Кисляков - Тайный год

Каждая запись является попыткой осознать свое «я», стремлением понять Отчую волю о человеке, о мире, о последних судьбах земли. Одновременно с этим автор стремится понять взаимоотношения между тремя Ипостасями Св. Троицы, а также передать свое преклонение перед Христом, перед Его любовью и дарами, которыми окружен человек на протяжении своего земного пути. Преклонения автору мало, он пытается войти в глубины творческого замысла Промысла о путях человека в истории и «тает» от восторга перед высшей волей. Потому как та заключается в приклонении неба к земле: введении небесных начал в плоть твари и земного устроения с тем, чтобы сделать последнее преддверием Царства вечности, а каждого человека – отражением Самого Сына Божьего в Его славе.

 

Только в таком виде, в соединении через подвиг Христа человеческой природы с божественной, автор готов принять все мироздание, весь замысел Творца, всю историю как путь, имеющий своей целью восстановление Адама. Для архимандрита дело Христа является осью бытия, вокруг которой вращаются все его внутренние и внешние интересы. Монах пытается хоть в малейшей мере коснуться этого «всеспасительного» действа. В такой сопричастности к нему он черпает силы для жизни, а значит, для покаяния, радости и благодарения.

 

Каждая запись является для автора некоторым психическим и интеллектуальным механизмом по разогреванию смирения, благоговения перед чудом божественного снисхождения и очистительного внутреннего плача. До тех пор пока этот невидимый, но внутренне осязаемый автором механизм не срабатывает, он находится на грани смерти и уныния. Но вот в сознании проскакивает духовная искра, мотор чувства заводится, запуская процесс живой сопричастности к замыслу Бога. Внутри этого процесса автор получает возможность припасть к ризам Христа и из этой точки преклонения перед Сущим смотрит на мир, на себя, на вселенную, на все проблемы бытия.

 

Москва,  «Эксмо»,  2020 г.

Наследие архимандрита Спиридона (Кислякова)

ISBN 978-5-04-109468-3

 

 

За последние несколько лет в России выходит из печати уже четвертая книга архимандрита Спиридона (Кислякова). Кроме того, в 2017 г. вышла биография его друга и ученика свящ. Анатолия Жураковского, где подробно описывается жизнь о. Спиридона. И это после почти столетнего забвения на родине его личности и творчества. Необычна история рукописи произведения, ныне предлагаемого читателю. Созданная незадолго до смерти автора, она хранилась у его духовной дочери (многие годы находившейся под присмотром НКВД), была выкрадена в начале 1980-х годов, затем несколько раз перепродана и вновь похищена во время второго Майдана. Не менее необычно и содержание рукописи. На первый взгляд она может произвести впечатление шизофренического бреда или набора графоманских описаний явлений духовной жизни. На ее страницах автор напряженно молится и размышляет о тайнах бытия, смерти, Св. Троице, замысле Творца о творении, восстании творения и Страшном суде над ним. Исходя из биографии автора, истории его столкновений с церковной бюрократией в борьбе за возможность свободного служения идеалам православия, его мужественного противостояния гонителям веры в период нэпа, нам удалось найти ключ к его молитвам и видениям потусторонней жизни как последней попытке оптимистического христианского взгляда на историю. А также и на судьбу традиционного церковного мира и старорусской жизни с ее жаждой всеобщего спасения в правде и истине. Эти записки – поток сознания из молитв и видений еще не старого, но уже серьезно больного человека, физически надорвавшегося в результате многолетней работы на ниве христианского просвещения. Рассматривая их под этим углом, мы обнаруживаем многие типичные для русской духовной культуры темы в их предельной постановке. Георгий Степанович Кисляков неоднократно пишет, что родился в 1875 году. Согласно записям в метрической книге, он появился на свет двумя годами ранее, 21 мая (ст. ст.) 1873 года. Крещен в тот же день в Пятницком храме села Казинки Скопинского уезда Рязанской губернии. С раннего детства в родительском доме он ищет последнюю, главную, правду о Боге. Отроком идет пешком в Киев, затем переправляется в Грецию, в знаменитую монашескую республику на Афоне, потом оказывается на Алтае и в Сибири с миссионерским послушанием. В 1903 г. принимает монашеский постриг. В 1915 г. направляется на Юго-Западный фронт военным священником и вскоре за ревностные проповеди отправляющимся в бой солдатам получает сан архимандрита.

