Лобье - Эсхатология

Конечная судьба человека - не каждой личности перед лицом и по ту сторону смерти, а людского сообщества в целом - содержание данной книги. Подобными проблемами занимается эсхатология - учение о конце света и конце времен, которыми, в соответствии с линейной концепцией времени, завершится история.

 

П. де Лобье; Пер. с фр. Н. Зубкова.

М: ООО «Издательство Астрель»: ООО «Издательство АСТ», 2004. - 158, [2] с.

(Cogito, ergo sum: «Университетская библиотека»).

ISBN 5-17-026785-1 («ООО Издательство АСТ»)

ISBN 5-271-09893-1 («ООО Издательство Астрель»)

 

Глава I ЦИКЛИЧЕСКИЕ И ЛИНЕЙНЫЕ КОНЦЕПЦИИ ИСТОРИИ

Глава II ЭСХАТОЛОГИЧЕСКИЕ ТРАДИЦИИ

Глава III СОБЫТИЯ И ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА ЭСХАТОЛОГИИ

Глава IV РЕЛИГИОЗНЫЕ И НЕРЕЛИГИОЗНЫЕ ЭСХАТОЛОГИЧЕСКИЕ СИСТЕМЫ XIX-XX вв

СЛОВАРЬ И ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ СВЕДЕНИЯ

 

 

Мысль о конце истории интригует, - и не только из-за абсолютной неясности сроков. Богословские системы, исходящие из авраамической традиции (иудаизм, христианство, ислам), содержат пророчества о неких знамениях, которые будут предшествовать концу времен. Естественно, все последующие поколения, пристально вглядываясь, пытаются их различить. Если взглянуть еще глубже, весть о воскресении мертвых, за которым последует суд, взывает к верующим и провоцирует к тревожащим выводам неверующих. В конечном счете, эсхатология - достаточно чувствительная проблема, рождающая вопросы, обращенные и к каждому человеку, и к любому сообществу на протяжении всей истории.

 

Цель настоящей работы - дать очерк иудейской, христианской и мусульманской эсхатологических традиций, причем особое внимание будет уделено культурному массиву, который можно назвать христианским корпусом текстов, привитым на ствол Ветхого Завета. Эсхатологический феномен существовал и эволюционировал в течение многих столетий, в том числе и в лоне католической церкви, которая отнюдь не отошла, как иным представляется, от пророческого духа.

 

Она содержит множество предвидений будущего, исходящих и от учительной Церкви во главе с папой Иоанном-Павлом II, и из частных харизматических источников, которые Церковь не всегда или не сразу признает, но которые неизбежно оказывают влияние на метаморфозы восприятия эсхатологических перспектив. Для русской литературы, вдохновленной православием, характерна, как говорил Бердяев, эсхатологическая направленность. Протестантизм также богат различными пророчествами, и мощное харизматическое течение, в настоящее время (в конце XX века) пронизывающее христианский мир, имеет протестантское происхождение.

 

Коран, питающий дух миллионов верующих, наполнен эсхатологическими веяниями, особенно в самых древних и кратких сурах, и в наше время бурлящего ислама они довольно рельефно проступают.

Среди знамений времени нельзя не обратить особое внимание на то, которое по праву привлекает самое пристальное внимание всех, кто считает себя принадлежащими к авраамической традиции: судьбы Израиля. После двух тысяч лет скитаний библейский народ вернулся на землю предков и основал государство. Это в определенной мере подтверждение эсхатологических пророчеств приобретает особое значение в тот момент, когда христиане и наряду с ними все, кто принял христианское летоисчисление, готовятся встретить второе тысячелетие со дня рождения Мессии - родом еврея, - Второго пришествия которого уже двадцать столетий ждет христианский мир.

 

 

У истоков милленаризма - текст из Апокалипсиса, дававший повод к самым различным толкованиям:

 

«И увидел я Ангела, сходящего с неба, который имел ключ от бездны и большую цепь в руке своей. Он взял дракона, змия древнего, который есть диавол и сатана, и сковал его на тысячу лет, и низверг его в бездну, и заключил его, и положил над ним печать, дабы не прельщал уже народы, доколе не окончится тысяча лет; после же сего надлежит ему быть освобожденным на малое время» (Откр., XX, 1-3)[1].

Далее в рассказе об этом видении говорится, что мученики и верные, отказавшиеся поклониться Зверю - то есть ставшие на сторону Христа против Князя мира сего, - будут участвовать в первом воскресении и царствовать с Христом тысячу лет.

 

Это первое воскресение - не конец света и не Страшный суд, на котором, по Евангелию, предстанут все люди. Всеобщее воскресение - это уже второе воскресение.

Когда же окончится тысяча лет, сатана будет освобожден, начнет страшное сражение против святых и в конце концов будет навсегда ввержен в озеро огненное. Суд над народами произойдет сразу после поражения великого соблазнителя, народов.

