Соколов - Игумен Арсений - Будущее человечества в свете некоторых библейских пророчеств

Игумен Арсений (Соколов), д-р богословия, проф. ОЦАД

Доклад на XV Иннокентьевских чтениях. Абакан, 3/X-2017 a.D.

---

Игумен Арсений - Соколов - Будущее человечества в свете некоторых библейских пророчеств

Позвольте начать с небольшого лирического отступления. Совсем недавно мне довелось побывать и даже некоторое время пожить в городе, который сегодня считается тем, чем был две тысячи лет назад Рим - caput mundi, "главой", или "столицей" мира. Основанный в XVII веке голландцами на расположенном в устье Гудзона острове Манхэттен и названный ими Новым Амстердамом, позднее город был взят англичанами и переименован в Нью-Йорк, в честь старинного городка Йорк в Южной Англии. Сегодня этому американскому городу, пожалуй, больше соответствовало бы название "Новый Вавилон", настолько в нем перемешаны все, какие только можно себе представить, народы и языки, и в котором испанская или китайская речь звучит едва ли не чаще, чем английская. В XIX веке французы подарили городу статую, ставшую его символом - статую Свободы. Это у войны, как замечено, «не женское лицо». А у революции оно как раз-таки женское. Но поскольку пуританские устои в Соединенных Штатах в ту пору были еще крепки, да и революционных настроений не наблюдалось, "верхи" с "низами" вполне себе уживались, то грудь женщине, изображающей свободу, решили, в отличие от ее французской эмансипированной и революционизированной подруги, все-таки не обнажать. Так и стоит она в своем строгом одеянии в устье Гудзона, встречая всякого прибывающего в Новый Свет путешественника и освещая ему путь революционным французским факелом. Местные жители почему-то называют эту статую "теткой с мороженым".

 

Будущее! Кому не хотелось бы в него заглянуть? Но чем осветить его темную неизвестность? Революционный факел давно потух. Но даже когда он так ярко пылал в XVIII и XIX веках, туда ль он указывал путь ? Опыт XX века показал, тоо "прогрессивное" ееловечество, освещавшее дорогу в "светлое будущее" этим революционным факелом, сбилось с пути, так и не добравшись до заветной счастливой цели. И, осознав, что факел угас и путь потерян, оно растерялось и приуныло. Во второй половине XX века эта растерянность и эти разочарование и скука выразились в трудах европейских философов-экзистенциалистов, а в русской литературе его высказал Венедикт Ерофеев в своей бессмертной поэме "Москва-Петушки": «Наше завтра светлее, чем наше вчера и наше сегодня. Но кто поручится, что наше послезавтра не будет хуже нашего позавчера?»^[1]. Ленин, к столетию со дня рождения которого была написана эта поэма в прозе, понятно, в такие поручители уже не годился.

 

Может ли кто-то вообще располагать достоверными сведениями о будущем? Кто наставит на путь, по которому нам идти (ср. Пс 31:8)[2]? Есть ли проводники, способные вывести из того «сумрачного леса», свое нахождение в котором кто-то из нас осознает, как Данте, к середине жизни, а кто-то не осознает никогда ? Ведь, р азумеется, можно проживать свою жизнь, и не задумываясь о будущем. Просто жевать гамбургеры, тупо уставившись в телевизор или тыкая пальцами в гаджеты, достигая все новых трудовых свершений и наполняя дома и кельи различным добром. Но если мы все же, как пелось в одной популярной песенке, "желаем знать, что будет", нам не следует обращаться ни к гадателям и провидцам, ни к философам и богословам. А обратиться следует нам к пророкам. И не к пророкам вообще (их в мире не счесть), а к пророкам библейским, о которых в Новом Завете сказано:

 

Мы имеем вернейшее пророческое слово, и вы хорошо делаете, что обращаетесь к нему, как к светильнику, сияющему в темном месте... (2Петр 1:19).

