События, произошедшие в XVII веке, драматическим образом отразились на истории России, и мы продолжаем жить в их тени. Однако о той мрачной драме мы вспоминаем на удивление редко. В чем причина этой нашей забывчивости? Только ли в том, что ужасные и трагические события XX века полностью заслонили от нас более раннее прошлое? Причина в том, что мы до сих пор не умеем об этом говорить. За прошедшие триста лет поменялись язык, культура, летосчисление, политическая реальность — но не появилось (или кажется, что не появилось) новой формы разговора о расколе XVII века. Да, мы научились говорить на языке мультикультурализма, толерантности, полицентричности, умеем строить нелинейные модели, но до сих пор наш разговор о событиях великого раскола идет в терминах ересеологов III–IV вв., которые изобрели христианскую этнографию.
Тодд Берзон, исследователь ересеологической литературы поздней Античности, привлек внимание к интересному явлению: стигматизации той или иной группы, приводящей к ее определению как «ереси». В ходе этой стигматизации «еретичность» постепенно утрачивает смысл, а на ее месте появляется этнография. Люди сначала считают диссидентов «еретиками», а их потом- ки уже считают их особым этносом или его разновидностью. Черта проводится сначала между разными идеями, а потом сознается как черта между народами. Так произошло со старообрядцами. Само слово «старообрядец» (а тем паче «раскольник») — часть языка ненависти, сперва рядившейся в одежды догматики или канонического права, а затем сменившейся равнодушным интересом этнографа. Но за этой этнографией скрывается драматическое явление раскола народа и появление двух разных православий в России.
Как же произошло появление двух альтернативных православий? И как возник этот язык ненависти?
Отказ от «герменевтической камеры»
Отказаться от этого языка ненависти трудно, поэтому его и вертят, — каждый на свой лад. Думаю, эти попытки следует прекратить, если мы хотим разобраться для начала в XVII веке. Попробуем описать, что произошло, не привлекая этого языка, не употребляя слов «ересь», «еретики», «раскольники». Одновременно придется от- казаться от ряда привычных понятий, которые мы впитали едва ли не с молоком матери. Это нужно для того, чтобы объяснить, как так вышло, что в нашей истории и культуре духовная сфера, связующая нас с византийским православием, получила разрыв в самом чувствительном месте. Это место — древнерусская культура, наследие Древней Руси. С моей точки зрения, в XVII веке произошел отказ от этого наследия. Точнее говоря, отказались от интерпретационного механизма, полученного от предков «устройства», позволяющего нам «подключиться» к Древней Руси, а через нее — к Византии. Византийское преемство — очень дискуссионная и сложная тема. За XVIII–XIX века к Византии обращались не раз и не два, да и в наше время тяготеют к ней снова. Священники обрядились в греческие фески и тужурки, хоры запели «Агни Парфене», стало модно учить греческий. Но современное греческое православие при всем желании не может «подключить» нас к Византии. Самое главное — мы не понимаем: а зачем нам вообще к ней подключаться? Более того, уже выросли поколения русских людей, считающих это наследие не только не нужным, но и вообще бесполезным. Впрочем, культуры живут, только если связаны с корнями, — а без корней умирают. И мы, отрицая эти связи, по сути, придумываем себе другие корни.
И система этих других корней пронизала всю куль- туру. От нее не так просто абстрагироваться. Нужна революция почище современной информационной. Петр I, создатель современной России, приучил русских людей смотреть на Европу как на свою родину, как на «место силы». Такой взгляд не историчен — но он конструктивен. Он тоталитарен и неорганичен — но он врос в нас, поэтому от него невозможно избавиться. Будем исходить из того, что без утраты способности строить рациональное объяснение нашей истории мы не сможем отказаться от наследия петровской эпохи. А без рационального объяснения истории и без рассуждения о прошлом, основанного на критике, нам остаются только песни. Аэдов хватает сейчас и без нас, а петь патриотические песни в угоду князьям — не дело ученых.
Алексей Муравьев - Старообрядцы. Другие православные
Москва : Эксмо, 2021. — 144 с.
ISBN 978-5-04-110580-8
Алексей Муравьев - Старообрядцы. Другие православные - Содержание
Предисловие
Глава первая. Русский раскол. Появление двух русских православий
-
Отказ от «герменевтической камеры»
-
Координаты русской культуры
-
Спор иосифлян и нестяжателей и государственный террор Грозного
-
Смута
-
Разделенное православие
-
Конец спора о правоте. «Старообрядцы»
Глава вторая. Хронология старообрядчества в системе двух православий
-
Первый период от начала реформ Никона до собора 1666–1667 гг.
-
От собора 1667 г. до выделения беспоповских согласий
-
От восстановления иерархии у поповцев до религиозных свобод
-
От Февральского переворота до катастрофы Гражданской войны
-
Старообрядцы во время коллективизации и репрессий 1930-х гг.
-
От послевоенного периода до конца Советской власти
-
Современный период
Глава третья. Старообрядцы как предмет мифологизации
-
Религиозное меньшинство
-
Миф первый о протопопе Аввакуме: крамольщик
-
Миф второй об Аввакуме: еретик
-
Миф третий: старообрядцы-изуверы и самосожженцы
-
Миф о связи староверия с русским сектантством
-
Миф о лесной и деревенской природе староверия
-
Миф о том, что старообрядцы служат по совершенно другому (Студийскому) уставу
-
Староверы — язычники?
-
Миф о реакционности и ретроградстве староверов
-
Миф о предательстве староверов в Отечественной войне 1812 г.
-
Миф о порождении большевизма из староверия
-
Миф о количестве старообрядцев
-
Миф о 180-летнем отсутствии епископов и «неканоничном» епископстве
-
Миф о том, что старообрядцы раскололись на тысячу согласов
-
Миф о том, что старообрядцы не желали единства русского православия
-
Миф о тайных знаниях старообрядцев
-
Миф о приверженности старообрядцев натуральным продуктам и о том, что староверы не пьют вина
-
Миф о плохом отношении староверов к науке и культуре
-
Миф о закрытости староверов
-
Миф о том, кем староверы считают никониан
-
Миф о «старцах» и старообрядчество
-
Миф о том, что староверие — исключительно русское явление, связанное с народной косностью
-
Миф о том, что старообрядцы — аналог протестантов
-
Миф о том, что старообрядцы не изменили «ни йоты» в дораскольных книгах
Глава четвертая.Некоторые отличительные черты старообрядческого мировоззрения и их смысл
-
Церковь и власть
-
Троеперстие
-
Человеческое имя Христа
-
Аллилуйя и другие церковно- богослужебные моменты
-
Посолонь
-
Иконопись
-
Пение
-
Старообрядчество как альтернатива
Категории:
Благодарю сайт за публикацию:
