Кривошеин - Богословские труды

Кривошеин - Богословские труды
Выбор трудов для нынешней публикации только внешне кажется случайным. Он, по нашему мнению, очень точно отражает основные богословские темы, которым посвящал себя архиепископ Василий в разные периоды своей жизни с 1935 по 1976 гг.
 
Убежденность владыки в том, что древность — не синоним святости и истинности: Дух Божий живет в Церкви «во вся дни», какими бы эсхатологичными они ни казались. Более «последнего» времени уже не будет. Однако, в истории христианства «последние времена» не дальше от Христа, чем эпоха раннехристианской общины. Эти последние времена Апокалипсиса и апостольских посланий — просто особый эон — период, который начался Боговоплощением и закончится Вторым пришествием.
 
Сотериология, укорененная в аскетике богопознания, и практически ориентированная экклезиология — вот два основных теологических интереса владыки. В одном случае — ответ на вызов мира сего, брошенный человеческой судьбе, в другом — ответ на вызов межхристианского и внутрицерковного диалога.
 
«Равноудаленность» христиан всех поколений от Бога — и смиренное осознание своей беспомощности — залог достойного течения церковной жизни.
 
Отсюда и те четыре отца Церкви, обращение к которым составило основу патрологического подхода владыки: Григорий Палама, Симеон Новый Богослов, Василий Великий и Григорий Нисский. Причем именно в таком порядке: от XIV века к IV столетию, от младших к старшим.
 
В основе этой связи стоит Афон и хранимое им православное духовное предание. Здесь есть и обстоятельство случая, и высшая логика богословия как науки исторической: сила и убедительность ретроспективного метода выявляются именно путем перехода «от известного к неизвестному», от лично освоенного к умопостигаемому. Отнюдь не тогда, когда гипотетически восстановленная цепочка причинно-следственных связей излагается в исторической последовательности.
 
Отсюда и четыре «времени богословия» владыки: Афон, Оксфорд, Париж и Брюссель, когда владыка соответственно отвечал на вызовы эпох.
 

Архиепископ Василий (Кривошеин) - Богословские труды

Составитель, автор биографических вступлений диакон Александр Мусин
Нижний Новгород: Издательство «Христианская библиотека», 2011. — 752 с.
ISBN 978-5-905472-01-5
 

Архиепископ Василий (Кривошеин) - Богословские труды - Содержание

Часть 1. АФОН
Биографическое вступление
1. Аскетическое и богословское учение св. Григория Паламы / 1935
Примечания
 
Часть 2. ОКСФОРД
Биографическое вступление
  1. Дата традиционного текста «Иисусовой молитвы» / 1951
  2. Православное духовное предание / 1951
  3. Афон в духовной жизни / 1952
  4. Ангелы и бесы в духовной жизни по учению восточных отцов / 1952
  5. Тема духовного опьянения в мистике преподобного Симеона Нового Богослова / 1959
Примечания
 
Часть 3. ПАРИЖ
Биографическое вступление
  1. Святой Григорий Палама — личность и учение (по недавно опубликованным материалам) / 1960
  2. Другие главы. Григорий Палама или Симеон Новый Богослов /
Примечания
 
Часть 4. БРЮССЕЛЬ
Биографическое вступление
  1. Преподобный Симеон Новый Богослов и его отношение к социально-политической действительности своего времени / 1961
  2. Еще о Халкидонском Соборе и малабарских христианах / 1961
  3. Символические тексты в Православной Церкви / 1961
  4. Несколько слов по вопросу о стигматах / 1963
  5. Догматическое постановление «О Церкви» II Ватиканского Собора с православной точки зрения / 1965
  6. Богословский диалог между Православной Церковью и англиканским вероисповеданием и его проблемы / 1966
  7. Проблема познаваемости Бога: сущность и энергия у св. Василия Великого / 1967
  8. Экклезиология свт. Василия Великого / 1967
  9. «Тварная сущность» и «Божественная сущность» в духовном богословии преподобного Симеона Нового Богослова / 1971
  10. Кафоличность и структуры Церкви. Некоторые мысли в связи с вступительным докладом проф. С.С. Верховского / 1972
  11. Третья сессия Междуправославной Комиссии по подготовке богословского диалога с англиканами / 1972
  12. Простота Божественной природы и различия в Боге по св. Григорию Нисскому / 1975
  13. Некоторые богослужебные особенности у греков и русских и их значение / 1975
  14. Кризис в англикано-православных богословских обсуждениях / 1976
Примечания
Эпилог
 

Архиепископ Василий (Кривошеин) - Богословские труды - Из биографии

 
Мысль об учебе не оставляла его и во время «бега» (эвакуации с белыми) из России. Читатели воспоминаний расстаются с Всеволодом Кривошеиным 4 ноября 1919 г., когда он вместе с санитарным поездом прибывает в Харьков. Еще три месяца Всеволод оставался в разрушенной стране, лишь в конце января 1920 г. через Новороссийск отбыл в Каир и не позднее августа оказался в Стамбуле.
 
1 октября он писал оттуда матери: «Уже 8 месяцев, как я уехал из России». Тогда же состоялся его разговор с Петром Струве, который обещал «устроить» его на учебу в Оксфордский университет[1]. Но в Оксфорд он попал только в феврале 1951 г. Отрывочные сведения о совершавшейся урывками учебе будущего архиерея не позволяют восстановить картину его научных интересов, выяснить, кто из профессоров оказал на него наибольшее влияние. Однако богословская составляющая этих интересов очевидна. Сам владыка в 1957 г. так определит хронологическую последовательность развития своих интересов: история, философия, богословие[2].
 