Вот он, светильник, который светит во мраке, и который, как сказано в 118-м псалме, может стать «светильником ноге мо ей и светом стезе моей» (Пс 118:105)! И если нами движет не праздное любопытство и не желание прийти в тот изумрудный город, при входе в который стоит плаха, а стремление достигнуть того града, который таинственно обозначен в 106- м псалме как "населенный город" (Пс 106:4,7), то чуть ниже в том же Послании Петра сказано:

 

Никогда пророческое слово не было произносимо по воле человеческой, но изрекали его святые Божии человеки, удс)уии движимы Духом Святым (2Петр 1:21).

 

Итак, пророки Божьи - это светильники, факелы, а слово Божье, которое они провозглашают, передают, транслируют - это свет. Этот свет вечен, поскольку вечен его источник - Всевышний Бог. Огонь, извергающийся из факела статуи Свободы, никому не светит. Ни буквально, поскольку это лишь окрашенный золотой краской камень и действительно больше напоминает мороженое, наполняющее вафельный рожок в аппаратах, которые устанавливают в Макдональдсе и в других столовых быстрого питания. Ни ме тафорически, поскольку в наш пост- или даже пост-пост­модернистский век человек уже никуда не идет, да и идти не хочет, у него нет пути, который требовалось бы освещать. Устами ерофеевского героя он говорит: «Я согласился бы жить на земле целую вечность, если бы прежде мне показали уголок, где не всегда есть место подвигам»^[3]. Ну а на американский манер это исчезновение из жизни обывателя высшей цели можно выразить словами американского писателя и драматурга Германа Вука: «Мистер Абрамсон ушел из дому утром, плотно позавтракав, в полном здравии и хорошем настроении, и с тех пор его никто не видел. Уходя он сказал, что сыграет партию в гольф, а потом поедет к себе в контору». Над современным человеком, пишет Вук, висит угроза «приятно исчезнуть, уехав вдаль по широкой современной автостраде за рулем мощного, длинного автомобиля, в котором на заднем сидении лежат клюшки для гольфа». «Разумеется, - объясняет американский автор, - мистер Абрамсон не умрет.

Когда рассеется амнезия, он станет мистером Адамсоном, и к нему приедут жена и дети, и все будет в порядке»^[4].

 

У большинства из нас, собравшихся здесь сегодня, автомобили еще не достигли своей критической длины и на их задних сидениях еще не валяются клюшки для гольфа. Таким образом, для нас еще остается надежда, и давайте утешимся ею, обратившись к некоторым библейским пророческим текстам. Эти тексты, в отличие от получивших в последние десятилетия распространение квазиправославных апокалиптических страшилок^[5], несут в себе не только парализующий ужас перед «кончиной» этого мира, но и освобождающую надежду на грядущий «новый мир». Безусловно, и в этом прав Юрген Мольтман, «нет начала нового мира без конца мира старого, нет Царства Божьего без суда над безбожием»^[6], но все же конечная, эсхатологическая цель, какой нам ее открывают пророки - не катастрофа, а восстановление, не гибель, а воскресение.

 

Начнем с текста, который был озвучен на пленарном заседании прошлых, XIV-х Иннокентьевских чтений. Пассаж, о котором идет речь, говорит о конце времен и предрекает обращение языческих народов к Богу Израиля. Содержится он в книгах Михея и Исайи, причем в обеих книгах его содержание почти полностью совпадает, вариации не значительны. Мы не знаем, кто первым изрек эти слова , Михей или Исайя. Быть может, они изрекли их одновременно. Приведем отрывок по версии Исайи, цитируемой чаще:

 

И будет в последние дни, гора дома Господня будет поставлена во главу гор и возвысится над холмами, и потекут к ней все народы. И пойдут многие народы и скажут: придите, и взойдем на гору Господню, в дом Бога Иаковлева, и научит Он нас Своим путям, и будем ходить по стезям Его; ибо от Сиона выйдет закон, и слово

Господне - из Иерусалима. И будет Он судить народы, и обличит многие племена; и перекуют мечи свои на орала, и копья свои - на серпы: не поднимет народ на народ меча, и не будут более учиться воевать (Ис 2:2-4. Ср. Мих 4:1-3).