 

Это место из Апокалипсиса и стоит у истоков милленаризма, поразительная история которого непрестанно обогащается на протяжении веков. Отцы Церкви первых трех столетий толковали это тысячелетие как царство мира и благоденствия. В I в. Св. Иустин полагал учение о тысячелетнем царстве на земле составной частью истинного вероучения. Св. Ириней Лионский во II в., как мы еще увидим, говорил об этом довольно подробно и с большим убеждением. В этом пророчестве он видит и справедливую награду избранным на земле за труды и страдания, предваряющую вечное блаженство, и, вместе с тем, духовную подготовку к вечности. Тертуллиан и Св. Ипполит Римский в начале III в. мыслили в том же направлении, зато их современник Ориген дал тысячелетнему царству чисто символическое толкование. В IV в. Лактанций в «Божественных установлениях» уверяет, что тысячелетнее царство непременно будет.

 

В том же IV в. от этого убеждения решительно отказались Св. Иероним и особенно Св. Августин, какое-то время разделявший его, но затем увидевший в апокалиптическом видении чисто символическое значение, чтобы это земное царство не понималось плотски.

 

Обращение римских императоров в христианство значительно изменило положение приверженцев этой веры, и хотя автор «Града Божьего» отнюдь не смешивал небесный Иерусалим с царством, где христианство стало официальной религией, но был весьма привязан к Риму своего времени. Нашествие варваров глубоко потрясло и его, и Св. Иеронима.

 

Между падением интереса христиан к эсхатологии и новым положением Церкви, отныне получившей признание политической власти, есть несомненная связь. Для гонимых, которым всегда грозила смерть, ожидание Христа было насущным чаянием. Когда христианство стало государственной религией, все переменилось. Многие объявили себя христианами, но не всем были свойственны героизм и горячая вера. Люди стали устраиваться в этом мире, и в более комфортных условиях эсхатологическое ожидание поблекло, утратив актуальность.

 

В течение всей истории христианства видно, как фазы активных эсхатологических ожиданий чередуются с периодами относительной индифферентности. Нередко эсхатологические устремления принимают форму милленаризма - ожидания царства Христа на Земле, - но порой трансформируются и в другие формы: ждали самого конца света. Каждый век внес свою оригинальную лепту в эсхатологическое мировидение.

 

Периодическое возрождение эсхатологического сознания, ожидания неминуемо грядущего конца света коренится в самой евангельской вести, подогреваемые тем, что не представляется возможным узнать его день и час. Правда, существует возможность распознавания знаков, предвещающих конец. К таковым можно отнести: проповедание Евангелия по всей земле, обращение еврейского народа, катастрофы космического масштаба, - ведь в каждом веке вполне можно отыскать аргументы в пользу того, что эти события уже происходят.

 

Представим себе только конец Римской империи, нашествие азиатских орд во главе с Аттилой, арабскую экспансию, чуть не поглотившую всю Европу и вытоптавшую христианство в Северной Африке и в самой его колыбели - на Ближнем Востоке. Дальше последовали приближение тысячного года, известная распря пап с императорами, поставившая Западную Европу на грань катастрофы, движение катаров в XIII в., вступившее в резкий конфликт с христианством, великую чуму XIV в., погубившую треть населения Европы, великий раскол и падение Византии в XV в., Реформацию и религиозные войны в XVI, турецкую угрозу, Смутное время в России и религиозный раскол в Англии в XVII, Французскую революцию в XVIII, эсхатологические,религиозные движения в Соединенных Штатах и социальные утопии в Европе XIX в. Наконец, XX век: русская революция, нацизм, угроза ядерного самоуничтожения и такой особый эсхатологический знак, как создание государства Израиль, последовавшее после Холокоста.

 

В конце этого далеко не исчерпывающего списка событий, вызывавших эсхатологические ожидания, впечатляюще проступает канун 2000 г., богатый эсхатологическими символами; и хотя это лишь одно из мгновений долгой истории, что уменьшает значимость этих символов, они характеризуют особенность момента окончания тысячелетия. Еще никогда гибель самой Земли не ощущалась столь осязаемо реально, как ныне, когда национальные центры ядерного уничтожения угрожающе плодятся. Никогда со времен разрушения второго Иерусалимского храма судьба Израиля не открывала так явно свой пророческий лик, хотя множество неувязок и скрывает ее эсхатологическую значимость.

 

 

Идет ли речь об ожидании периода мира и благоденствия в истории прежде конца времен - а неизбежность этого конца все время чувствуется из самых разных событий?

 

Или это слишком материальное толкование библейской метафоры, которую надо понимать чисто духовно, по образцу Св. Августина, которому следовали Св. Фома Аквинский и большинство богословов?

Надо ли полагать, как считает «New Age», что придет новая постхристианская эра - жизнь на земле в идеальном благоденствии?

 

Не имеем ли мы дело с мифом, порожденным мечтой о человеческом счастье, сначала связанным с религией, потом все более секуляризовавшимся и, наконец, превратившимся просто в претерпевающую постоянные метаморфозы социальную утопию, с мифом, который, как писал Жорж Сорель, удаляется, подобно миражу, едва люди подходят к его осуществлению?

 

 Единого ответа, естественно, быть не может. Разные течения мысли давали и дают подобные перечисленным выше ответы; имея порой непримиримые различия между собой, все они обладают единой точкой соприкосновения - это текст из Апокалипсиса, столетия продолжающий возбуждать духовные и мирские эсхатологические ожидания.

---