я издаю свои воспоминания как «материалы для истории моего времени», истории идейной борьбы в начале и политической в конце».
Горовиц Брайан - Еврейская составляющая русской идеи - Интеллектуальная жизнь российского еврейства в XIX - начале XX века
Пер. с англ. - Москва : Три квадрата, 2020. - 288 с.
ISBN 978-5-94607-234-2.
Горовиц Брайан - Еврейская составляющая русской идеи – Содержание
У. Брумфилд. Об этой книге
Предисловие
Благодарности
I. Многоликая российско-еврейская история: либералы, сионисты, националисты
- 1. Российские корни жизни и творчества Семена Дубнова
- 2. Максим Винавер и Первая Государственная дума
- 3. «Синтетический сионизм» и судьба Абрама Идельсона
- 4. Инициатор альтернативной еврейской политики: Одесское отделение Общества для распространения просвещения между евреями России
- 5. Образ еврейских масс в российско-еврейской историографии, 1860-1914 83
- 6. «И кризис, и преемственность»: новый взгляд на российское еврейство в поздней царской России
- 7. Кристаллизация памяти: русско-еврейская интеллигенция заграницей
II. Михаил Гершензон и интеллектуальная жизнь Серебряного века
- 8. М.О. Гершензон как историк-метафизик Серебряного века: часть 1
- 9. М.О. Гершензон как историк-метафизик Серебряного века: часть 2
- 10. «Переписка из двух углов»
- 11. Единство и разобщенность в «Вехах»: спор Петра Струве и Михаила Гершензона
- 12. Михаил Гершензон и Георгий Флоровский: философы-метафизики русской истории
- 13. Из анналов литературной жизни: дискуссии С.А. Венгерова и М.О. Гершензона
- 14. Михаил Гершензон и его интеллектуальный круг
Библиография
- Приложение 1: Еврейские памятники в России на рубеже XX столетия
- Приложение 2: Редкие фотографии Михаила Осиповича Гершензона и его семьи
Указатель имен
Категории:
Благодарю сайт за публикацию: