Кочетков - Христос воскрес

Раньше люди веками стремились к Богу, приходили в Церковь Христову и чувствовали ту же радость о Христе Воскресшем, смотря друг на друга, смотря на новокрещённых, на новопросвещённых. В этой радости они и пребывали, предчувствуя скорое пришествие нашего Господа, желая видеть Его, общаться с Ним полнее, чем мы можем это сделать сейчас. Мы уже сейчас имеем общение с Отцом нашим Небесным, Сыном Его, Господом Иисусом Христом, и в Духе Святом. Мы уже сейчас имеем общение с Церковью, с народом Божиим, но каждый человек хочет «истее, полнее, совершеннее причащаться в невечернем дне Царствия Божьего». Это то, что «никто даже не знает, что уготовал Бог любящим Его», как говорит апостол Павел. Хотя мы и не знаем, что Бог приготовил нам ещё, что вообще может быть лучше, выше того, что мы уже имеем, но мы знаем, что у Бога ещё много чего есть для нас того, о чём знает только Он. 

 

Позже, когда крестить людей на Пасху перестали, а стали, к сожалению, в основном крестить младенцев (которым почему-то было всё равно, в какой день их крестят), примерно к X–XI веку эта традиция ушла окончательно. Артосы всё-таки сохранились, но их стали носить с собой, как хоругви, на крестные ходы, в которых уже, к сожалению, не было тех, кто крестился на Пасху. Поэтому стали раздроблять этот артос только в конце Светлой седмицы. Сейчас мы прочитали молитву на раздробление артоса. А в первый день после пасхальной службы читалась молитва на освящение артоса, то есть на самом деле – на освящение трапезы, на которую нужно было бы вместе с этим артосом всем верующим идти сразу после литургии (что вы и сделали, слава Богу, но, к сожалению, так бывает не всегда). Поэтому сейчас мы благословили раздробление этого артоса. Народ очень любит получать маленькие частицы от него, он хранит его весь год для того, чтобы в случае болезни или какой-то другой напасти можно было съесть этот маленький кусочек, запить святой водичкой и 

сразу исцелиться. 

 

М.: Культурно-просветительский центр «Преображение», 2009. 128 с.

ISBN 978-5-9901632-4-9

 

Вместо предисловия. Интервью с автором 

 

– Отец Георгий, Вы проводите катехизацию почти сорок лет. Как Вы пришли к пониманию того, что нужно проводить Светлую неделю с теми, кто только что крестился или воцерковился, – исходя из Вашего личного опыта, из знания традиции или как-то ещё?

 

Свящ. Георгий Кочетков: Такого рода вещи приходят как маленькое открытие, если угодно, даже как маленькое откровение. Для меня таким толчком стало моё рукоположение в дьякона в Ленинградской Духовной академии в 1983 году. Я узнал, и не только узнал, но и прочувствовал на своем опыте, как важно семь дней после рукоположения служить каждый день. Я знал из истории, например, из поучений Кирилла Иерусалимского, что раньше было такое тайноводство, мистагогия, что люди в течение 7–8 дней заканчивали свою катехизацию. И хотя я теоретически это знал, но меня это совершенно не трогало, не волновало, это было не актуально. А тут вдруг после рукоположения меня что-то осенило: я решил, что это совершенно необходимо, ведь остаются области, которые мы не трогаем на первом и на втором этапах оглашения, а традиция предполагает раскрытие этих областей в систематическом, кратком, серьезном, глубоком варианте. Почему нет? И тут же в группе, которую я вёл, будучи дьяконом и студентом Духовной академии, мы это и реализовали вместе с моими помощниками. Я тут же написал план этого третьего этапа оглашения. Как сейчас помню, это было в начале 4-го курса Духовной академии. Уже тогда мне стало ясно, что сюда должно войти не только изъяснение всех церковных таинств, но и догматы. После этого уже вставали конкретные вопросы: какие таинства, какие догматы, где всему этому границы, что должен знать мистагог, тот, кто вводит в таинства, и что нужно передать как опыт и как знания новопросвещенным. У нас в Ленинграде тогда была большая замечательная группа оглашаемых, они заканчивали второй этап на Введение во храм Всесвятой Богородицы 1983 года. Но случилось так, что к этому времени известные органы меня уже из Академии изгнали. Несмотря на слежку и преследования со стороны КГБ, я был вынужден тайно задержаться в Ленинграде, для того чтобы быть на крещении: все события по изгнанию были в ноябре, а это была уже первая декада декабря. И вот в первый раз мы проводили Светлую седмицу – третий этап оглашения – в совершенно экстремальных условиях. К 10 декабря, к иконе Знамения Божьей Матери, мы закончили третий этап, и я должен был уже окончательно уезжать в Москву, провожаемый всеми оглашавшимися людьми, – получилась целая толпа народу. 

