Милано - Ипостась, Лицо, Личность

Свойственная христианству «сосредоточенность на языке» выдвинула на первый план обобщающую, оплотняющую функцию человеческой речи: коротко говоря, она продемонстрировала «синтезирующую силу слова». В этом - объяснение той ожесточенности и страстности, с которой Отцы Церкви вели спор относительно, например, вопроса о том, каким термином следует обозначить Бога Отца, Бога Сына и Бога Духа Святого, чтобы выразить их различие, пусть и в неразрывном единстве, термином, который бы подходил для каждого из Них и только для Них, а к людям не мог бы быть отнесен.

 

Ответом богословия, а впоследствии и церковной догматики, стало «изобретение» термина и понятия persona. Однако для того, чтобы понять эту историю во всех ее деталях, следует с достаточным вниманием отнестись как к доктринальному, так и к чисто лингвистическому аспекту истории богословия первых веков, и для этой цели необходимо будет также реконструировать происхождение той констелляции терминов и понятий, которые приуготовили, а затем поспособствовали кристаллизации формул тринитарного и христологического догмата в культурном контексте античного мира. 

 

отв. ред. М. Талалай; 

пер. с итал. и науч. ред. Ю. Иванова, П. Соколов

СПб.: Алетейя, 2019. 548 с.

ISBN 978-5-907189-05-8 

 

К русскому читателю и исследователю. Об истории и герменевтике 

христианского вероучения 

Предисловие репринтному изданию 2017 года 

Предисловие ко второму изданию 

Введение. Истоки современного человека

Послесловие 

Список сокращений 

Указатель библейских цитат 

Указатель терминов 

Указатель сочинений античных и средневековых авторов 

Указатель имен 

Список использованных переводов 

Библиография 

 

 

Книга, которую держит в своих руках читатель, - уже третий труд автора, переведенный на русский язык. Теперь можно с полным правом говорить о трилогии, ибо перевод «Persona» выходит в свет после того, как его уже увидели две другие мои книги: «Женщина и любовь в Библии. Эрос, агапа, личность» (2011 г., второе издание - 2016 г.) и «В чем истина. К "критике" теологического разума» (2016). Все три книги были изданы в Петербурге издательством «Алетейя». Разве это не особая честь и не великая радость для меня? Всем известно, что русский язык - один из самых распространенных в мире, он является родным для 180 и вторым языком - для 120 миллионов человек. За этими сухими цифрами - многовековая история, тернистый путь русской культуры. И как не вспомнить здесь о том, что мне так близко: о русской литературе, музыке, искусстве, православном христианстве - всем том, что мне было дано узнать и беззаветно полюбить? Появление не одной книги, а целой трилогии на русском языке свидетельствует о такой благосклонности читающей публики к этим трудам, которая не может не изумлять: ведь речь идет не об instant books, эфемерных порождениях литературной моды, и не о поражающих воображение бестселлерах, а о научных работах из области герменевтики христианского вероучения, требующих от читателя серьезного мыслительного труда.

 

Но, спрашиваю я себя, чем объяснить столь благосклонный прием, оказанный моим трудам, откуда этот интерес к ним в культурной среде современной России, не угасающий с течением времени? Нелишним будет отметить, что переводы моих книг на русский язык выходили в свет в порядке, обратном тому, в котором они появлялись на языке оригинала. При всем уважении к Гераклиту, утверждавшему, что путь вверх и вниз - один и тот же, мы дерзнем возразить великому греку, ибо его учение о бытии не выдерживает испытания практикой: взойти на гору - не то же самое, что спуститься с нее. Это утверждение отчасти имеет силу и для триады моих переведенных на русский работ. Поэтому я, собравшись с духом, беру на себя смелость объясниться. Последовательность, в которой вышли из печати мои книги, - не просто вопрос хронологии: она отражает вехи пройденного автором научного пути и в то же время - процесс все большего погружения его в те материи, которые привлекали его с самого начала, но предметом специального его интереса стали лишь с течением времени. Напротив: обратная последовательность перевода этих книг на русский язык отражает, вероятно, большую чувствительность российской аудитории к актуальным проблемам современности, которая, однако, способна также стимулировать интерес и к более трудным материям.