 

Военные училища и академии закроют за ненадобностью! Что слышится в этих словах, так талантливо воплощенных в статуе Вучетича у здания ООН в Нью-Йорке? Утопия? постоянная и недостижимая мечта человечества? Декларация сионизма? Или - действительно оо будущее, которое ожидает все человечество? И как понять пророческий призыв, содержащийся в книге Иоиля:

 

Перекуйте орала ваши на мечи и серпы ваши на копья! (Иоил 3:10а)?

 

Совершенно ясно, что мы имеем две противоположных картины, два противоположных пророчества - Исайи и Михея с одной стороны и Иоиля с другой[7]. Они не могут свершиться одновременно, их исполнение должно быть разнесено во времени. В какой последовательности? Поскольку у Иоиля эти слова находятся в контексте описания эсхатологической битвы в долине Иосафата и Суда Господня над народами, а у Исайи и Михея описывается непоколебимый мессианский мир и идеальное состояние вещей, то очевидно, что хронологически исполнение пророчества Иоиля должно предшествовать исполнению пророчества Михея и Исайи: сначала последнее решающее сражение, сопровождающееся катастрофой космического масштаба («Солнце и луна померкнут, и звезды потеряют блеск свой» - Иоил 3:15), затем - Суд, и наконец - новый, восстановленный по правде Божьей идеальный мир, в котором, как сказано у Исайи в другом всем известном месте, волк будет жить вместе с ягненком, и барс будет лежать вместе с козленком; и теленок, и молодой лев , и вол будут вместе, и малое дитя будет водить их. И корова будет пастись с медведицею, и детеныши их будут лежать вместе, и лев, как вол, будет есть солому. И младенец будет играть над норою аспида, и дитя протянет руку свою на гнездо змеи. Не будут делать зла и вреда... (Ис 11:6-9а).

 

Собственно, Исайя развивает тему, заявленную еще у Осии:

 

Заключу в то время для них союз с полевыми зверями, и с птицами небесными, и с пресмыкающимися по земле; и лук, и меч и войну истреблю от земли той и дам им жить в безопасности (Ос 2:18).

 

Тему умиротворения дикой природы продолжает и Иезекииль, у которого одним из аспектов грядущего «завета мира», который Бог заключит со Своим народом, является безопасность от диких зверей:

 

Удалю с земли лютых зверей, так что безопасно будут жить в степи и спать в лесах (Иез 34:25).

 

Давайте вспомним эти слова, когда нам в очередной раз будут рассказывать о несчастных жителях Лесосибирска, Енисейска, или какого-нибудь другого сибирского города, которые вовсе не собирались спать в лесах, но были задраны медведями-шатунами прямо посреди городских улиц! Или - когда мы сами будет ходить по этим улицам.

 

Новый миропорядок, о котором говорится у Исайи и в параллельных местах у других пророков, будет установлен в «тот день», или в «день Господень». Это два синонимичных и очень важных ляя библейской эсхатологии выражения[8]. Многотысячелетняя традиция как иудейской, так и христианской интерпретации 11-й главы книги Исайи отождествляет «тот день» (Ис 11:10) с днем установлением вечного и тотального владычества Царя-Мессии «от корня Иессеева». Иессей - это отец Давида, царя «по сердцу Господню» (ср. 1Пар 17:19), а «жезл от корене Иессеева» (по крайней мере для нас, христиан) - это родившийся в Вифлееме Господь наш Иисус Христос, возвращения оторргоо мы ждем и царству которого, как мы исповедуем и провозглашаем в нашем Символе веры, «не будет конца».