В 1924—1925 гг. Всеволод Кривошеин принимает участие в Русском студенческом христианском движении (РСХД). История РСХД в России восходит к 1909 г., когда в Санкт-Петербурге под влиянием лекций методистского проповедника Джона Мотта было создано студенческое общество «Маяк». В 1913 г. само общество и другие молодежные христианские кружки были преобразованы в Студенческое христианское движение, принятое затем в члены Всемирной христианской студенческой организации. Его президентом стал Владимир Марцинковский, а среди активных членов обозначился Лев Липеровский, впоследствии маститый православный пастырь в Париже.
 
Движение, не получившее широкого распространения в дореволюционной России, оказалось востребованным в эмиграции. Оно было воссоздано заново на основе многочисленных религиозных и философских кружков христианского направления, посвящавших свои собрания библейским, патрологическим и историческим чтениям или же просто собиравшихся для общей молитвы. В сентябре 1923 г. в Пшерове (Чехия) состоялся первый съезд таких собраний, возникших в центрах русского рассеяния. Съезд воссоздал РСХД. На нем собралась не только молодежь, но и общепризнанные лидеры русского религиозно-философского возрождения: протоиерей Сергий Булгаков, Николай Бердяев, Павел Новгородцев, Семен Франк, Николай Лосский, Борис Вышеславцев, Василий Зеньковский, Георгий Флоровский, Антон Карташев.
 
Было бы нечестно рассматривать возникновение молодежного движения в эмиграции как примитивное средство «самосохранения», как ностальгическую реакцию, стремление найти в христианской традиции успокоительный опиум в условиях «заката Европы» и гибели России. Это было живое и ищущее служение, новое слово российской общественности, зачастую жертвенное, быть может иногда и сублимировавшее мутный «эрос» неуверенности и страхов. К тому же и отношения с церковной традициейв ее «синодальном» варианте складывались непросто. Скорее, речь шла не о поиске традиции, а о жажде Предания.
 
Всеволод Кривошеин приезжает на местный французский съезд РСХД в Аржероне (Нормандия), проходивший 21—28 июля 1924 г., и оказывается в атмосфере серьезных идейных споров: персонализм или иерархичность, спасение личное или социальное? Большое впечатление на участников произвело выступление епископа Вениамина (Федченкова) о «святом эгоизме», личном спасении и монашестве как средстве их наиболее полной реализации. Утверждение, что «пошлое мещанство несравненно выше пустого утопизма общественности», вызвало жесткую отповедь со стороны Сергия Булгакова и Антона Карташева. Эта полемика живо продемонстрировала существовавшие внутри эмигрантской церковности сотериологические и экклезиологические расхождения[3]. Монашество, спасение, Церковь — не из Аржерона ли берут истоки богословские интересы архиепископа Василия?..
 
Одно из решений съезда несомненно сказалось на судьбе Кривошеина — намерение основать в Париже духовную академию. Буквально за несколько дней до съезда, 18 июля, митрополит Евлогий (Георгиевский) и его помощники выкупают в XIX округе Парижа на улице Crimee, 93, бывшее здание лютеранской кирхи с прилегающей территорией. Бывший некогда центром христианской миссии среди работавших во Франции немцев комплекс зданий переходит Французской Республике как часть германских репараций в 1918 г. и попадает в ведение Госимущества, которое и устраивает в 1924 г. аукцион по его продаже.
 
Расположенное на небольшом холме, Сергиевское подворье (а как иначе могло оно называться, будучи приобретенным в день памяти преподобного!) находилось вблизи парка Buttes Chaumont с его искусственным рельефом, созданным русскими военнопленными после Крымской войны 1854—1856 гг. Да и сама улица напоминала об одном из русских эпизодов французской истории. Много ранее, в 1813 г., император Александр I на этих холмах получил известие о капитуляции наполеоновского Парижа.
 
Именно здесь 1 марта 1925 г. митрополит Евлогий официально открывает Свято-Сергиевский богословский институт. К Пасхе подтянулась основная профессура во главе с отцом Сергием Булгаковым — деканом, и был открыт прием студентов. Первые десять человек, среди которых был и Кривошеин, начали учиться 30 апреля, в четверг Фоминой недели. Все студенты были выходцами из РСХД. Сам митрополит-ректор стремился придать институтской жизни «строго монашеское направление». Это создало основу для одного из главных направлений богословской мысли в эмиграции — исследований мистической и аскетической традиции исихазма. Еще одна отправная точка в интересах архиепископа?
 
Настоящая учеба началась с осени 1925 г. Тогда же начинает издаваться журнал «Путь», призванный осуществлять духовное руководство РСХД, в декабре выходит первый номер «Вестника» Движения. Но сам Кривошеин в это время уже примкнул к другому движению под названием «Лестница в небо». Было ли это связано с началом кризиса «кружков» и «кружковцев», когда каждому было нужно достичь самостоятельного духовного напряжения, но на которое оказались способны лишь наиболее духовно одаренные? Или на решение повлияли споры о «святом эгоизме» в Аржероне?
 

[1]См.: Церковь... С. 30.
[2]См.: Церковь... С. 51—52.
[3]См.: ЗандерЛ. Съезд в Аржероне // Путь. 1926. № 2. С. 111—116.
 
15/07/2014
 
 
 

Категории: 

Благодарю сайт за публикацию: 

Ваша оценка: Нет Average: 8.9 (7 votes)
Аватар пользователя Christian13