Фрайер - Теория объективного духа

Очевидное и непрекращающееся влияние, которое эта книга оказывала с момента первого выхода в свет в 1923 году, дает автору право предположить, что она выполнила свою задачу и действительно стала «введением в культурфилософию». В то же время это влияние оправдывает его решение в третий раз предложить ее в неизменном виде всем, кто стремится философски осмыслить исторический мир, — хотя за прошедшее десятилетие мощное многостороннее развитие получили не только обсуждаемые здесь частные культурфилософские проблемы, но и большая общая проблема, которой все они подчинены, а именно, «проблема духовного бытия» (Николай Гартман). 

 

Поставленная перед книгой пропедевтическая задача побудила меня ввести читателя в мир объективного духа, идя от особого исходного пункта, а именно от факта объективации-, не то чтобы в нем и было все дело, просто этот феномен характеризуется особой насыщенностью и потому больше всего подходит в качестве места для начала мышления.

 

Если местом такого начала выбрать этот пункт, то все, что не есть сотворенное произведение или объективированная форма, учитывается на первых порах лишь в той мере, в какой оно связано с объективациями — как творящая сила, как понимающая жизнь, как обхождение с объективными формами, как традиционная или революционная полемика с ними. Это выстраивание всей проблемной области вокруг одного особого феномена, какового я, по указанным причинам, придерживаюсь и теперь, не нужно понимать ни как систематический, ни, тем более, как метафизический выбор (я не считаю, что объективный дух покоится на персональном), а только как путь, годный для достижения пропедевтической цели, хотя, разумеется, и не единственный из возможных.

 

Принуждаемые к тому выбранной постановкой вопроса, формы социальной жизни тоже оказались встроены в ряд возможных форм объективации; они предстали как «предельный случай духовной объективации». В результате их сущность была познана, конечно же, лишь с одной стороны, о чем ясно сказано в соответствующем разделе. Но такой способ рассмотрения плодотворен и необходим не только в общем культурфилософском контексте, в каком он здесь трактуется, но и как основополагающий для социологии и, вообще, для политических наук.

 

В главе о социальной форме уже содержится, в своем зачатке, учение о категориях социальной и политической жизни. За истекшее время я опубликовал несколько статей, развивающих это учение, и в скором времени надеюсь предложить их в систематизированном виде. 

 

 

СПб.: Издательство «Владимир Даль», 2013. — 359 с. 

ISBN 978-5-93615-121-7

 

 

Введение. Понятие культурфилософии

I. Объективный дух как бытие

II. Объективный дух как процесс

III. Объективный дух как система

А. Ф. Филиппов. Ханс Фрайер. Краткий очерк жизни и творчества

 

 

Тот факт, что человеческий дух реализовал себя в известных образах и порядках чувственного мира и с тех пор живет в этой материальной оболочке, — не нуждается в том, чтобы на него указывали особо или освещали искусственно, нет надобности приводить доказательство его существования; он окружает нас каждую минуту и строение нашей жизни без него просто немыслимо. Коль скоро мы однажды его осознали, наше знание о нем столь же разумеется само собой, столь же непосредственно, столь же связано с жизнью и столь же многоцветно, как и опыт того, что мы называем природой, и что мы лишь задним числом, и опираясь на размышление, можем отделить от него, потому что в действительности они глубоко связаны друг с другом. Ибо что, собственно, окружает нас, культурных людей, в качестве нашего окружающего мира?

 

Не «природа», не развертывающаяся по собственным законам, чуждая духу взаимосвязь буйно произрастающих сил, а их густое переплетение с объективациями духа. Сценой нашей жизни является земля, на которой труд многих тысяч поколений оставил эту «aerugo nobilis», эту благородную патину человеческой истории; земля возделываемая и вновь приходящая в упадок, культивируемая — и вновь заброшенная, арена появления и уничтожения всех стилей, земля, в общем и целом, настолько освоенная, ухоженная, обработанная, прорезанная дорогами и тропами, что материнская почва природы остается еще открыта лишь в самых отдаленных пустынях и лесах, и ее вечная пульсация пробивается сквозь этот покров лишь редкими извержениями.

 

Земля эта — самый замысловатый палимпсест из всех возможных, мы сами вписаны в него и мы отнюдь не последние. К контурам именно этой земли, пропитанной человеческой историей, привыкли наши воспринимающие чувства; именно ее логика руководит нашим мышлением; ее регулярным характером определяется климат нашей жизни. 

 

Речь, стало быть, идет об этом многозначительном факте объективного духа. Сначала мы должны постичь его в понятиях только как факт. В качестве всеобщей категории, от которой должно отталкиваться это постижение, я принимаю понятие «смысла».