Насонов - Музыка: диалог с Богом

Бог и культура

---

Предложение издательства «Никея» написать популярную книгу о классической музыке я принял почти моментально. Жанр всеобщей истории, когда-то широко распространенный, сегодня почти не востребован. Слишком много известно нам разнообразных явлений музыкального искусства, слишком разнятся между собой исторические эпохи. Вынося готовый опус на суд читателей, я не претендую на универсальность получившейся картины: развитие музыки от архаики к XXI веку в рамках этой небольшой публикации можно было проследить лишь пунктирно. И тем не менее я стремился сделать повествование цельным, подчинить его единой мысли. Высокое музыкальное искусство понимается мной как необходимое человечеству средство богообщения, как один из величайших духовных даров, которыми мы обладаем.

 

Христианская точка зрения была избрана не случайно: заказ издательства дал мне шанс изложить личные — но далекие от произвола субъективности — наблюдения ученого. Классическая музыка не просто зародилась в Церкви и питалась на всем протяжении своего развития духовными импульсами, исходящими от христианства. Вне западной цивилизации такой музыки никогда бы не возникло.

 

(Бог и культура)

М. : Никея, 2021. — 424 с.

ISBN 978-5-907307-24-7

 

Список иллюстраций

Список некоторых произведений с рекомендациями

 

 

Рихард Вагнер (1813-1883) — крупнейшая фигура в искусстве и в художественной жизни второй половины XIX века. Этот великий музыкант, автор опер, которые он писал всегда на собственные либретто, прославился и как выдающийся мыслитель, чьи идеи оставили глубокий след в немецкой и европейской культуре. Но даже всего сказанного будет мало. Пожалуй, ни один современный Вагнеру литератор или деятель искусства не оказал столь мощного воздействия на историю своей эпохи, на мировоззрение и духовную жизнь интеллигентных людей: в поисках аналогий невольно вспоминаешь такие непохожие фигуры, как блаженный Августин, Франциск Ассизский, Лютер и Кальвин, Эразм Роттердамский, Вольтер в окружении французских энциклопедистов, Маркс, Толстой, Фрейд, Ганди...

Но именно влиятельность Вагнера сыграла злую шутку с посмертным восприятием творчества музыканта и самой его личности.

 

Образ «гениального злодея» — человека без твердых нравственных принципов, склочника, безудержного охотника за женщинами, шовиниста, антисемита и, возможно, расиста, — созданный биографами композитора, был охотно растиражирован в желтых медиа и в продукции массовой культуры. Логика дальнейших рассуждений проста. Если «такую прекрасную музыку» написал «такой плохой человек», то это значит, что и с музыкой дело обстоит как-то не так: идеальные миры, изображаемые в вагнеровских операх, — не более чем искусная ложь; нездоровый и нечистый душою манипулятор создал их в расчете на доверчивую и сентиментальную публику.

 

Встав на подобную точку зрения, легко впасть в соблазн: надо ли в принципе слушать оперы Вагнера, коль скоро они насквозь «фальшивы»? Хорошо бы их и не слушать — сами спектакли длятся долго, никак не меньше трех с половиной часов, либретто полны путаных философских рассуждений, изложенных к тому же старомодным, высокопарным языком, в музыке практически отсутствуют номера с популярными мелодиями (легко ложащиеся на слух арии и ансамбли, обилие которых в итальянской опере XIX века так подкупает меломанов). Оркестр играет много и громко, его партии насыщены лейтмотивами — их символику желательно изучить заранее, чтобы прочитывать психологический и идейный подтекст.

 

В том и состоит «казус Вагнера» в наши дни. Немногие хорошо ориентируются в музыке композитора, но буквально все наслышаны о нем и его «сомнительном» творчестве. Активно обсуждаются философские и политические взгляды немецкого музыканта, приводятся цитаты из его писем и многочисленных полемических публикаций, под определенным углом зрения интерпретируются либретто опер. Сами же оперные постановки почти всегда выдерживаются ныне в духе «режиссерского театра»: в «слишком идеалистические» сюжеты Вагнера вкрапляют посторонние истории «из настоящей жизни», вступающие с первоисточником в противоречивые, как правило полемические, отношения. Разворачивающийся на театральной сцене поединок между «идеализмом» вагнеровского оригинала и «реализмом» актуального дополнительного сюжета захватывает публику, что позволяет ей не вникать слишком глубоко ни в идейный замысел вагнеровских произведений, ни в их достаточно сложное музыкальное содержание. Так, Бурхард Косьминский, осуществляя постановку «Тангейзера» для Немецкого оперного дома на Рейне (Дюссельдорф, 2013), перенес действие в концентрационный лагерь, где легендарный певец принимает участие в натуралистичной сцене расстрела еврейской семьи. А, скажем, в постановке «Лоэнгрина» в «Новой опере» (Москва, 2008), по задумке режиссера Каспара Хольтена, история спасения чистой девушки Эльзы трансформируется в истеричную предвыборную кампанию — ведет ее в американизированной манере энергичный главный персонаж, зачитывающий ловко составленные тексты закулисных пиарщиков.

 

Здесь будет уместно вспомнить слова недавно скончавшегося английского философа Брайана Меджи: «Иногда я думаю, что в нашей культуре есть два Вагнера, которые отличаются друг от друга почти до неузнаваемости: Вагнер, известный тем, кто знаком с его творчеством, и Вагнер, существующий в воображении тех, кто знаком с его именем и репутацией».