Отношения между церковной и гражданской властью в Византийской империи

Вопрос об отношении Церкви к государству есть вопрос исключительно христианский. В древнеязыческом мире, как греческом, так и римском, не существовало понятия религиозной свободы; государство было вместе с тем единственным устроителем и распорядителем религиозных обрядов и церемоний, и как грек, так и римлянин считали преступлением чтить иных богов, чем тех, которых чтит государство. По понятию греков, государство было всемогущей силой, которая поглощала всякую личную и религиозную свободу.

Платон в своем «идеальном государстве» смотрит на него как на образ всего нравственного мирового порядка и жизни каждого отдельного человека, потому считает его, прежде всего, величайшим образовательным и воспитательным учреждением, в котором каждый получает возможность исполнить свое назначение и достигнуть полной меры своего счастья и благополучия, и вследствие всего этого дает ему такую власть над человеком, в которой не остается никакого места ни для личной, ни для религиозной свободы. Другой великий философ греков, Аристотель, называет человека существом общественным, а гражданственность — жизнью государства. Понятно, что как Платон, так и Аристотель считали свои идеи о государстве не только возможными, но и единственно разумными и подлежащими осуществлению, тем более что их основной характер они заимствовали из жизни, согласовали с теми воззрениями на государство и его праве над личностью каждого отдельного гражданина, какие были присущи вообще грекам их времени.

Быть свободным, по понятиям греков, значило прежде всего иметь право участвовать в решении дел политических. Но коль скоро закон постановлен, все граждане обязаны были повиноваться ему безусловно, каков бы он ни был. Члены той партии, которая одержала верх при проведении известного закона, повиновалась, таким образом, своей собственной воле, которая осуществилась в общем законе; но противоположная ей партия являлась побежденною и, таким образом, находилась до известного времени в рабском положении, была не свободной. Требование греков подчиняться государственной власти простиралось до того, что считалось преступлением самовольно поступать в таких делах, которые только могли казаться затрагивающими благо и интересы государства. Словом, не было ни одной сферы в жизни грека, которая была бы свободна от опекунства и надзора государства. При этом грек считал свои нравственно-религиозные обязанности по отношению к божеству вполне исполненными, если он аккуратно совершал установленные на известные случаи жертвоприношения и соблюдал принятые обряды.

Федор Курганов - Отношения между церковной и гражданской властью в Византийской империи в эпоху образования и окончательного установления этих взаимоотношений (325-565 гг.)

Вступительная статья проф. Г. Е. Лебедевой

СПб.: «Издательство Олега Абышко», 2015. 592 с.

(Серия «Библиотека христианской мысли. Исследования»)

ISBN 978-5-903525-78-2

Федор Курганов - Отношения между церковной и гражданской властью в Византийской империи в эпоху образования и окончательного установления этих взаимоотношений (325-565 гг.) - Содержание

Г. Е. Лебедева. Ф. А. Курганов: научное наследие (1870-1880 гг.)

Отношения между церковной и гражданской властью в Византийской империи в эпоху образования и окончательного установления этих взаимоотношений (325-565 гг.)

Языческий, греко-римский взгляд на государство и религиозную свободу. Христианское понятие о свободе и определение отношений Церкви к государству в Слове Божием
Окончательное подавление язычества в Римской империи
Западноевропейская, католическая и протестантская, точка зрения на отношение церковной власти к гражданской в Византийской империи: взгляд католиков и протестантов на Восточную церковь
Разделение единой Вселенской церкви на независимые поместные Церкви и взаимоотношения этих последних. Теория управления Вселенской церковью пятью патриархатами по подобию пяти человеческих чувств
Характерные черты Византийской империи, благоприятные и неблагоприятные для правильного раскрытия христианства
Характер Зенона и перемена в престолонаследии. Энциклика и антиэнциклика Василиска. Вторичное вступление Зенона на императорский трон и перемены в патриаршем управлении в Александрии и Антиохии
Избрание на царство Юстина. Его род, первоначальная история и религиозные убеждения. Жалобы православных на еретиков и их желание восстановления церковного мира и исцеления самих Церквей
Суждения о Юстиниане и Феодоре Прокопия Кесарийского. Отношение византийцев к сочинениям Прокопия. Необходимость критических исследований его сочинений
Наружность и воспитание Юстиниана. Его сближение с Феодорой и женитьба на ней. Их взаимоотношения как политических деятелей
Лицемерие еретиков как средство снова занять утраченное положение в государстве. Смуты в Александрии, произведенные Севиром и Юлианом Галикарнасским: борьба феодосиан с гаианитами
Дело Феодорита и Ивы на Халкидонском соборе
Антиохийский патриарх Анастасий I. Столкновение при нем севериан с православными в Антиохии

Федор Курганов - Отношения между церковной и гражданской властью в Византийской империи в эпоху образования и окончательного установления этих взаимоотношений (325-565 гг.) - Ф. А. Курганов: Научное наследие (1870-1880 гг.)

Федора Афанасьевича Курганова (1844-1920) — выдающегося представителя русской церковно-исторической школы — отличала широта собственно исторических и общегуманитарных интересов. Он углубленно разрабатывал проблемы древней, средневековой, а также новой (греческой, славянской, румынской) истории Церкви. Федор Афанасьевич был одним из тех, кто заложил основы нового направления в изучении церковной истории, развитие которого шло в общем русле отечественной византинистики.

Однако, труды Ф. А. Курганова, как и других блестящих исследователей истории Церкви — В. В. Болотова (1853-1900), А. П. Лебедева (1845-1908), Η. Н. Глубоковского (1863-1937) и др., в послеоктябрьский период фактически были исключены из русской исторической науки. И до сих пор в отечественной историографии значение как фундаментальных трудов, так и статей, рецензий ученого в должной мере не оценено, не воссоздана и творческая биография Ф. А. Курганова. Представляется важным рассмотреть формирование Ф. А. Курганова как ученого, стоящего у истоков церковной исторической науки в России. Такую возможность более всего предоставляют нам магистерская и докторская диссертации, написанные им в 70-80-х гг. XIX в. Анализ этих работ позволяет выяснить, на наш взгляд, и направленность дальнейших творческих поисков ученого. Ф. А. Курганов родился 18 апреля 1844 г. в семье сельского священника Пензенской епархии, «имения родители не имели». Он закончил Духовное училище, а затем — семинарию в Пензе. В Пензенской Духовной семинарии, как мы читаем в формулярном списке, Ф. А. Курганов изучал науки «богословские, философские, исторические, словесные, физико-математические, миссионерские, а также греческий, латинский, французский, немецкий, еврейский языки».

Наделенный незаурядными способностями 22-летний выпускник был послан учиться «за казенный счет в Казанскую Духовную академию». Г оды обучения Ф. А. Курганова в Академии (1866-1870) были для нее годами перемен. К середине 60-х гг. XIX в. положение там было далеко не блестящим, и новому ректору архим. Никанору, прибывшему в Казань в 1868 г., многое предстояло сделать. О происходивших в Казанской Духовной академии переменах свидетельствует тот же формулярный список Ф. А. Курганова, сообщающий, что Федор Афанасьевич обучался «наукам богословским, философским, историческим, словесным, физико-математическим, учению о русском расколе и языкам: еврейскому, греческому, немецкому, французскому». В 1869 г. ввели новый Устав Духовных академий, который предусматривал внутреннюю реорганизацию и, что особенно важно для нашего изложения, открывал возможность специализации по общей церковной истории. Со времени основания Казанской Духовной академии, одной из ее особенностей являлась подготовка будущих миссионеров и проповедников, поэтому преподаватели старались развить у своих учеников навыки ведения полемики, умение доказывать свою точку зрения. Эти уроки были хорошо усвоены Федором Афанасьевичем, доказательством тому служит полемический характер его трудов, необыкновенное умение вести научные дискуссии.

Из 45 выпускников 1870 г. при Академии были оставлены только трое, среди них и Ф. А. Курганов как будущий преподаватель курса общей истории Церкви. Выбор не был делом случая. Занятия этим предметом требовали основательного знания как древних, так и новых языков, общей эрудиции, большой начитанности в научной литературе, знакомства с источниками, полемического мастерства. Ф. А. Курганов в достаточной степени отвечал этим требованиям. 20 ноября 1870 г. Советом Академии Ф. А. Курганов был допущен к занятию должности доцента по кафедре новой церковной истории, «впредь до утверждения его в ученой академической степени магистра». При избрании Ф. А. Курганова на эту должность он получил «девять избирательных шаров», т. е. был избран единогласно. Для получения звания доцента Академии необходимо было, по Уставу 1869 г., иметь степень магистра. Получить же ученую степень магистра по действующему Уставу можно было только путем предоставления печатного сочинения и публичной его защиты. Но выпускникам 1870 г. Советом Академии было разрешено получение ученой степени магистра по старому Уставу Академии, а это означало, что студентам, «показавшим по табели хорошие успехи в науке, предоставлявшим вполне удовлетворительные (по отзыву трех рецензентов) курсовые сочинения, Совет Академии присуждал прямо (без диспута и печатания сочинения) степень магистра».

Вопрос о магистратуре Ф. А. Курганова рассматривался Советом Академии 3 ноября 1870 г., и было принято следующее постановление: «Все баллы по успехам в науке и отметки по поведению, полученные Ф. А. Кургановым, окончившим XIII курс, за весь период пребывания в Казанской Духовной академии, ранее рассмотренные на заседании академической конференции 14 августа с. г., а равно и отзывы о курсовом сочинении на тему — Устройство управления в Церкви Королевства греческого — дают ему право на степень магистра богословия». В июле 1871 г. Ф. А. Курганов был утвержден Святейшим Синодом в степени магистра богословия, а 28 августа того же года «переименован Советом Казанской Духовной академии в доцента». В декабре 1871 г. ученый за упомянутое выше сочинение «Устройство управления в Церкви Королевства греческого» получил премию митрополита Иосифа. Последняя выдавалась крайне редко — так, следующая после Ф. А. Курганова премия была выдана только в 1875 г. А. А. Снегиреву.

Обычно в Совет Академии для получения премии предоставлялись талантливые сочинения нескольких студентов-выпускников. Совет должен был сделать выбор между ними и присудить премию лучшему. Так было и на этот раз. Одновременно с работой Ф. А. Курганова в Совете рассматривались сочинения еще двух выпускников 1870 г. Голосование было тайным. Ф. А. Курганов одержал победу, получив «7 избирательных голосов и 3 неизбирательных». Такое разделение голосов уже само по себе говорит о требовательности членов Совета Духовной академии при присуждении указанной выше премии. По предложению ректора Академии, курсовое сочинение Ф. А. Курганова «на счет сумм, отпускаемых на издание магистерских диссертаций», опубликовали в приложении к «Православному Собеседнику» — честь, которой удостаивались немногие работы. Даже простой перечень вопросов, рассмотренных Ф. А. Кургановым в его первом научном труде, в магистерской диссертации, позволяет судить об обширности и многоплановости его замысла. Во введении к работе автор критически проанализировал свои главные источники и научную литературу вопроса. К введению примыкает очерк об управлении и состоянии Константинопольской патриархии, к которой принадлежала Греческая церковь, в период от завоевания Константинополя турками до отделения Греческой церкви.

Труд Ф. А. Курганова распадался на две части: первая посвящена Синоду как высшей церковной власти, вторая — епархиальному управлению. Каждая часть слагалась из нескольких глав. В первой части излагались действия правительства по вопросу об устройстве церковного управления в Королевстве греческом по законам 1833 г.; характеризовались принципы, на основании которых действовало правительство, и давалась критика этих принципов; далее следовал очерк истории Греческой церкви с 1821 г. и содержался критический разбор мер правительства, непосредственно связанных с законодательством 1833 г.; затем следовал обзор первых действий новоучрежденного Синода Греческой церкви, приведших его к полной зависимости от гражданского правительства, анализировались и неудачные попытки изменить регламент регенства согласно с церковными канонами. Автор уделял большое внимание первым попыткам сношений греческого Синода с Константинопольским патриархатом и признанию со стороны последнего автокефальности Греческой церкви, и, наконец, действиям правительства по устройству церковного управления после признания автокефальности Греческой церкви и устройству греческого Синода согласно закону 1852 г.

Во второй части сочинения речь шла об устройстве епархий и приходов Греческого королевства (их число и разделение, перемещении епископов); о распоряжениях относительно храмов, об учреждении епископий, рассматривались права, власть и круг компетенций самих епископов, а также обязанности клириков, отношение духовенства к народу: крещение, брак, участие прихожан в выборе духовенства. Автор не оставил без внимания монастыри (их состояние перед обновлением независимой Греческой церкви и их судьбы до 1858 г.); исследовал устройство монастырского управления, и, наконец, рассмотрел вопрос о порядке содержания греческого духовенства до отделения его от юрисдикции Константинопольского патриархата, образования церковного казначейства и нынешнего порядка содержания духовенства.

Рецензентами у Ф. А. Курганова были ординарный проф. И. Гвоздев, экстраординарный проф. И. Бердников, экстраординарный проф. А. Некрасов. Они, прежде всего, подчеркивали актуальность его исследования, ибо, по их мнению, оно относилось к числу важных событий современной жизни Православной Церкви. Было отмечено, что Ф. А. Курганову удалось показать предмет исследования в исторической ретроспективе, дав подробную историю управления Греческой церковью (со времен греческой войны за независимость до 1852 г.) и показав процесс составления действующего регламента Греческой церкви. «С фактической стороны, автор сделал все, что позволяли сделать имеющиеся в его распоряжении источники» — констатировали рецензенты, отметив умелое выделение из письменных источников фактов, имеющих отношение к устройству церковного управления Королевства греческого и их критический анализ. Оппоненты отмечали чрезвычайную научную добросовестность молодого исследователя, прекрасное знанием им иностранных языков, основательное знание канонов Православной Церкви, несомненный критический талант. В русской церковно-исторической литературе до появления вышеназванного труда Ф. А. Курганова имелись весьма скудные сведения о Греческой церкви, поэтому исследование Федора Афанасьевича явилось «важным вкладом в отечественную церковноисторическую и церковно-каноническую литературу».

Эта оценка не была завышена; спустя более полувека после выхода в свет этой работы проф. И. И. Соколов, известный церковный историк, ученик Ф. А. Курганова, писал, что труд Федора Афанасьевича «до сих пор едва ли не самое лучшее исследование не только в русской, но и в иностранной литературе». Ученый, по праву, может быть назван одним из первых неоэллинистов в России. Критические замечания рецензентов не носили принципиального характера. К недостаткам работы они относили отсутствие краткого очерка политических событий и характеристик правительственных лиц в Королевстве греческом, которые сильно влияли на управление Греческой церковью. Проф. А. Некрасов отмечал в качестве недостатков: 1. «искусственность построения работы», которая, по его мнению, заставила автора повторяться; 2. «рассеивание в разных частях диссертационного сочинения таких правительственных распоряжений, которые вытекали из одних и тех же исторических причин, что снижало значение этих причин». И далее он продолжал: «Было бы лучше, если Ф. А. Курганов придерживался естественного исторического хода событий».

Проф. И. Бердников высказывался против «нераздельного изложения трех отдельных, хотя и связанных между собой вопросов», а именно: 1) истории устройства греческого Синода от начала возникновения войны за независимость до 1852 г.; 2) истории законодательства по делам Греческой церкви; 3) истории отношений церковной власти к светской в Королевстве греческом, что, по его мнению, привело к «неясному изложению». Замечания в основном были справедливы. Но следует добавить, что, строго говоря, у Ф. А. Курганова не было учителей в традиционном академическом смысле этого понятия. Свою дорогу в науке он прокладывал с редкой степенью самостоятельности, однако отсутствие настоящей школы не могло не сказаться на качестве его работы. Но, как бы то ни было, уже в этой первой работе молодого ученого проявилась такая особенность его исследовательского метода, как «блестящее сочетание приемов научного анализа и синтеза», что «выделяло его из группы других отечественных церковных историков».

В ноябре 1870 г. Ф. А. Курганов начал вести занятия на кафедре общей церковной истории (новой) Казанской Духовной академии. Согласно академическому Уставу, преподаватель перед зачислением на службу обязан был предоставить академическому совету две пробные лекции: тему одной он определял сам, а другой — правление Академии. Обращает на себя внимание собственный выбор Ф. А. Курганова. Он избрал тему «Об отношении византийских императоров к Церкви в период времени от Михаила Керуллария до падения Византийской империи». Византийская история увлекала Ф. А. Курганова еще в студенческие годы, с особенной силой этот интерес проявился с начала 1870-х гг. и в значительной мере был связан с теми процессами, какие в ту пору переживало в России византиноведение, начавшее постепенно выделяться в особую область отечественной исторической науки. История Византийской церкви в этих условиях становилась важной и неотъемлемой частью этой общей дисциплины.

Естественная для нашей науки ориентация на интересы русской истории, на выявление роли и влияния «византийского наследия» с середины XIX в. повлекла за собой необходимость обращения к истории собственно Византийской церкви в ее неразрывной связи с жизнью византийского общества и государства. Это существенно обогатило и дальнейшее изучение роли «византийского наследия». В 70-х гг. XIX в. появляются церковно-исторические труды на строго научной основе, авторами которых являлись преподаватели Духовных академий: Московской, Киевской, С.-Петербургской и Казанской. Прогресс церковноисторического направления в богословии был обусловлен, с одной стороны, процессом саморазвития русской богословской мысли, с другой — влиянием светской исторической науки, которая, в свою очередь, испытывала нужду в расширении поля исследования, в обращении к новым источникам.

Как писал проф. Η. Н. Глубоковский, «сохраняется близкая взаимосвязь церковной и светской науки, так как элементы гражданские и церковные тесно и глубоко переплетены между собой по всей исторической жизни византийского периода, поэтому академические профессора, даже по требованиям своей специальной кафедры, вынуждались обсуждать светские темы». После 1873 г. Ф. А. Курганов обратился к специальному изучению проблем истории Византии IV-'VI вв. Итогом работы явилась серия статей, опубликованных на протяжении 1877-1880 гг. в журнале «Православный Собеседник», которые он объединил и представил в 1881 г. на Совет Казанской Духовной академии в качестве диссертации на соискание ученой степени доктора богословия.

Категории:

Благодарю сайт за публикацию:

Ваша оценка: Нет Average: 10 (2 votes)