 

– А сейчас Вы поддерживаете связь с этими людьми?

 

Отец Георгий: Нет, к сожалению, сейчас нет связи почти ни с кем. Все, кто оглашался во время моего обучения в Духовной академии, были в одной большой группе, всех их мы передали нескольким катехизаторам. Было довольно много хороших катехизаторов в Ленинграде, но, к сожалению, кто-то из них разъехался, кто-то занялся другими вещами, а кто-то их попросту, увы, не уберёг... Поэтому всё большое протобратство в Петербурге, тогда Ленинграде, увы, практически без следа растворилось, о чём, конечно, можно только сожалеть. Ну а потом возникло маленькое Свято-Петровское братство, которое, конечно, до сих пор не достигает масштабов того, которое было тогда.

 

– Где проходило крещение?

 

Отец Георгий: На квартире Татьяны Шеремет, на Невском проспекте у Перекупного переулка.

 

– Расскажите, пожалуйста, об особенностях проповедей Светлой седмицы. Можно ли назвать в них что-то самое главное, чего не должен упустить ни проповедник, ни слушатель? Что может помочь новопросвещаемым, не привыкшим к такому жанру, воспринять самое главное?

 

Отец Георгий: Первоначально Светлая седмица была именно седмицей, а сейчас, как вы знаете, третий этап – это уже семь недель. Очень важно, чтобы кроме мистагогических, таинствоводственных бесед были другие средства: сама Евхаристия, ежедневное участие в ней на первой неделе и еженедельное до конца третьего этапа оглашения. Важно, чтобы эти богослужения сочетались с проповедями. Когда у меня была такая возможность – в моём храме, во Владимирском соборе б. Сретенского монастыря, в храме Успения в Печатниках, в других местах, в том храме, где произносились проповеди, вошедшие в этот сборник, всегда, когда была возможность, я, конечно, каждый раз проповедовал. Просто было невозможно не проповедовать. Всегда Господь открывал такие вопросы, которые совершенно явно не могли войти в общую беседу и не могли прозвучать в наше время живым текстом на литургии. А читаемые на ней тексты Писания открывают эти возможности, они как бы подсказывают и сами ведут. Поэтому проповеди всегда получаются довольно внушительными по объему, обстоятельными, но рассчитанными именно на новопросвещённых людей, именно мистагогическими. Это давно забытый в церкви жанр, это уже не огласительные проповеди и не просто гомилии для обучения народа. Это именно мистагогические проповеди, в этом для меня их огромная ценность. Потрясающее вдохновение было во всём церковном собрании и у проповедника, и у слушающих во время этих проповедей. Никто не жалел времени. Иногда проповедь могла продолжаться после Апостола минут сорок пять, и столько же после Евангелия. Полтора часа на проповедь ежедневно – это было нормально. Никто не говорил: «Ой, мы устали, ой, как долго, а нельзя ли покороче?» Когда я сейчас заново вчитывался в тексты проповедей на Светлой седмице, которые, слава Богу, публикуются в этом сборнике, я снова ощутил это вдохновение. Я вспомнил буквально каждый миг, потому что это так глубоко уходит в сердце, и в ум, и в память, в какую-то глубочайшую церковную жизнь, что всё запоминается, как бывает в самые звёздные минуты жизни каждого человека, а тем более – православного церковного человека. Потому что эта связь общения и любви, связь, religare, с Богом и с ближними – это, конечно, и есть звёздные минуты жизни. В этом особенность, уникальность этих проповедей. Они никогда не повторяются, чему я удивлялся. Практически нет повторяющихся моментов, потому что они ведомы жизнью, они ведомы Духом Святым, они ведомы некоей неведомой золотой нитью церковного предания, которое нам даётся Богом и к Богу направляется. 

 

– Что бы Вы пожелали читателям этой книги, особенно тем, у которых, может быть, не было в личном опыте Светлой недели?

 

Отец Георгий: Ощутить именно это вдохновение. Что ещё можно пожелать человеку лучшего? Чтобы человек ощутил счастье, полноту и совершенство христианской жизни, подлинную связь любви с Богом и с ближними, подлинную церковную жизнь, приобщился к её полноте, к её духу и смыслу. Что ещё можно пожелать? Я думаю, лучше этого придумать ничего нельзя и выше этого быть ничего не может.

 

15 июля 2009 г.