 

Кто такой пророк? Испанский библеист Хосе-Луис Сикре Диас дает следующее определение пророка: «Пророк - избранный Богом посредник для передачи людям особых знаний о том, что необходимо делать в настоящее время или в будущем»^[9]. То, чем было для библейских пророков настоящим, для нас - далекое прошлое. Но и многое из того, чем было для них будущее, для нас также является прошлым. Это касается исполнения тех пророчеств, которые имели отношение как к ближайшему для того или иного пророка будущему, так и исполнения мессианских пророчеств во время первого пришествия Иисуса Христа. Во многих пророчествах о будущем трудно, а иногда и просто невозможно определить, что конкретно в них относится к ближайшему для пророка будущему, что уже исполнилось на Христе, а что еще т олько ждет своего исполнения в мессианской перспективе - в Его второе и страшное пришествие. Часто в пророчествах две или даже три перспективы сливаются в единую перспективу. В рамках этого доклада нас интересуют только те пророчества о будущем, которые все еще ждут своего исполнения.

 

Вечное мессианское Царство, или, по новозаветному выражению, Царство Божье, будет, согласно пророкам, не только царством мира и безопасности, о чем говорится в вышеприведенных цитатах из Михея и Исайи, но и царством необычайного изобилия.

Большинство из входящих в книгу Двенадцати малых пророков книг содержат (чаще всего в эпилоге) описания восстановления Израиля -возвращения из плена, поселения в обетованной земле, благоденственной и мирной жизни. Эта грядущая реставрация б удет сопровождаться эсхатологическим изобилием. Амос и И оиль описывают это изобилие в одних и тех же терминах. Амос:

 

Вот наступают дни,... когда пахарь застанет еще жнеца, а топчущий виноград - сеятеля; и горы источать будут молодое вино, и все холмы потекут (Ам 9:13).

Иоиль:

 

Горы будут капать вином, и холмы потекут молоком, и все русла Иудейские наполнятся водою (Иоил 3:18).

 

Комментируя стих Амоса, блаженный Иероним, отец церковной экзегетики, пишет: «Ни одного дня не будет без хлеба, вина и радости»[10]. В восстановленном Давидовом царстве, безопасном и благочестивом (ср. Иер 23:5-8), земледельцы уже не будут «в поте лица... есть хлеб» (Быт 3:19), с земли будет снято проклятие, наложенное на нее в начале человеческой истории, поэтому ее возделывание будет сопряжено уже не со скорбью (ср. Быт 3:18-19), но с радостью, обратится в праздник. Праздник райского довольства, нескончаемый праздник «благоденственного и мирного жития». Сбудется мечта коммунистов-утопистов, и человек действительно пойдет на работу, как на праздник, его труд будет мирным, вдохновенным, праздничным. Вот что пишет о библейских образах «эсхатологического праздника» современный итальянский автор Энцо Бьянки: «Эти образы просты и универсально-человечны: пир (Ис 25:6. Мф 22:1-10), брак (Откр 17:7-9; 21:2), мир между народами (Ис 2:4; 9:6), согласие между людьми и хищными зверями (Ис 11:6-8)... Если праздник, как говорят антропологи -нужда человека, то эсхатологический праздник, преображение человечества, изможденного горем и страданием - нужда Бога. Праздник тогда эсхатологичен, когда он универсален, космичен, навсегда и для всех»^[11]. Ср. также Мих 4:4. Зах 8:12.

 

В заключительных, эсхатологических главах Иезекииля содержится описание Нового Храма, и в частности говорится о реке, вытекающей из него, воды которой животворны и ведут к изобилию:

Как в большом море, рыбы будет весьма много... У потока по берегам его, с той и другой стороны, будут расти всякие дерева, доставляющие пищу: листья их не будут увядать, и плоды на них не будут истощаться; каждый месяц будут созревать новые, потому что вода для них течет из святилища; плоды их будут употребляемы в пищу, а листья на врачевание

(Иез 47:10,12).

