Кисляков - Архимандрит Спиридон - Царь Христіанскій

Кіевъ, 1920 – 128 с.

 

Мнѣ очень страстно хотѣлось узнать: почему Христосъ называетъ Себя Царемъ, гдѣ и въ чемъ находится само Его Царство. Я хорошо зналъ, что въ то время, когда жилъ Христосъ на землѣ, у Него никакого не было обыкновеннаго земного Своего дарства, а о другомъ какомъ-ннбудь духовномъ Его Дарствѣ, во всѣхъ отношеніяхъ отличномъ отъ всѣхъ мірскихъ царствъ, я тогда даже и не могъ себѣ представить.

 

Вслѣдъ за этимъ меня не менѣе сего мучила такъ же мысль и о томъ, что такое есть та истина, ради которой Христосъ родился и пришелъ свидѣтельствовать въ міръ. Всего этого я никакъ не могъ понять. Времѳнами у меня даже закрадывалась мысль: ужъ не есть ли эта самая истина именно само Дарство Христово? Можетъ быть, подъ этими двумя различными словами скрывается одно и то же содержаніе, по отношенію котораго Христосъ и называетъ Себя Царемъ? Не о сей ли ужъ истинѣ Христосъ говоритъ, что Царство Его не отъ міра сего?

 

Ёсли эта истина Христова, которая есть не отъ міра сего, есть дѣйствительно Его Царство, то что же она есть такое сама въ себѣ? Вопросы эти не давалд мнѣ покоя; они горячо жгли мои мозги и насквозь пронизывали собою мою душу. Время проходило, дни смѣнялись ночами и ночи днями, а мысли мои не давали мнѣ покоя; онѣ неотвязчиво требовали немедленнаго, рѣшительнаго отвѣта опять-таки на тѣ же самые вопросы: почему Христосъ называетъ Себя Царемъ, что такое есть Его Царство и что такое та истина, ради которой Онъ родился и пришелъ свидѣтельствовать на землю?.. Ученики мои, съ какимъ нетерпѣніемъ я искалъ на эти жгучіе вопросы положительнаго отвѣта! Мнѣ хотѣлось, о, какъ страшно хотѣлось, во что бы то ни стало выйти изъ этого затруднительнаго моего положенія! И вотъ, чувствуя себя безсильнымъ рѣшить и объяснить эти вопросы, я нѣсколько разъ по поводу ихъ съ нетерпѣніемъ обращался къ граиотнымъ крестьянамъ, обращался я къ учителю, обращался къ дьякону, обращался, наконедъ, и къ священнику нашего села, чтобы они разрѣшили эти вопросы, объяснили и разсказали мнѣ все то, о чемъ я такъ до упадка силъ упорно и долго ломалъ свою дѣтскую голову. Но они въ своихъ объясненіяхъ на мои вопросы только лишь постоянно путались, одинъ другому противорѣчили, и я съ болью сердца и ,съ жгучими слезами на глазахъ уходилъ отъ нихъ съ неудовлетворенной душой.

 

Такъ время тянулось, а я съ чувствомъ отчаянія все думалъ и думалъ о томъ: почему Христосъ называетъ Себя Царемъ, что такое есть Его Царство и что такое есть та истина. ради которой Онъ родился и пришелъ свидѣтельствовать въ міръ? Послѣ сего по прошествіи нѣсколькихъ мѣсяцевъ, въ одинъ изъ лѣтнихъ дней, я опять взялъ въ руки святое Евангеліе и началъ вдумчиво Его читать. Мнѣ думалось, что если я разрѣшу эти вопросы, то, значитъ, я проникну въ еамую суть христіанства и осознаю его въ самомъ совершенствѣ, такимъ, какимъ оно должно быть на самомъ дѣлѣ. Й вотъ когда въ своемъ чтеніи Евангелія я дошелъ до слѣдующихъ словъ: „Я есмь путь и истина и жизнь; никто не приходитъ къ Отцу, какъ только черезъ Меня“ (Іоан. 14, 6), то вдругъ отъ этихъ словъ мнѣ стало жарко внутрв, потъ градомъ полился съ меня, все мое сердце горѣло какимъ-то пламенемъ небесной, дѵховной неописуемой радости, и въ это время мнѣ представилось, какъ будто все пространство разорвалось на двѣ частп. Одна часть пространства сдѣлалась невообразимымъ разнодвѣтнымъ свѣтомъ, безконечно ярко сіяющимъ и льющимся волнами во всѣ стороныизъ своего центра Іисуса Христа. Другая же часть пространства сдѣлалась непроницаемымъ мракомъ, который исходилъ отъ князя міра сего. Въ этотъ моментъ я почувствовалъ, что душа моя наполнилась какой-то таинственной силой, выразить которую я не имѣю словъ.

 

Я отъ радости плакалъ. Да и какъ мнѣ было не радоваться! Вѣдь все то, надъ чѣмъ я такъ сильно и долго лойалъ свою дѣтскую голову, теперь вдругъ такъ ясно и такъ понятно стало для меня. Дѣйствительно, эти слова: „Я есмь путь и истина и жизнь“ были для меня совершенно новымъ откровеніемъ; ибо я черезъ нихъ въ мгновеніе ока опредѣленно прозрѣлъ въ самую сущность христіанства, прозрѣлъ и отъ величайшей радости съ затаеннымъ дыханіемъ въ груди даже воскликнулъ: 0, Дарь мой Христосъ, отнынѣ таинственная завѣса сяала съ моего дѣтскаго сердца и я вижу и знаю, что раньше хотѣлъ видѣть и что хотѣлъ знать. И теперь, съ этого момента, думалъ я, мнѣ улсе не приходится болѣе ломать свою дѣтскую голову, такъ какъ всѣ мои вопросы сами собою окончательно разрѣшились и исчерпались.

 

Теперь я хорошо понялъ и хорошо осозналъ, почему Христосъ называетъ Себя Царемъ, въ чемъ заключается Его Царство и что такое та истина, ради которой Онъ родился и пришелъ въ міръ свидѣтельствовать о ней. Въ самомъ дѣлѣ, эти слова Господа: „Я есмь путь и истина и ніизнь“, представляются мнѣ подобно наглухо заколоченнымъ дверямъ скрытаго дома въ скалистой горѣ; и вотъ я слѵчайно наткнулся на нихъ, отворилъ ихъ и вдругъ, къ своему удивленію я увидѣлъ, что за этими дверями былъ скрытъ кладъ безцѣннаго сокровища, наполнявщаго собою весь этотъ таинственный домъ,—одинъ чистый самосвѣтящійся брилліантъ. Такъ точно въ моемъ сознаніи эти слова Господа открыли для меня цѣлый міръ того божественнаго сокровища, передъ которымъ вся вселенная есть ничто! Это-то божественное сокровище, которое скрывалось подъ этими пятью словами, для меня есть не что другое, какъ только липіь одна жизнь Христа, совершенно новая, доселѣ всей твари невѣдомая, жизнь, жизнь Бога-Отца, жизнь БогаСына, жизнь Бога Духа Святаго и, наконецъ, жизнь самой святой пребожественной Тройцы, выявившаяся въ Назаретскомъ Учителѣ Іисусѣ Христѣ.