Шперл - Религиозная функциональность древнегреческих надписаний ветхозаветных псалмов

Вопрос «конкуренции» Септуагинты и Масоретского текста, двух столпов библеистики, до сих пор не имеет однозначного ответа: известно, что Септуагинта, будучи более древним письменным источником, чем MT, обладает в значительной степени расширенным объемом текстов, нежели еврейский вариант Ветхого Завета. Тем не менее, являясь все же переводным материалом, в ней не исключены (а, напротив, находятся в больших количествах) разночтения с оригиналом. Под «оригиналом» в данном случае приходится подразумевать устную традицию, которая легла в основу перевода семидесяти толковников. С одной стороны, мы имеем более древний текст, характеризующийся многими «преимуществами» в глазах современного православного христианина: Септуагинта древнее, использовалась апостолами, содержит данные, не входящие в Масоретский корпус текстов (что, впрочем, обычно принимается как показатель более позднего периода составления – в качестве примера можно привести исследование списков Евангелий и определение хронологического порядка написания, т.е. более краткий текст считается протографом для появившегося впоследствии дополненного); с другой стороны, сам факт осуществления перевода уже предполагает привнесение сторонних коннотаций, возможно, собственных субъективных правок и т.п.

 

Значение Кумранских рукописей для библейской текстологии трудно переоценить. Во многом это обусловлено тем, что древние свитки стали свидетельством близости Септуагинты скорее к новонайденным еврейским текстам, нежели к MT. То, что раньше считалось привнесением Септуагинты, характерным только для нее, было увидено в рукописях Мертвого моря подтвердив гипотезу о том, что протограф LXX отличался от Масоретского текста. До обнаружения рукописей предположение не подтверждалось ничем, что приводило к контраргументу, согласно которому разночтения – результат экзегетической деятельности семидесяти толковников. С появлением в арсенале ученых Кумранских рукописей многое в нашем понимании отношений греческого перевода и позднего еврейского текста изменилось.

 

Тем не менее, нельзя говорить о том, что абсолютно все добавления, которые мы находим в Септуагинте при сравнении с MT, являются фрагментами утерянного протографа. Текст не находится в культурном вакууме, он переписывается живыми людьми, имеющими если и не собственные предпочтения, то принадлежность к определенному кругу. Наглядным примером в данном случае могут служить две различные версии Книги пророка Иеремии, которые существенно отличаются друг от друга (прежде всего – по объему) в греческом и еврейском текстах. Тем не менее, многие специалисты придерживаются мнения, что оба текста имеют право на существование и не подразумевают «иерархических» отношений, поскольку происходят из разных источников: еврейский текст, легший в основу LXX, сохранили те, кто бежал в Египет; позднее израильтяне Египта отправили свою версии Книги Иеремии изгнанникам в Вавилон. Тот текст, на основе которого написан MT, является расширенной версией того же текста, что попал в Палестину. Таким образом, появляются две относительно параллельные версии, каждая из которых складывается в своей традиции, поэтому в данном случае вопрос влияния перевода на содержание не столь важен, как отличия в содержании оригиналов. Случайные ошибки, которые могли иметь место в Септуагинте при переводе с еврейского протографа, менее значимы, чем сознательные коррективы, вносимые переводчиком, который по определению выступает не только механическим передатчиком информации, но и редактором. Перевод становится не изводом, но редакцией, что в значительной степени отражается на смысле написанного.

 

Греческий текст составлен с учетом некоторой обработки реалий, с учетом эллинистического мировосприятия. Те черты резкой антропоморфизации, которые присущи ближневосточной культуре, сглаживаются, а местами толковники вовсе производят замену лексических единиц, чтобы устранить несоответствие между различными фрагментами Ветхого Завета (пример тому – возведение стел (в Синодальном переводе – «столбов»), запрещенное во Второзаконии 16:22; при описании того, как Моисей построил жертвенник и стелы по числу колен Израилевых (Исх 24:4), слово «стела» заменяется на греческое «камень»). Примеры интерпретаций и смыслового развития указаны, в частности, у И.С. Вевюрко. Особый интерес для нас представляют особенности греческого перевода надписаний псалмов в их сравнении с еврейским вариантом. Здесь можно наблюдать те же тенденции, которые применимы к остальным книгам Ветхого Завета – смысловое развитие, лексические замены, грамматические трансформации.

Православный свято - тихоновский гуманитарный университет

Москва, 2019г. - 178с.