Арий Сон - Реинкарнация

Апокалипсис наступает. Холодные капли дождя стекают по огненному лицу как одноглазый змей, извивающийся на облаке-пепле. Падшие ангелы врезаются в окна. Эта ночь без тьмы. Лишь багряные узоры в раскаленном небе. Птицы-войны кинули свои мечи в неподвижную скатерть пространственно-временных точек. Высохли реки, осушились озера, повсюду гул, крики, лязг, скрежет как механизм всевечного времени, который дал сбой. Из вечности в вечность. Из сна в сон. Из огня в огонь. Это самое сильное зарево во все времена. Лишь тихое пугливое дыхание, которое хочет продолжаться. Но не бывать этому. Апокалипсис затрагивает все тайные сокрытые уголки. Рвутся земля и небо на куски как скомканная бумага, не получившийся рисунок. Мир перестает существовать. Время остановилось, наложилось само на себя. Все смешалось — настоящее, прошлое и будущее. Это временной коллапс. И нас уже нет. Помню, было смутное лето. В ожидании пуговиц-звезд, теплого ветерка и комариного повизгивания. Над головою кружилась Луна. Я шел поодаль от суеты и шума, двигаясь в одном направлении. Со мною был кто-то. Кажется, его звали Кирилл. Это высокий, худощавый, осунувшийся юноша лет двадцати. Встречали то пауков, то стрекоз, то диких ос. Было приятно их видеть. Возвращаюсь к тем воспоминаниям. И вот сейчас сижу один в комнате. На дворе глубокая ночь. Мертвая тишина. Окна давно забиты глухими досками. В потолок просачивается вода. Падают неспешно капельки в горшки из-под цветов. Дверь наглухо закрыта. Как некое уединение, наполненное одиноким молчанием. Уже не покидаю своего убежища очень давно. Здесь мой тусклый, никому не нужный мир. Иногда кажется, что кто-то стучится или кричит. Но это делаю я сам. Я себя не узнаю. Комната-гроб. Здесь моя жизнь и смерть. Здесь я творю магию. Я здесь главный как смотритель и хранитель. Это мой дом. Слышал, скоро наступит апокалипсис. Я этому очень рад. Тогда наконец-то выйду из своего жилища. И пусть огненные стрелы пройдут сквозь меня. Пускай из моих глаз выйдет огонь. И тогда я буду счастлив.

С тех пор прошло уже много времени. Я жил в своем доме, и ничего не происходило. Дождь продолжал поливать. А я продолжал слушать тишину. Жизнь была как летаргический сон. И вот однажды мне приснился Апокалипсис. Я увидел его как наяву. Как будто оказался в потусторонней реальности. Дождь прекратился. Вышла луна. Обвела меня вокруг пальцев. Я сжал ее, но она была неподатливая, с нежным белым оттенком. Как будто вышла из-под земли и оставила отпечаток в сознании. Я лежал во тьме, посыпанный звездной пылью. Сделал глоток Млечного пути. Шел, балансируя в своей грани подсознания. Видел много новых миров. Но я выбрал свой, неповторимый, наполненный удивительными кристаллами. Я плыл по звездному пути, погруженный в космическое озеро. Потом резко прыжок — и вылетел за пределы вечности, наполнив грудь лунным сиянием. И вот мечтательный сон прервался, упала луна и разбилась вдребезги об асфальт, наполнив мгновение подлинным смыслом. Я достал дверные ключи. Их было много, попытался открыть дверь спустя столько временных лет одиночества и заточения. Но ключи не подошли. Я был в ярости. Судорожно крутил ключи в дверном проеме. Но безуспешно. Я стал бить дверь, царапать ее гвоздем, лежащим подле нее. Было просто безумие. И вот, наконец, мне повезло. Дверь не выдержала натиска и под напором открылась. Но я не увидел ни улицы, ни домов. Оглянулся назад, не было ни дома, ни того места, в котором я прожил столько времени. Все превратилось в белые скатерти. Как будто это был другой мир, выполненный в одном цвете тумана. Мне некуда было идти, но не было и пути назад. И все шел и шел мелкими шажками как гусеница, медленно перенося туловище. Белизна смотрела на меня со всех сторон. Не было ни ветра, ни солнца. Только одна лишь круглая луна, упавшая на землю и наполнившая собой все живое и неживое пространство. Во мне не было страха. Я воспринял это как самое удивительное чудо, случившееся за столько лет моей забытой жизни. Я был полон довольства, что оказался на своей родной звезде, покинув место уединения.

Я ходил по земле, пил воду галактики и играл со звездами. Их там оказалось бесчисленное множество. Все разные и такие, как и я. Мы все ходили по одной дороге, ведущей к живописной картине. Я был картиной в доме у одного реставратора. Он то и дело подправлял какие-то штришки и задумал нарисовать Кирилла как иллюзию. Мы были его лучшей картиной. Его самой любимой. Иногда он был добрый, а иногда его настроение сменялось вспышками гнева. Он умел красиво рисовать. Взмахи его кисти были совершенны. Он тщательно прорисовывал каждую деталь.