 

В конце следующего года после авиабомбежки с ним происходит внутренний переворот. Ему открывается безумие мировой бойни и греховность ее одобрения именем религии. Попытки преодолеть духовный кризис приводят архимандрита к знакомству с киевским профессором нравственного богословия Василием Ильичем Экземплярским (1874–1933). Встреча их, состоявшаяся осенью 1916 года, помогла военному священнику обрести новый смысл существования, возвратив к религиозной весне собственного детства. Кроме того, она неожиданно сделала монаха писателем. Еще одним следствием знакомства стало обретение архимандритом обширной паствы на холмах древнего Киева. Богословие Экземплярского пронизано стремлением преобразить мир «вдохновляющей силой Голгофы». Однако он столкнулся со «страшной противоборствующей силой», и не где-нибудь, а в стенах родной Киевской духовной академии. В 1912 году под надуманным предлогом и с использованием прямой клеветы решением Священного Синода его уволили с кафедры. Для мировоззрения Экземплярского характерно стремление дать обществу наглядное представление о внутреннем христианском опыте как свободном уповании. Именно поэтому Василий Ильич убедил военного священника записать историю его религиозного развития во всей ее сложности и противоречивости. Многие сокровенные настроения и переживания о. Спиридона в умелой и бережной редактуре Экземплярского несут отпечаток мыслей самого богослова. Значимость их знакомства видна уже из того, что о. Спиридон считал Василия Ильича своим «отцом во Христе». Будучи полуслепым, Экземплярский, несомненно, воспользовался услугами стенографисток, которые сотрудничали с редакцией его журнала. Из живой речи рассказчика нужно было выделить главные линии, характеризующие его личность и судьбу, особенности восприятия самородка из народа. Поэтому при рождении прототекста воспоминаний присутствовал и киевский богослов, словно режиссер направлявший внимание рассказчика на главные предметы и картины пережитого. Из созданной таким образом мемуарной записи затем родилась при жизни автора публикация в киевском журнале «Христианская мысль» («Из виденного и пережитого», 1917).

 

В 1919 году в Киеве же на собственные средства архимандрит Спиридон издает «Исповедь священника перед Церковью», в которой рассказал о своем военном опыте и попытке повлиять на позицию церковного руководства в вопросе христианского отношения к войне. В 1920 году о. Спиридон издает еще одну свою книгу «Царь христианский». Это своего рода мистико-богословский разговор о смысле жизни с точки зрения христианского сознания, ищущего возможности освободиться от плена мирских идолов и иллюзий. В этом сочинении он выступает уже полностью как самостоятельный автор. (Хотя редакторская помощь при ее написании ему была явно оказана.) Между тем именно в год выхода этой работы в Киеве окончательно утвердилась власть большевиков. Об обстоятельствах последнего десятилетия жизни о. Спиридона до нас дошли лишь обрывочные факты и скудные свидетельства. В том же году он буквально спас от смерти из-за обострившегося туберкулеза своего юного друга, студента Киевского университета Анатолия Евгеньевича Жураковского (1897–1937). После выздоровления тот принимает священный сан и вскоре становится во главе небольшой православной общины из киевской интеллигенции. В 1922-м оба священнослужителя, так же как и В. И. Экземплярский, много сделали для отражения в Киеве атаки на православие со стороны «красного» духовенства (т. н. обновленчества). За эту деятельность о. Анатолий был арестован и отправлен в ссылку. После возвращения из нее в конце 1924 года между Жураковским, этим киевским «златоустом», с одной стороны, и пастырем рабочих и бедняков, архимандритом Спиридоном – с другой, вновь наладились отношения. Известно, что последний в течение нэпа служил «Царю христианскому» с напряжением всех сил. В «старое время» архимандрит был винтиком православной агитационной машины, его служение определялось заданиями начальства, своеобразными представлениями о целесообразности, которыми руководствовались церковные бюрократы. В Сибири, в Каменце-Подольском (Юго-Западный край) о. Спиридон произносил проповеди перед огромными скоплениями народа. При этом в его воспоминаниях не заметно участие в индивидуальной работе с людьми. Только с конца 1917-го он начинает заниматься собственно пастырством. С этого времени у него появляются ученики из молодых людей, которых он готовит к будущему служению в священном сане. Он участвует в деятельности Киевского христианского студенческого кружка, в миссии среди детей и бедняков, организует материальную поддержку бедствующей профессуре Киева. Его жизнь до краев наполняется чисто христианским содержанием. В конце концов его могучее здоровье пошатнулось.