Санд Илсе - С любовью к себе - Как избавиться от чувства вины и обрести гармонию

Илсе Санд - С любовью к себе: Как избавиться от чувства вины и обрести гармонию

Вальдемара мучает совесть, если он не отвечает маме на телефонный звонок. Поэтому он всегда берет трубку, даже когда хочет побыть наедине с собой. Туэ так обожает бананы, что готов опустошить всю вазу для фруктов у себя на работе, но из-за стыдливости не позволяет себе брать больше одной штуки. Рикке не нравится спорт, и тем не менее пару раз в неделю она выходит на пробежку. Иначе она будет корить себя за нарушение собственных принципов, в числе которых — поддержание физической формы. Чувство вины, самоуничижение и угрызения совести — все это управляет нашим поведением. Мы не просто делаем то, что хотим; мы проявляем внимание к другим людям, ориентируемся на них, делимся с ними своими мыслями и вещами, при этом стараясь сохранить свою внутреннюю гармонию.

Меня выбивает из колеи любое событие. Началось все с раннего детства, когда я жила в Вендсисселе. Однажды я поймала двух жаб и сделала для них домик в тазу, добавив туда песка и воды, чтобы они могли плавать. Вскоре я забыла про своих питомцев и только спустя продолжительное время вспомнила про свою находку и побежала в подвал, но жабы уже сдохли. Я была совсем маленькой, но полностью осознавала свою вину в их смерти. Я чувствовала себя несчастной и стыдилась рассказывать об этом кому-то.

Несмотря на то что я охотно беру на себя ответственность (такое было как в детстве, так и во взрослом возрасте), бывают случаи, когда я стараюсь ее избежать. В первую очередь это касается ежедневной домашней работы: когда ее надо выполнять, я делаю вид, что меня нет, и жду, пока найдутся другие желающие.

Иначе дела обстоят с близкими мне людьми. Как-то раз я решила навестить маму в больнице Ольборга. В коридоре по пути в палату я прошла мимо зеркала и улыбнулась. Я гордилась собой: несмотря на напряженный график, я нашла время, приехав из самого Дюрсланда, а ведь водить машину — задача для меня непростая. Спустя два часа я подошла к тому же зеркалу и испугалась собственного отражения: лицо стало желто-серым, будто я впала в затяжную депрессию. Меня мучали тяжелые угрызения совести, мешающие мыслить. В то время я не совсем понимала, что именно терзает мою душу при общении с мамой. Может, это было связано с женщиной, лежавшей с ней в одной палате: сын навещал свою мать каждый день, хотя жил на другом конце страны. Возможно, дело было во взгляде, которым моя мама смотрела на меня. Или же эмоционально мы отдалились, и я это чувствовала. Нередко и в детстве, и во взрослой жизни моим основным чувством по отношению к матери были угрызения совести. Я прекрасно осознавала всю их необоснованность. Однако лишь несколько десятилетий спустя я смогла перебороть их и выпустить наружу скрытые эмоции.