 

Попутно отметим, что в Новом Завете эти апокалиптические образы Иезекииля повторяются, но с одним важным отличием. К огда Иоанн описывает Новый Иерусалим, он, в частности, пишет:

 

Среди улицы его, и по ту и по другую сторону реки, древо жизни, двенадцать раз приносящее плоды, дающее на каждый месяц плод свой ; и листья дерева - для исцеления народов (Откр 22:2).

 

Упоминание в этом контексте «народов» показывает, что древние библейские пророчества достигли нового этапа развития в новозаветной интерпретации: с огласно пророкам, благоденствие и изобилие ожидают прежде всего израильский народ и святую Землю Израиля; согласно Апокалипсису Иоанна - все спасенные народы[12] .

По прогнозам демографов, при нынешних темпах роста к 2100 году население Индии почти в два раза превысит население Китая и составит более 4 миллиардов человек; в Китае к рубежу XXII века будет проживать 2 с половиной миллиарда человек; количество жителей перевалит за миллиард в таких странах, как Эфиопия, Конго, Нигерия. Чем накормить столько народа? Согласно библейским пророчествам, на выручку придут не ученые со своими генно-модифицированными видами растений, а вмешательство Творца, который повелит растениям в двенадцать раз увеличить урожайность.

 

Новый мир, о котором говорят пророки, родится из катастрофы. Этой катастрофой завершится глобальный экологический, экономический и гуманитарный кризис. Будущий, в озрожденный после катастрофы мир не будет делом человеческих рук. Его создаст Творец. И хотя все в конце­концов закончится хэппи-эндом, катастрофа перед этим счастливым завершением неизбежна. И виноват в ней человек, каждый из нас. Известно, что свобода без ответственности переходит в произвол и вседозволенность, как ответст венность без свободы ведет к тирании и насилию. Свобода без ответственности - это отрицание другого человека, поэтому она ведет к несвободе и абсурду. Альбер Камю, согласно которому неограниченная свобода попросту абсурдна и невозможна, сказал: «Все хорошо, все дозволено и нет ничего ненавидимого: таковы постулаты абсурда»[13].

 

Христианство принесло человечеству свободу. Но неправильно истолкованная христианская свобода, в частности неправильно истолкованное учение о свободе апостола Павла, сыграло дурную шутку - освобожденные христианством «от ига закона» люди решили в конце-концов освободиться и от самого христианства. Ж.-Ж. Руссо наивно полагал, что достаточно человека наделить правами и дать свободу , и он неизбежно выберет добро . В действительности все оказалось иначе. Моральная распущенность, в которую на наших глазах стремительно погружается европейская цивилизация, объясняется просто: это прямое следствие эмансипации от христианства, а вместе с ним и от десяти божественных заповедей. Отказавшись от Синайских заповедей, европейская цивилизация возвращается тем самым к своим дохристианским началам. Патриарх Кирилл в своей книге «Свобода и ответственность: в поисках гармонии» пишет: «Если мы отделяем задачу соблюдения и защиты человеческих прав от нравственной ответственности человека перед Богом и людьми, то обрекаем человечество на раскрепощение страстей, на такой взрыв инстинктов , который с легкостью превратит общество в волчью стаю»^[14].

 

Несколько лет назад мне довелось обсуждать тему взаимоотношения свободы и ответственности с одной инокиней, живущей в Израиле. Эта мудрая женщина сетовала на то, что вот, дескать, есть на берегах Атлантики статуя Свободы, а статуи Ответственности нет. В ходе разговора мы пришли к консенсусу, что лучшим памятником Ответственности была бы статуя Моисея со скрижалями в руках. Если бы такая статуя была установлена где­нибудь в Лиссабоне или Тель-Авиве, то надежды на спасение тонущего корабля Атлантической цивилизации, быть может, было бы чуть больше.

Когда-то французские революционеры подарили молодым Соединенным Штатам Америки статую Свободы. Где сегодня те, тоо подарит старому миру статую Ответственности?

 

Абакан, 3 октября 2017 г.

---